Жуга. Осенний лис

– Да.

– Мой бог… – Она запустила пальцы в волосы и отвернулась. – Ты всё знал с самого начала? Знал и молчал?

– Это ты вызвала его?

– Я не знала! – выкрикнула она. – Я… я…

Жуга кивнул. Всё встало на свои места.

– Ты хотела вернуть Веридиса, – сказал он. – Колдунья-недоучка, потеряла голову вместе с любимым человеком. Да… – Он посмотрел на Зерги. Та молчала, потупившись, и Жуга продолжил: – Ты открыла Путь, не подумав, что кое-кто уже лет двести ждёт у запертой двери. А потом…

– Я испугалась… – прошептала Зерги, в бессилии до хруста ломая пальцы. Опустила руки. – Просто испугалась. Он… он хотел…

– Я знаю. – Жуга кивнул. – Не вини себя. Я сам трижды открывал эту Дверь. Один раз мне помог Бог, один раз – человек, и один раз – эта штука. – Он поднял руку с браслетом. – А ты была одна. Ума не приложу, как тебе это удалось, хотя… – Он помедлил.

– Что?

– Ничего. – Жуга вздохнул и помотал головой. Взъерошил волосы рукой. – Боль и отчаяние… Да. Они могут сделать многое. – Он посмотрел на Зерги. – Ты родилась и выросла здесь. Ты должна хоть что-то знать про этого… Кто он? Для чего вернулся? Что за битву проиграл?

– Я не знаю… Впрочем, погоди! – Она нахмурилась. – Ты сказал – двести лет?

Жуга пожал плечами.

– Может, меньше.

– Башня Ветров… – пробормотала Зерги и закусила губу.

– Что?

– Очень давно на месте теперешнего маяка стоял замок. Его построил один чародей. Сейчас уже никто не помнит его имени. Говорят, он хотел всех осчастливить и боги покарали его за гордыню. Да, кажется, так. Был бой – он один сражался с ними всеми. Про него ещё песня сложена. Подожди, сейчас… Вот!

Ночь подняла над башней чёрный свой стяг —
Свой истинный крест, свой подлинный флаг.
Три армии собрались на расправу в ночь —
Три чёрных начала, три дьявольских сна,
Три чёрных начала адских трёх рек.
Что мог с ними сделать один человек?..
Сойдёмся на месте, где был его дом,
Где трава высока над древесным углём,
И зароем нашу радость в этом чёрном угле,
Там, где умер последний человек на Земле…[12 - Стихи Ильи Кормильцева из песни «Последний человек на Земле».]

– Вот как… – Жуга помрачнел. – Осчастливить, значит… Зря он за это взялся. Мог бы и сам понять – хоть маг, а тоже человеком начинал. А у людей вечная забава землю делить, кроить да штопать заново, огнём и сталью, волшбой и просто силой рук… А небо – вот оно, режь его ломтями. Что, не получается? Вот то-то…

– Что теперь?

– А теперь я пойду. – Жуга встал и надел полушубок. Подпоясался кушаком. Поднял посох.

– К-куда?

– Колдун внёс свою плату, пора и мне долг возвращать. – Он взглянул ей в глаза и вздохнул. – Сегодня ночь большого прилива. Теперь я должен выиграть эту битву. Выиграть или погибнуть.

– Но почему?! Ты же сказал, что взять тебя он не в силах!

– Зато в силах взять тебя.

– А он может?..

Ответить Жуга не успел. Яльмар сел рывком, дико вращая глазами, лихорадочно ощупал себя с ног до головы и вытаращился на Жугу.

– Один и Фрея! – прохрипел он. – Ты?!

– Я. – Жуга невольно улыбнулся.

Яльмар спешно задрал на боку рубаху и поскрёб ногтем багровый рубец.

– Боги! Ты воистину великий ворлок!

– Как ты себя чувствуешь?

Яльмар отмахнулся, встал, расшвыривая скамейки, и двинулся к бочкам.

* * *

Снаружи бесновался ветер. Мело. Дождь со снегом пополам сменился сухим нездешним порохом поздней метели. Улицы опустели окончательно. Галлен затих в холодном сне, укрытый серым покрывалом зимних туч. Темнело. Часы на ратуше пробили шесть и смолкли, словно испугавшись собственного голоса, и только с берега доносился тяжёлый размеренный грохот прибоя.

По снегу, летящему с неба, шли трое: Жуга впереди, Яльмар и Зерги следом. Травник шёл без шапки, с босой головой. Казалось, он совсем не обращает внимания на снег и ветер. Девчонка же, наоборот, подняла капюшон. Последним шёл варяг. Он ещё не совсем оправился от удара, шатался, но остаться в корчме отказался наотрез.

– Ещё чего! – фыркнул он, едва Жуга об этом заикнулся. – Чтоб я да тебя, да одного… И думать не моги!

Яльмар осушил пару-тройку кружек пива, сжевал что-то на кухне и снова рвался в бой. Куртка его заскорузла от крови, но варяг не обращал на это внимания. Если б не разрез на ней, длинный и неровный, можно было подумать, что никакой раны нет.

Что касается Зерги, то с нею говорить и вовсе было бесполезно – в одной из комнат отыскался её хвалёный самострел, и при виде того, как загорелись её глаза, Жуга понял: всё – кричи не кричи, всё едино увяжется следом. Так оно и вышло. Бедовая деваха с радостным криком схватила своё сокровище, проворно сунула ногу в стремя – механизм щёлкнул, натягивая тетиву, – и вскинула арбалет к плечу. Фунтовая стрела с глухим ударом вошла в бревенчатую стену по самую пятку. Зерги усмехнулась, отбросила рукою волосы с глаз и повернулась к травнику.

– Я с тобой, – коротко сказала она.

Спорить Жуга не стал.

Городская стража так и не явилась.

– Куда идём? – спросил Яльмар.

– До маяка. – Жуга вдруг посмотрел на небо. – Не зря спешил колдун, ох, не зря… – Он поёжился. – Не опоздать бы.

– Он… где сейчас? – повременив чуток, спросила Зерги.

– Где-то рядом, – пожал плечами Жуга.

Зерги надулась: