Запах

Джек начал рассказывать о Саше. Он говорил о ней, потому что, ему было приятно. Описывать, говорить о любимом человеке – равносильно прикосновению. Если же конечно эти прикосновения доставляют удовольствие, а не обжигают, как в моем случае. Хотя видно по глазам Джека, что в его истории рассказа присутствует боль. Впрочем, это очевидно. Ведь она была девушкой его брата. Но загвоздка в том, что Джек так думал лишь отчасти.

Как-то раз Джек гулял по пляжу и познакомился с русской девушкой, недалеко от места, где он любил заниматься виндсерфингом. Она работала экскурсоводом. Они начали разговор случайно, даже не представляясь друг другу. Речь текла так легко, что у Джека сразу же создалось впечатление, что это его девушка. И уже очень давно. Просто Джек позабыл об этом.

Так они проболтали до самого вечера. А к утру, Джек понял, что влюбился. Он резко встал с постели и начал искать номер в контактах. Проходя в ванную комнату Космос, увидел имя на экране телефона и резко застыл.

– Зачем тебе мой телефон? – строгий голос брата насторожил Джека.

Джек держал айфон брата. Но в их семье похожи не только телефоны, ноутбуки и прочие вещи. Но они сами.

Джек схватил с общей тумбочки не свой телефон. И теперь его осенило. Вчера он узнал имя девушки, когда ее позвали туристы, которые хотели узнать, когда будет следующая экскурсия в Карнакский храм. Саша общалась с Джеком легко и непринужденно, потому что она была девушкой его младшего брата близнеца. У Космоса была девушка, о которой Джек ничего не знал.

Но теперь, когда Джек почувствовал обожающее восхищение к своей личности, он в мыслях схватился за Сашу, и твердо решил, что ни за что не отпустит ее.

Хотя между братьями было заведено с детства, что они делились всем, каждой мелочью, эмоцией, и самой сокровенной тайной, Джек решил, что умолчит о своих чувствах к Саше, потому, как и брат утаил от него эту же информацию.

Джек сослался на то, что искал номер парня, который должен был помочь с приложением. Имя Саша давало возможность не угадать пол человека. И Космос легко поверил.

– Я так влюбился в Сашу, что ни о чем другом думать не мог. Космосу всегда доставались красивые девушки. И я всегда думал: если мы такие одинаковые, то почему у меня постоянно застой в отношениях? Я даже не мог себе представить: какого это, когда тебя по-настоящему обожают? Поедают тебя глазами, смеются над любой глупой шуткой. Прикасаются. Целуют.

– То есть вы продолжили встречаться тайно с Сашей?

Джек с раскаянием в глазах медленно кивнул.

– Я пропал. Я знал, что утонул в ней. Но ничего не смог поделать. Мне оставалось только успокаивать себя тем, что Космос легко найдет себе новую девушку, в отличие от меня.

– Но потом оказалось, что Космос не просто увлечен Сашей, не так ли?

Джек пожал плечами:

– Некоторым покажется странным, что два с виду похожих человека имеют разные возможности. Я говорю не о способностях! А о том, что это невыносимо, когда такого же, как ты превозносят, но конкретно тебя игнорируют.

Внутри я почувствовал смешанные эмоции торжества и отчаяния. На лицо: обычный мотив Каина. Ничего нового. Даже скучно. Я не собирался задерживаться в Египте. Меня ждал рейс из Каира. Мои пальцы покусывал адреналин. Я уже почти раскрыл дело. И торжественно готов вынести приговор. Но другая часть меня хотела копнуть глубже. Что-то в Джеке было такое, чего я сам не смог преодолеть и теперь знаю какого это. Я слушаю историю, представляя какие запахи окружали Джека в тот день. Остатки чужого страха на коже Джека могут рассказать очень много. Рассказ подозреваемого – это не то о чем он говорит. А то чем вся эта история пахнет. И я знаю, как это попасть в капкан отчаяния. И отлично помню, какие запахи меня окружали в тот момент.

Когда превосходство одних максимально усложняет жизнь других, делая ее несносной: ты перестаешь любить себя. Решаешь, что лучше жить для того, кто по твоему мнению лучше. Исключаешь возможность выделяться, становишься серостью. Перестаешь пользоваться парфюмом, чтобы не оказаться случайно во внимании. Каждое животное помечает свою территорию, оставляя запах, и мы – люди, тоже окружаем себя собой, своим определенным Я. Но я решил: зачем волочить собственное никчемное существование, когда мной не восхищаются? И единственный выход, который мне представлялся, как самый удобный – обладать тем, кого все обожают, чтобы стоя около кумира, ловить случайные, но полные любви взгляды. Такой была Мира. Такой была моя мама.

– Мне это знакомо, – я откашлялся и перевел взгляд на Николауса. Он явно был здесь лишний.

– Около пяти-шести дней назад, я обнаружил, что пропал мой телефон. Проблема в том, что я почему-то не запомнил номер Саши наизусть. И искал айфон, как сумасшедший. Я уже хотел сорваться и поехать в Карнакский храм в Луксоре, где Саша обычно проводит экскурсии. Но была уже вторая половина дня, и я не знал точно, на каком из маршрутов находиться ее группа. Так как в Египте темнеет рано, я решил, что застать ее за прогулкой по пляжу нельзя, так как она возвращается около восьми часов из Луксора. Я подождал до следующего дня. Космос, как обычно ушел на пляж, но случайно оставил телефон. Я разблокировал экран. И зашел в переписку Космоса и Саши. Я понял, что брат знает все. Он знал, что я притворяюсь им, но ничего с этим не хотел делать? В переписке он вспоминал ту прогулку, на которой был я. Саша, не подозревая, отвечала, что ей очень понравился вечер, проведенный вдвоем при свечах на пляже. Космос решил проверить: кого любит на самом деле Саша? Или как? И я решил прояснить этот момент, когда мы с братом напились в баре. А на утро он исчез. И я пришел в участок, потому что совершенно не виноват.

Джек сказал, что он не просто «не виноват», а «совершенно». То есть он уверен в некой святости, прибывая в неком ореоле правоты. Так думают о себе гордецы. Они часто могут быть слепы к самим себе, если на их пути появится нечто особенное, нечто желанное. Тогда все свои действия они оправдывают целью. Такого в истории больше, чем просто много. Крестовый поход во благо единой веры, Гитлер с фанатичным желанием создать идеальное государство с идеальными людьми арийской расы. Ленин, Игил (организация запрещенная в Рф), Чечня, Украина и т. д.

Но я понимал, почему Джек «совершенно не виноват». Мне это чувство знакомо, и я даже захотел остаться, поменять рейс, чтобы увидеть себя со стороны. Отчаяние распирало Джека изнутри, он был не в силах скрывать зависть к брату. Он пришел в участок – не оправдать себя, а показать: насколько ему было тяжело справиться с натиском судьбы. Он совершенно не виноват, что жизнь поступила с ним жестоко: родившись вместе с братом, он стал его копией, растеряв собственную личность в превосходстве единоутробного.

Если Джек убил брата – он рано или поздно признается. Он не сможет носить праведный гнев в одиночку. Он захочет объяснить, почему он так сделал. Ведь Джек страдает отсутствием внимания. Мотив такого рода убийств заключается в том, чтобы обратить взгляд на себя.

Но есть еще одно НО. Джек подозревает, что поделившись со мной «честными» переживаниями, он вызовет у меня жалость, и я спишу очевидный мотив убийства на повторяющиеся кинематографические сюжеты, где бытует насилие и душевные муки.

Мои мысли прервал рингтон телефона. Тяжелый рифф «Master of puppets», легендарной группы «Меtallica». Джек привстал, чтобы достать из заднего кармана шорт телефон. Он держал так экран, что я не смог видеть, кто ему позвонил. Уже запел Джеймс Хетфилд, а Джек смотрел на фотографию входящего абонента. Вступление в этой песни без слов довольно длинное. Уже можно было справиться о делах и положить трубку. Я припомнил, что у этого трека есть только одна студийная запись 83-го года. Нигде эта песня в другом качестве не появлялась. Может быть, Джек, рассказав историю, не сможет ее также качественно обыграть снова, как сегодня? Ведь Metallica не смогла исполнить лучше, чем в 1983 году.

– Отец? – это был голос ребенка, но не Джека. Глаза тут же стали влажными. Интересно от чего? От того, что отец за такой проступок собственноручно прикончит сына, или же, потому что Джек не усмотрел за братом в чужой стране?

Я попросил взять трубку.

– Это Януш. Отдел, который занимается пропажей людей, – я решил немного смягчить удар, назвав отдел убийств, отделом пропаж. Да и все-таки есть вариант, что Космос жив. Я всегда даю возможность чуду проявить себя. Вдруг Мира еще жива? И не важно, что я видел ее бледной и не отпускал холодную руку. – Мы его не задержали, – продолжил я. Джек пришел в участок сам. Я прилетел из России. Так что ваш сын среди своих, и вам не о чем переживать.

Отец недоверчиво буркнул в трубку из разряда, что в России сидят все, кроме настоящих уголовников. И я не смог не согласиться, а потом передал трубку Джеку.

Джек сделал серьезное выражение лица, будто отец стоял напротив него и поучительным тоном объяснял, как нужно себя вести в такой ситуации. А потом Джек резко сбросил звонок и сказал, что очень вымотался за эти сутки и хочет прийти в себя.

– Разумеется, – ответил я, оглядев еще раз Джека, пытаясь найти отзеркаливание самого себя. – Только мне понадобится твой телефон.

Джек, встав со скамьи, застыл.

– Это надолго? – задавая медленно вопрос из десяти букв, он успел разблокировать телефон и войти в список контактов.

Я наблюдал за его действием. Он мог удалить что-то важное, но мне почему-то казалось, что Джек так и не запомнил номер Саши. И пытается его найти.

Я протянул руку. Джек нехотя положил телефон в открытую ладонь.

– Я понимаю, – сказал я, что в такой сложной ситуации нужна поддержка. И находясь в чужой стране, единственным островком переговоров служит мобильная связь. Но таковы правила расследования. Все, что помогает поиску, является в некотором смысле собственностью органов. Мне понадобиться примерно пару дней. От вас нужно только добровольное согласие на доступ к разговорам и сообщениям за последнюю неделю. Ваша роспись на заявлении к частному доступу телефона, заставит меня исключить

вас из списка подозреваемых.

Джек посмотрел на меня. Солнце из окна жгло ему спину, и он немного вспотел. И казался еще более измученным, чем пришел, но вдруг на его лице зажглась искра. Он, скорее всего, знал, что телефон понадобиться для расследования, и стер все звонки, которые могли выдать его действия, когда он прятал труп брата. Или продолжает общаться с Сашей, что прямо указывает на мотив.

Джек не был подозреваемым, и он мог отказаться передавать телефон, сославшись на то, что ему ужасно тяжело одному. Вот только если он это сделает, это будет выглядеть двояко с его стороны. Уверен, все, что он хотел – это запомнить номер Саши. Ведь когда Саша узнает об исчезновении Космоса, и увидит Джека, у нее случиться шок. Ведь она не подозревает, что брат Космоса – его копия.

Лицо Джека потухло. Он прокрутил в голове возможные варианты, и понял, что прокололся только с номером, на миг, дав ложное подозрение, что он паникует, потому что совершил убийство. Он хотел выиграть время, пока нет Космоса. И не желал терять дни, когда можно полностью завладеть любимой девушкой.

Я вышел из комнаты после Джека и, обернувшись, заметил, что Николаус остался на месте. Через пару секунд появилась Вера. Джек задержал взгляд на ее сексапильной фигуре, и подмигнул мне. Я кивнул, но улыбнуться в ответ не смог.

– Какая же она красотка! – Джек странно засиял от счастья, будто встретил Сашу.

Вера вошла в комнату допроса, где сидел Николаус, и закрыла за собой дверь. До самого выхода я пытался развернуть нос и почувствовать хоть что-то, но, увы. Расстояние было слишком большим, а проблем и работы, и так хватало: зачем еще лезть в чужие отношения, которые никак не относятся к делу?

По правде говоря, мне нужно было все-таки вернуться, чтобы распечатать согласие на проверку телефона. В этом мне могли помочь только Вера или Николаус. Я тяжело вздохнул, понимая, что не готов видеть некоторые сцены, которые могут сейчас происходит в комнате допроса между Верой и Николаусом. Понимая, что теряю время, я решил, что не буду возвращаться комнату допроса. Я вышел из участка, осмотрелся вокруг, и увидел, как охранник потягивает сигарету в месте для курящих. Мне нужно было вдохнуть дым, и я подошел к нему.

– Ну что скажешь? – спросил Николаус, спустя полчаса, как я, надышавшись сигаретным дымом, вернулся уже к нему в кабинет.

– Джек поехал к себе в номер. Я его проводил на такси. Боюсь, он прекрасно понимает, что он первый подозреваемый.

– И последний.

Я кивнул, сев напротив Николауса за стол.

– Ты думаешь, он сбежит?

– Я думаю, что он убил брата. Но еще не знаю как? Проблема в том, что Джек этого не осознает.