Дух Огня

– Невозможно. Или, во всяком случае, раньше было невозможно. Как ты метко подметил, до Фернана Магеллана Земля стояла на трёх слонах и черепахе, плавающей в мировом море. Потом всё изменилось. Ничто не постоянно в подлунном мире – только небо… и то умудрились продырявить.

– Что-то изменилось? – старательно фокусируя мысли, сказал Кай.

– Климат меняется, – повторил Гена.

– Э-э?

– Не мы выбираем башни, а они нас – мы лишь наполняем их. Причём наполняем самими собой. Они притягивают и пугают нас одновременно. Башни – это портал, коридор между мирами, пройти которым способны единицы. Даже те, кому не суждено переступить черту чувствуют это. Вот как ты думаешь, почему люди напридумывали про башни столько страшных легенд… И притягательных?

– Потому что не могут объяснить, откуда они – всё необъяснимое требуют рациональной оценки… Или иррациональной, если слабо… – вспоминая какую-то лекцию, глубокомысленно объяснил Кай.– В то же время всё это порождает страх и трепет, а всё, что страшно и заставляет трепетать притягательно. Все любят острые ощущения – это как наркотик.

Гена выслушал внимательно, не перебивая, но комментировать выступление Кая ни как не стал. Самому Каю казалось иногда, что он его попросту игнорирует.

– Когда башня цепляет человека, – продолжил прерванную умным Каем речь попутчик, – начинается притяжение физическое и его невозможно преодолеть – человек становиться над ним не властен. Но башня всегда цепляла одного. Всегда. Это как закон природы – как снег зимой и солнце летом. Башня индивидуальна, и её индивидуальности хватает только на одного.

– Ну и…

Гена оценивающе посмотрел на Кая, как будто его очень волновала реакция начинающего попутчика. Но Кай не подавал никаких признаков волнения, изумления и прочего, а просто слушал и поэтому Гена закончил.

– Кто-то использует твою башню, чтобы совершать переход.

Лой проснулся довольно-таки рано, хотя и не в четыре утра, когда вскочил Кай. Он подошёл к попутчику и тихо потряс его за плечо. Кай, который не смыкал глаз с тех пор, как вернулся обратно, притворился разбуженным и посмотрел на Лоя фальшивым сонным взглядом.

– В чём дело, ты чего?

– Тс-с-с, – прошипел Лой, – шёпотом давай, шёпотом…

– В чём дело? – повторил Кай шёпотом, как было велено.

– Этот, как его там… ну, тот, которого ты вчера подстрелил…

– Валтасар?

– Да, Валтасар. Я проснулся ночью… Короче, приспичило меня… Прохожу мимо, смотрю – а этого нет.

Кай сразу перестал притворяться сонным, откинул плащ-палатку, вскочил на ноги. В стороне, рядом с потухшим костром мирно спал Валтасар. Хотя, впрочем, мирно, это не совсем точное определение – решил Кай – Валтасар спал мёртвым сном. Лицо его было белее снега и казалось лицом каменной статуи. Кай на секунду подумал было, что с ним и правда что-то случилось, но увидел, что Валтасар дышит и успокоился.

– Сейчас он здесь, – быстро зашептал Лой, – вернулся…

Кай посмотрел на сына ветра недоумённым взглядом.

Лой ответил напряжённой полуулыбкой.

– Но самое странное, – сказал он, – когда я пошёл к тебе, чтобы сказать об этом, тебя тоже не было.

Кай не нашёлся с правдоподобным ответом – он просто по-прежнему смотрел на Лоя, не меняя выражения лица. Ясно, по крайней мере, было одно – Гена серьёзно опростоволосился.

– Знаешь, что я подумал в первую очередь? Что этот утащил тебя куда-нибудь, там убил и скинул в пропасть. Я даже думал, что сейчас он вернётся за мной и мне горло перережет или проломит череп своим томагавком… Потом сходил по делу, совсем стало невмоготу, смотрю – вы оба тут. Ты мне честно скажи – мне приснилось или нет?

– Не знаю, – сказал Кай. Врать он не умел, и когда нужно это было делать, вечно лепетал что-то невразумительное.

Лой смотрел на него с подозрением и некоторой нервозностью.

– Вы куда-то ходили поболтать? Друзья этого раненого, что ли, приходили?

– Никто не приходил. Тебе приснилось, – сказал Кай, надеясь хотя бы пока не влезать в объяснения.– Спи.

– Нет уж, я теперь не засну. Мало ли кто тут рядом шляется…

– Да никого тут нет, – зло прошипел Кай, – хватит, дай человеку поспать! Без тебя тут… Ладно, спи, спокойной ночи…

– Спокойного утра, – мрачно сказал Лой.

Он отошёл к своей плащ-палатке, лёг на неё, заложив руки за голову.

Кай тоже устроился поудобнее и опять притворился, что спит. Вот ведь незадача – когда он разговаривал с Геной, его упорно клонило в сон, а теперь последние остатки сонливости напрочь выдуло из головы. На самом деле – куда это мог отлучаться этот странный товарищ? Туда же куда и Лой? Да хорошо бы, вообще-то, если так… Когда сам Кай уходил – он ещё был на месте, а вот когда вернулся… А вот когда Кай вернулся, он как-то не удосужился посмотреть, на месте ли их новый знакомый… Честно говоря, ему в тот момент было не до этого. В сторону спящих Лоя и Валтасара он не бросил и взгляда… Да было и темновато. Пропала за стянувшимися облаками неполная пока ещё луна, попрятались звёзды.

Кай перевернулся на спину, притворяясь, что ворочается во сне – почему-то ему не хотелось демонстрировать сыну ветра, что он не спит. Он стал смотреть в небо, стараясь не думать больше о Валтасаре и о том, кем он может быть на самом деле. Зачем забивать голову ерундой, когда ни один грабитель не позарится на бедных подмастерьев? На самом деле – какой в этом резон? Нападать на них нет никакого смысла – можно только нажить проблем. Вряд ли в городе кто-то поверит, что двое молодых людей, не единожды совершавшие такие вылазки вдруг пропали без вести… Не то чтобы их судьба кого-то очень сильно заботила, просто разбойников в одном-двух днях ходьбы от города никто видеть не желает. Вполне возможны поиски, а если найдут тела, то пехлеваны армии Совета, которые называют себя Золотой или Огненной Тысячей, наверняка облазят все предгорья и вздёрнут на ближайшей сосне всех подозрительных индивидуумов без суда и следствия. Такие облавы хоть и редко, но проводились Советом Дастур. Так, для профилактики…

Успокоенный этими мыслями Кай почувствовал себя в безопасности. Откровенно говоря, ему вовсе не доставляло удовольствия чувствовать себя в опасности там, где он уже привык ощущать себя хозяином. Так близко к городу люди со спокойной душой могли ночевать под открытым небом. Тут даже и крупных хищников-то не водилось. Нет, инциденты, конечно, всякие бывали. Мало ли кого может пригнать сюда голод или более сильный грозный охотник. Как-то, когда Кай ещё был только на втором году обучения в Академии, ходила по городу история, что некоторые охотники видели крупного зверя Уро, заросшего с ног до головы длинным подметающим землю мехом. Кто-то доказывал на пьяную, должно быть, голову, что лично знаком с человеком, чей знакомый слышал, как его знакомый наблюдал этого зверя Уро в лесу и как тот поймал за задние ноги яка, а потом перекусил его надвое. Скоро, правда, Совет на всякий случай стал искать свидетелей сих необычайных событий, но так никто и не выискался.

А потом все эти разговоры наскучили и сами собой сошли на нет.

Теперь Кай почувствовал в груди холодную ледышку страха, как будто зверь Уро крадётся где-то поблизости, водит в предутреннем воздухе носом, ищет себе добычу… Но всё это была, конечно же, ерунда, никакого зверя Уро нет в природе, а если есть, то пусть отрежут мне мой язык. Это такая же сказка, как и темные следы богов на полуночном лике луны – даже двух лун – Азиры и Необеи. Всё мифы – ложь. Лишь тени после рассвета и перед наступлением дня.

И только длинные иглы серых башен далеко на востоке, так что их не видно отсюда – правда… и не те они, что о них говорят лжецы. Они поднимают тех, кого выбрала судьба, тех, чей благой дух фраваши повлёк в этот необыкновенный путь. И вот уже бренное тело истаивает в воздухе, поднимается вверх, словно и тела уже нет, а есть только душа и фраваши, ведуший душу к её предназначению. Они идут в ночной тьме. Башни манят и зовут. Слышно их влекущую песню, в которой путник теряет самого себя, а потом понимает, что слов в этой песне нет, как и мелодии. Что это только мелкая дрожь той тонкой грани, что разделяет его и мир меридиана. Но когда он понимает – уже слишком поздно и он уходит… Каждый раз зная, что однажды уже не возвратится никогда.

Так люди умирая, уходят в другой мир, но они умирают лишь раз, а не постоянно, в ожидании своего последнего перехода… Кай беззвучно усмехнулся своим мыслям. Пять за ораторское искусство. Жаль учителя в Академии его не слышали.

Он заворочался и понял вдруг, что за всеми этими мыслями его всё-таки повлекло в сон. А потом глаза сами собой закрылись, и он уснул, видя лишь какие-то обрывки сновидений, которые сразу растворялись в памяти.

Проснулся он от громких разговоров Лоя с их новым знакомым. Валтасар больше не огрызался, а вёл себя великодушно-снисходительно. Про свою руку сам он даже не вспоминал. Кай сначала не хотел просыпаться, голоса над ухом казались чем-то неприятным, а потом сонливость разом свалилась с него, и он с наслаждением потянулся.

– Ты бы листья какие-нибудь вчера приложил, – вспомнил подобревший Лой.– Опухоль снять.

– Ничего, если сильно болит, то руку всё равно нужно резать, – то ли серьёзно, то ли в шутку сказал Валтасар, – а если терпимо, то ладно…

Кай поднялся. Мысль об отрезанной руке сразу ему не понравилась и испортила всё настроение. К аспиду такие шуточки с утра пораньше, – подумал он.

– Проснулся, барин? – елейно обратился к Лой.– То-то твои холопы заждались. Пора в путь-дорогу, пора, барин.

Кай от него отмахнулся, встал, сложил плащ-палатку в тюк и потащил себя умываться. Рядом бил родник с чудесной ледяной водой, искрящейся на солнце. Кай набрал пригоршню в подставленные ладони, терпя прокатывающуюся по телу дрожь, умылся, резко плеснув себе в лицо. Потом стащил с себя рубашку, окатил всю голову, плечи, спину, вздрагивая, отфыркиваясь, но получая необыкновенное удовольствие.

Умывшись, он вернулся к их стоянке. Оказалось, что Лой уже успел развести заново костёр и запечь в углях лепёшки. Интересно, а он всё-таки уснул сегодня или сон оставил сына ветра? Может и так. Всё может.

Кай подумал, что самое время придумать какое-то оправдание насчёт его вчерашнего отсутствия, но ничего в голову не лезло. Вчерашнее враньё показалось неловким и неудачным. Как теперь отвираться, интересно знать? Не скажешь же на самом деле, что вот, мол, покинул пределы мира видимого и побывал в мире невидимом, яки дух благой перелетев по небу?

Но Лой вопросов пока не задавал, хотя это можно было объяснить всего лишь присутствием Валтасара, с которым тот хоть и вёл непринуждённые беседы, но наверняка по-прежнему его опасался.