Кировская весна 1936-1937

В ближайшие же дни я по множеству признаков обнаружил, что первое впечатление не обмануло меня. В городе произошли большие перемены. Два главных факта бросались в глаза. Прежде всего – народ, гражданское население в значительной мере утратило интерес к войне; во-вторых возродилось привычное деление общества на богатых и бедных, на высший и низший классы. Всеобщее равнодушие к войне удивляло и вызывало неприязнь. Оно ужасало людей, приезжавших из Мадрида, даже из Валенсии. Это равнодушие частично объяснялось отдаленностью от фронта; подобное настроение я обнаружил месяц спустя в Таррагоне, жившей почти ничем не нарушенной жизнью модного приморского курорта. Начиная с января число добровольцев по всей Испании стало сокращаться. И это было знаменательно. В феврале в Каталонии первому набору добровольцев в Народную армию сопутствовала волна энтузиазма, которая, однако, не сопровождалась увеличением числа новобранцев. Война продолжалась всего около шести месяцев, а испанское правительство вынуждено было прибегнуть к мобилизации, вещи понятной, когда речь идет о войне за пределами страны, но неестественной в условиях войны гражданской. Без сомнения, это объяснялось тем, что развеялись революционные надежды, появившиеся в начале войны. Члены профсоюзов пошли в ополчение и в первые же недели войны отогнали фашистов к Сарагосе, прежде всего благодаря своей вере в то, что они борются за рабочее государство. Теперь становилось все более очевидно, что дело рабочего контроля проиграно и поэтому нельзя сваливать вину за некоторую меру равнодушия на простой народ, прежде всего городской пролетариат, составлявший основу армии в любой войне, будь то внутри самой страны или за рубежом. Никто не хотел оказаться проигравшим в этой войне, но большинство только и мечтало о том, чтобы война кончилась. Это настроение ощущалось повсеместно. Всюду слышны были нарекания: «Ох, уж эта мне война! Кончилась бы она поскорее». Политически сознательные люди гораздо лучше ориентировались в ходе междоусобицы анархистов и коммунистов, чем в ходе войны с Франко. Народные массы больше всего занимала нехватка продовольствия. «Фронт» представлялся неким мифическим далеким местом, куда отправляются молодые люди, чтобы исчезнуть навсегда, либо возвратиться через три-четыре месяца с карманами полными денег. (Ополченцам обычно выплачивали всю сумму перед самым отпуском). На раненых, даже если они прыгали на костылях, особого внимания никто не обращал. Ополчение вышло из моды. Магазины, чрезвычайно чуткий барометр общественных вкусов, ясно свидетельствовали об этом. Когда я впервые приехал в Барселону, магазины – в ту пору бедные и запущенные – специализировались на ополченском снаряжении. В каждой витрине можно было увидеть военные фуражки, куртки на молнии, портупеи, охотничьи ножи, фляжки, кобуры для револьверов. Теперь магазины выглядели значительно наряднее, но война отступила на задний план. Как я убедился позднее, когда закупал нужные мне вещи перед отъездом на фронт, многие из вещей, без которых никак не обойтись на передовой, вообще нельзя было достать.

Но кроме всего этого резко изменилась социальная обстановка. Не испытав этого на собственном опыте, трудно понять, что произошло. В первый мой приезд Барселона показалась мне городом, в котором почти совсем исчезли классовые различия и разница в имущественном положении. Шикарная одежда была редкостью, никто не раболепствовал и не брал чаевых, официанты, цветочницы, чистильщики сапог, смотрели вам прямо в глаза и называли «товарищем». Я не понял тогда, что в этом была смесь надежды с одной стороны и притворства с другой. Рабочий класс верил в начатую, но так и не завершенную революцию, а буржуа испугались, временно замаскировавшись под рабочих. В первые месяцы революции было, должно быть, много тысяч людей, которые, напялив комбинезоны, начали скандировать революционные лозунги, чтобы спасти свою шкуру. Теперь все вошло в норму. Шикарные рестораны и отели были полны толстосумов, пожиравших дорогие обеды, в то время как рабочие не могли угнаться за ценами на продукты, резко подскочившими вверх. Кроме дороговизны ощущалась также нехватка всевозможных продуктов, что также било главным образом по бедным, а не по богатым. Рестораны и отели доставали все, что хотели, видимо, без особого труда, в то время как в рабочих кварталах выстраивались длиннющие хвосты очередей за хлебом, оливковым маслом и другими продуктами. В мой первый приезд Барселона поразила меня отсутствием нищих; теперь их здесь развелось великое множество. Возле гастрономических магазинов на Рамблас каждого выходившего покупателя окружали стаи босоногих мальчишек, пытавшихся выклянчить крохи съестного. Исчезли «революционные» обращения. Теперь незнакомые люди редко говорили друг другу «ты» или «товарищ»; вернулись старые «сеньор» и «вы». «Buenos dias» постепенно вытеснило «Salud». Официанты снова нацепили свои крахмальные манишки. Я, помнится, вошел с женой в галантерейный магазин на Рамблас, чтобы купить пару носков. Продавцы гнулись в три погибели перед покупателями, они кланялись и потирали руки, как этого не делают теперь даже в Англии, где это было так принято двадцать или тридцать лет назад. Незаметно, украдкой вернулся старый обычай давать на чай. Рабочие патрули были распущены, а на улицах снова появилась довоенная полиция. За этим сразу же последовало открытие кабаре и шикарных публичных домов, многие из которых были в свое время закрыты рабочими патрулями /По некоторым сведениям рабочие патрули закрыли 75 процентов всех публичных домов /.

{30}

28.04.37 Совет Труда и Обороны

Постановлением ЦИК СССР от 28 апреля 1937 Совет Труда и Обороны при СНК СССР был упразднён. Его общехозяйственные функции были переданы Экономическому совету при СНК СССР, а оборонные – Комитету обороны при СНК СССР.

{РИ}

13.05.37 Густав Бокис

Сов. Секретно.

13 мая 1937 года

№ 179858

Народному Комиссару Обороны Союза ССР

Маршалу Советского Союза тов. Уборевичу И.П.

Заключение по докладу командующего войсками Приволжского Военного Округа – командарма 1-го ранга тов. Шапошникова

по вопросу тактико-технической характеристики танков.

Вы приказали мне и тов. СВИРИДОВУ доложить Вам свое мнение по вопросу тактико-технической характеристики танков, состоящих на вооружении Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

1. Наши танки в процессе освоения их промышленностью имели целый ряд производственных и конструктивных недостатков, которые из года в год устранялись. Танки, выпускаемые в 1937 году, резко отличаются в лучшую сторону от танков, выпущенных в 1932 году несмотря на это в порядке войсковой эксплоатации выявляется целый ряд дополнительных требований по устранению тех или иных дефектов. Последние нами ежегодно учитываются и при пересмотре чертежей на заказы следующего года вносятся конкретные изменения на основе предварительной проверки новой конструкции на опытных образцах.

Танки ранних выпусков, находящиеся на вооружении армии, модернизируются в процессе капитальных ремонтов на заводах промышленности. Если бы не это обстоятельство у нас создалось бы совершенно неблагоприятное положение с обеспечением запасными частями.

Перейдя к отдельным типам машин, необходимо сказать следующее:

1. По танку БТ.

Я лично считаю, что этот танк является наилучшим танком, состоящим на вооружении современных армий. Танк БТ по своей тактико-технической характеристике не только не уступает, как об этом пишет тов. Шапошников, танку американской армии, но, по моему, его превосходит, особенно в радиусе действия примерно в 2 раза. Этот танк лучше вооружен чем американский, так как он имеет пушечные башни и с 1937 года на нем устанавливается также и огнеметное вооружение для защиты танка сзади. Слабым местом в нем по прежнему остается недолговечность гусеницы. В 1937 году мы много работали над усилением гусениц, но окончательно разрешить этот вопрос как нам бы хотелось не удалось. В настоящее время изготавливается 4 варианта новых гусениц, в том числе один вариант по типу гусеницы американского танка (с резиновыми подкладками). В танке БТ-7 в прошлом году, как Вы знаете, был выявлен крупный дефект – это поломка конической пары шестерен в коробке перемены передач, в связи с увеличенным крутящимся моментом у мотора М-17. В прошлом году эти негодные коробки были заменены на усиленные и в этом году мы перешли на новую, испытанную на 5.000 километров.

2. По танку Т-26.

Танк Т-26, по отзывам всех участников специальных учений, является хорошим танком, могущим выполнять все основные тактические задачи, которые на него возлагаются. Вам также известен приказ тов. Рухимовича об устранении отдельных его дефектов. В настоящее время, при производственном изготовлении этого танка, выявились новые дефекты, ранее не имевшие места как массовое явление. Сейчас на стендовых испытаниях наблюдается обрыв клапанов. Для устранения этого дефекта мобилизован целый ряд инженеров, в связи с чем мы не имеем выпуска этих танков на снабжение армии.

3. По танку Т-28.

Танк Т-28 по своей тактико-технической характеристике удовлетворяет всем нашим основным требованиям. Имеющиеся дефекты в этом танке, согласно принятого решения при Вашем участии, устраняются. Об этих дефектах в основном пишет и командарм 1-го ранга тов. Шапошников.

4. По танку Т-35.

Этот танк по своему вооружению является вполне современным танком. Единственным слабым местом у него является маломощность мотора, на нем стоит мотор М-17 в 500 л.с., что ограничивает скорость танка в полевых условиях, желательна была бы установка мотора в 800 л.с.. Над разработкой мотора этого типа (дизеля) работает часть конструкторов ХПЗ.

5. По танку Т-37.

По своей тактико-технической характеристике этот танк не может служить разведывательным средством в механизированных соединениях, так как его скорости уступают танку БТ. По своей быстроходности он мало пригоден и для мех. полков, зато он может эту службу прекрасно выполнять в разведывательных и танковых батальонах стрелковых дивизий.

Основным конструктивным недостатком Т-37 является слабость переднего моста (ведущие шестерни). В этом отношении имеются жалобы со всех округов. Принятые нами меры по улучшению качества указанных шестерен не дали желательных результатов. Поэтому мы вынуждены были перейти на машину Т-38 с бортовыми фрикционами. Нам придется в порядке ремонтов модернизировать существующие танки Т-37 и перевести их на бортовые фрикционы, вместо установленных ныне задних мостов грузовой машины ГАЗ. Это мероприятие обязательно необходимо провести в плане заказов 1938 года.

Подводя итоги необходимо сказать, что все танки, состоящие на вооружении Рабоче-Крестьянской Красной Армии, являются вполне современными. Единственное исключение составляет слабость передних мостов на танке Т-37. Этот танк, во что бы то ни стало необходимо в течение 1938 года модернизировать путем замены задних мостов ГАЗ на бортовые фрикционы. В настоящее время нами уже заканчивается разработка соответствующих конструкций.

Начальник Авто-Бронетанкового Управления РККА

Комдив подпись (Бокис)

Отп. 2 экз.

На документе помета: «Доложено Г. Бокисом лично НКОбороны 28.VI.37 года»

/РИ с изменением ФИО наркома обороны Ворошилова на Уборевича. РГВА Фонд 4 Опись 14 Дело 1826 лист 23 – 24/

28.05.37 Джорж Оруэлл

Теперь можно было уже догадываться о том, какой ход примут дальнейшие события. Легко было предвидеть, что правительство Кабаллеро падет, а его место займет правительство более правое, подверженное сильному коммунистическому влиянию (это произошло через неделю или две), которое поставит перед собой цель – раз и навсегда сломить силу профсоюзов. Будущее – после победы над Франко – обещало мало хорошего, даже если забыть на время о сложнейшей проблеме реорганизации страны. Газетные толки о том, что это «война за демократию», нельзя было принимать всерьез. Ни один разумный человек не рассчитывал даже на демократию английского или французского типа в послевоенной Испании, стране раздробленной и измученной до предела. В Испании будет установлена диктатура…

Будущее выглядело неутешительно. Из этого, однако, не следовало, что нужно прекратить борьбу на стороне правительства против наглого и успевшего пустить глубокие корни фашизма Франко и Гитлера. Какие бы ошибки не допустило послевоенное правительство, режим Франко был бы еще хуже. Для рабочих, для городского пролетариата, было в конечном итоге не так уж важно, на чьей стороне будет победа. Но Испания – страна преимущественно аграрная, а крестьяне несомненно выиграли бы в результате победы республиканцев. Какая-то часть захваченной земли безусловно осталась бы в руках крестьян; после раздела земли, на территории, занятой ныне франкистами, вряд ли было бы восстановлено крепостное право, практически существующее в некоторых районах Испании. Во всяком случае, республиканское правительство, которому удастся вывести страну из войны, должно быть антиклерикальным и антифеодальным, способным ограничить влияние церкви, – по крайней мере временно, – и приступить к модернизации страны, например, к прокладке дорог, заняться вопросами просвещения и здравоохранения. Кое-что в этом направлении делалось даже во время войны. С другой стороны, Франко, даже если не видеть в нем всего лишь марионетку Италии или Германии, связан по рукам и ногам волей крупных феодалов-ленд-лордов и служит орудием военно-клерикальной реакции. Может быть Народный фронт – это обман, но Франко – анахронизм. Только миллионеры или романтики могут желать ему победы.

Кроме того, вот уже год или два, меня, как в кошмарном сне, терзала мысль о непрестанном росте международного престижа фашизма. Начиная с 1930 года фашисты выигрывали все битвы. Пришло время проучить их, и неважно было, кто это сделает. Если бы нам удалось спихнуть в море Франко и его иностранных наемников, международное положение значительно улучшилось бы. Из-за одного этого стоило добиваться победы, даже если в Испании воцарилась бы диктатура, а ее лучшие люди оказались бы в тюрьме.

{30}

02.06.37. Анатолий Гордеев

Толя, срезавшийся на вступительных экзаменах, шел в казарму в расстроенных чувствах. Не, домой не поеду, потому что в деревне будет срам сплошной – сказал он себе. – Поеду в Донбасс, у меня там родственники, буду работать до армии на шахте. Выходит Казачок – у него все в порядке, выходит еще один парень, со Смоленска, Наумов – тоже принят. Втроем прилегли возле казармы на траву, лежат, волнуются. Ребята сочувствуют, конечно, и вдруг красноармеец в окно кричит: «Гордеев, к телефону!» Толя, конечно, подумал – кто меня тут знает, однофамилец какой-то, наверное. Красноармеец продолжает кричать: «Гордеев, к телефону!»

– Может, это тебя? – спросил Казачок.

– Да кто меня тут знает, с села приехал в Борисоглебск! Меня к телефону – такого быть не может, я и по телефону ни разу не разговаривал!

– Ну, ты все-таки пойди!

Гордеев поднялся на второй этаж, подошел:

– Я Гордеев, слушаю.

– Где ты ходишь? Я уже охрип, вон, на тумбочке телефон, возьми трубку».

Толя взял трубку, но никакого звука там не было. Красноармеец засмеялся: «Лапоть, переверни трубку!» Толя повернул, и трубка заговорила: «Кандидат Гордеев, немедленно прибудьте в штаб для рассмотрения вашего вопроса!» Пришел в штаб, зашел в нужный кабинет и увидел майора, который сказал: «Вашу судьбу будет решать начальник летного училища». Майор Толю проинструктировал тщательно, как зайти, как доложить, как остановиться в трех шагах и прочее, сам пошел: «Я доложу, потом вас вызову». Через минуту-две вызывает.

За столом сидел плотный, невысокого роста полковник, с орденами Ленина и Красного Знамени – тогда Толя первый раз увидел ордена. Он полистал бумаги: