Последствия

– Его было достаточно, чтобы вырубить человека? – спросил Блэк.

– Вполне. Удар нанесли за несколько часов до смерти – доктор продолжил осматривать тело дальше. Пальцами он проскальзывал по краям разорванной плоти туловища. Они были оплывшими, тёмно-вишневого цвета с синеватыми оттенками.

– Большое скопление крови в краях разреза. Характер повреждений туловища и головы говорит о том, что тело было разрублено тупым лезвием под давлением. Похоже на то, что тело продавливали через него. На запястьях следы от верёвки. Итак, внутри у нас… – сказал доктор, и начал осматривать внутренности. Пару минут он обыденно осматривал органы, и не видел ничего не обычного. Пока не наткнулся на что-то. Альберт достал из живота трупа целлофановый пакет, весь в крови. Он вскрыл его, и аккуратно достал листок пинцетом за край. На нём были написано лишь несколько слов:

Мы передаем привет

– Что он имел в виду? Месть? – спросила Кейн

– Вполне возможно, что это могут быть и криминальные разборки – сказал Блэк. Доктор продолжил аутопсию тела, и через несколько минут окончил осмотр, взяв кровь на анализ. Он повернулся к Норвуду и Мэри, и сказал:

– Я передам кровь в лабораторию на анализ. Рапорт о вскрытии я пришлю в департамент.

– Спасибо вам, доктор Кроули.

– Да не за что. Приятного вам дня – сказал Альберт уходящим офицерам. Норвуд и Мэри переглянулись, и агент начал:

– Вы проверили первые жертвы на связь между собой?

– Мы икали зацепки между ними, но пока пусто. С появлением третьей жертвы возможны изменения.

– Я пока не знаю, можно ли строить какие то догадки. Возможно, листок был подброшен нам для того, чтобы сбить нас с толка.

– Или просто привлечь больше внимания к себе. Может быть, он пытается придумать себе свою фишку, как остальные известные серийные убийцы? Хотя вряд ли, в телах первых жертв посланий он не оставлял.

– Хорошо. Давайте вернёмся в отдел, я хочу просмотреть фотографии с места преступления.

– Команда уже должна была прислать нам материалы.

– Отлично – ответил Блэк и набрал номер на смартфоне.

– Мун слушает.

– Уолтер, внимательно пробейте их связи между собой. Есть одна зацепка, хотя может быть липой. Но стоит проверить

– Хорошо, мы только начали, но как только что-то найдём, ты узнаешь первым – ответил Уолтер, и положил трубку. Норвуд и Мэри сели в машину, и выехали из парковки госпитального центра. Погода на улице была прохладной, моросил небольшой дождь. Блэк почувствовал, как в салон стал проникать холодный сквозняк. Мэри приоткрыла окно, и закурила сигарету.

– Слушай, давай уже на ты. Меня немного напрягает вся это твоя галантность.

– Договорились.

– Норвуд Блэк… Где-то я слышала твоё имя. Твоё самое громкое дело?

– Дело огнепоклонников в Ньюпорте.

– Твою мать, точно. О тебе в газете писали, что ты нашёл секту староверов. Говорят, они похищали и убивали людей.

– Лучше бы они их сразу убивали. Девочек подростков и девушек они насиловали. Говорили, что они это делали для того, чтобы боги плодородия одаривали их урожаем. «Только девы с семенем внутри дают должную жертву» – так сектанты утверждали. А мальчикам и мужчинам они дробили пальцы ног и рук, чтобы через «кончики их тел текла вода божья, и питала землю». И когда жертвы были уже на пределе, они сжигали их ещё живьём.

– Психопаты чёртовы.

– Раз такой разговор зашёл, какое у тебя самое громкое дело?

– Дело об убийстве четырёх афроамериканок. Я почти три месяца вела это дело, уже думала, что отдам его оперативной группе. Но в последний момент нашла зацепку. И убийцей оказался их учитель в колледже. Он был давним участником нацистского движения.

– Никогда этого не понимал – нацизма. Может быть, мы внешне и различны. Но вот внутри мы все одинаковы. Никто не выбирает, кем нам родится. И какой внешностью мы будем награждены.

– А ты философ, как я посмотрю. И любишь поболтать, оказывается.

– Ты сама задала вопрос, Кейн. А я лишь поддерживал диалог – резко отрезал Норвуд.

Доехав до департамента полиции, Блэк припарковал свой Кадиллак напротив здания. Солнце уже близилось к горизонту, а значит время шло к окончанию рабочего дня. Норвуд и Мэри вышли из машины, и направились в здание. Поднявшись на второй этаж, они проследовали к кабинетам убойного отдела. Мэри села за свой стол, и стала осматривать папки, что ей принесли. Детектив Кейн нашла папку с фотографиями места преступления, и раскрыла её. Мэри и Норвуд стали внимательно рассматривать их. В этот момент на этаж поднялся парень в курьерской униформе синего цвета с букетом цветов.

– Я могу найти Марию Кейн?

– Это я, здравствуйте. Нужно расписаться? – спросила Мэри, и курьер указал, где нужно поставить подпись. Она взяла букет из рук, и хотела спросить, от кого, но увидела открытку внутри:

Люблю тебя. Я буду ждать тебя дома. М.

Мэри расплылась в радостной улыбке, и поставила цветы в вазу на своём столе. Норвуд заметил, что девушки в отделе задержали взгляд на счастливой коллеге. У некоторых из них даже проступило презрение к Мэри, но это было лишь секундные эмоции. Поправив букет в вазе, Кейн вернулась к просмотру фотографиям с места преступления.

– Его руки привязали к шкафам, которые стояли под углом на домкратах. И железный лист прорезал его, как кусок масла.

– Домкраты.… Если ты вспомнишь, как выглядели потёки на месте разреза, то можно понять, что убийца не сразу опустил шкафы до предела. Он делал это постепенно. Убийца немного опускал домкрат, и новая волна страданий накатывала на жертву. И когда лезвие дошло до мозга, и его игрушка умерла, он опустил домкраты полностью, чтобы закончить композицию убийства. Ты же представляешь, что испытала жертва?

– Он истязал его и мучил. Жертва страдала.

– Если мы возьмём записку, как послание, и то, что он оставил жертву кровавым изуродованным экспонатом, то его жертвы ему серьёзно насолили. Он будто показывает им, что их будут ждать настоящие муки. Если только он не полный психопат. Тогда логики в этом искать не стоит.

– Если он конченый психопат, тогда даже представления не имею, кем он может быть. Это будет как игра в рулетку, результат который удивит – ответила Мэри и удивилась появлению полковника в отделе. По времени, он должен был уже быть дома.

– Кейн, там Мартиноса привезли. Он до самого Вермонта почти доехал, пока его не задержали из-за того, что документов на машину не оказалось. Он в комнате допроса, общается с Джаудом.

– Но это же моё дело, почему он общается с ним?

– Потому что он колит лучше всех в отделе. Я тебе говорю это для того, чтобы ты посмотрела на это действо. Всё-таки твой подозреваемый.

– Мать вашу – со злостью сказала Мэри, встала из-за стола и направилась к комнате допроса. Блэк последовал за ней.

– Что за дело?

– Дело Грегорио Касадо. Парня нашли застреленным в своем собственном доме. Были подозрения на связи с местной бандой. Так же информаторы говорили о том, что он давил на целый квартал в мексиканском районе, угрожал им расправами, и чем похуже. Мы его прижимали, но у нас было недостаточно улик, и его отпустили. Район платил ему дань. Но за неделю до смерти он поднял эту сумму слишком высоко. А парень, которого задержали – живёт в этом районе, с больной матерью и двумя сёстрами. И есть много косвенных улик, которые указывают на него.

Они стояли напротив широкого окна комнаты допроса. Внутри сидел смуглый парень с короткими курчавыми волосами. На нём была спортивная ветровка черного цвета с капюшоном. На рукаве была нашивка городского колледжа Нью-Йорка. Серые штаны карго, белые кроссовки. Форма его головы напоминала грушу. Напротив него в сером костюме стоял детектив Джауд. На лысом лбу его квадратного лица выступали вены. Было похоже на то, что расколоть подозреваемого у детектива не получается.

– Ладно, я ещё могу понять, что вначале они договорились, и не особо реагировали на это. У них свои порядки, я понимаю. Но почему они не обратились к нам, когда условия стали невыносимыми?

– Ты же понимаешь, какие были бы для него последствия после этого?