Последняя любовь в Черногории

– Не хочу в музей.

– Ну… вон, перед гостиницей на газоне разложены камни, – Сергей Львович кивнул головой в сторону самой дорогой гостиницы города «Аволы».

– По которым дети прыгают?

– Да. Это, вроде бы, надгробия времен Римской империи.

– То есть это – кладбище?!

– Не совсем. Кладбище, как говорят, разрыли, интересные артефакты растащили по частным коллекциям, на месте кладбища построили гостиницу, а несколько надгробий сложили на газоне.

– Интересно… Интересно, но не поразительно! Я хочу увидеть что-то поразительное!

– Кость динозавра подойдет?

– В музее?

– Нет, на пляже.

– На каком?

– На Могрене. Только, на втором Могрене, на дальнем.

– То есть ты хочешь сказать, что если мы сейчас пойдем на пляж, то увидим там кость динозавра?

– Сейчас – не знаю, но в прошлом году она там еще лежала.

– Пошли!

– Прямо сейчас? Может, завтра?

– Я понимаю, что господин пират постарел, разленился и на абордажи не ходит, но до пляжа хотя бы он дойти сможет?

Второй Могрен был отделен от первого скалой, проход был через грот в этой скале по узкому шаткому деревянному настилу, на котором было очень трудно разминуться с идущими навстречу людьми. Пройдя всю песчаную полосу, они еще метров двадцать шли, ломая ноги на камнях. Наконец, Мария остановилась как вкопанная перед здоровенной, костью, более полуметра длинной, впаянной в дикий камень.

– Ой! А это что правда – кость динозавра?

– Не знаю, но для коровы явно великовата и толстовата.

– Я думала, что ты придумал какой-то фокус… А тут действительно – кость динозавра…

– Теперь я говорю только правду.

Мария повосхищалась, пофотографировала и обратный путь шла молча.

– О чем ты думаешь? – Сергей Львович напомнил о своем присутствии.

– Пытаюсь пристроить кость динозавра.

– Куда? В музей?

– Нет, пытаюсь встроить ее себе в голову.

Через некоторое время они шли по алее.

– Послушай, – сказала Мария, – у меня такое ощущение, что ты надо мной насмехаешься! Неужели, прожив в этом городе несколько лет ты не можешь ничего о нем сказать внятного? Такое красивое место и ты, такой наблюдательный человек, не можешь показать или сказать чего-то внутреннего, сокровенного? Есть же у этого города какая-то душа?

– Нет, души нет. Есть очень красивое «тело». Это, действительно, одно из красивейших мест на земле, но души у него нет. Здесь почему-то нет ни художников, ни поэтов, ни музыкантов. Если ты проживешь здесь всю жизнь, ты не увидишь ничего другого, кроме той красоты, которую видишь сейчас.

– Как же так? – возмутилась Мария. – У каждого места есть своя атмосфера, свое внутреннее содержание!

– Получается, что – не у каждого. Есть такие места, про которые сказал поэт: «Божья премудрость построила дом и ушла».

– Впрочем, – добавил Сергей Львович. – Есть здесь одно особенное свойство, но оно такое же, как кость динозавра – торчит из ниоткуда в никуда… И не очень приятное.

– Говори, – подбодрила его Мария.

– Покойники здесь снятся.

– Тебе покойники снятся?

– Сначала, я тоже так думал, что только мне. А потом одному сказал, другому. Потом кто-то мне рассказал. Вот, совсем недавно знакомую русскую женщину на улице встретил, разговорились. Она уже пожилая, лет под семьдесят. Муж у нее год назад умер. Пожаловалась: сниться, говорит, постоянно. Говорит, мол, и свечки в церкви ставила, и молебны заказывала, и другие ритуалы пробовала, ничего не помогает, – снится и снится. Я ей сказал, что не надо переживать, – здесь часто умершие снятся. Она говорит, что ей и сестра снится, которая в Москве умерла, и – мать, которая уже давно на Урале умерла, – все сняться.

– Почему?

– Не знаю. Необъяснимый факт. Кость динозавра.

Мария пожала плечами.

14

В квартиру Сергея Львовича они вошли засветло – в городе стало почти невозможно ходить – начиная с полудня поток отдыхающих становился все гуще и гуще. Отдельные люди становились неразличимы и сливались в нераздельную биомассу, заполнявшую все улицы, аллеи, кафе и рестораны.

Войдя в квартиру, Мария стала озираться, словно вошла в нее впервые. Сергей Львович заметил это.

– Я все «запрещенные законом» предметы выкинул.

– Я будто тебя не знаю, – задумчиво отозвалась Мария.

– Я понимаю… Мари, можно я тебе покажу свою третью комнату – кабинет?

– Зачем?

– Заново познакомимся. Кабинет будет моей визиткой.

– Ой! – Мария испуганно замерла на пороге кабинета.

Стены большой комнаты были до потолка заставлены книжными полками. Полки были из темного дерева, большею частью застекленные, но некоторые полки были открыты и на них стояли маленькие статуэтки, размером не более десяти-пятнадцати сантиметров. Перед окном стоял огромный старинный письменный стол, с полем из зеленого сукна и с надстроенной на плоскости стола, с краю, небольшой этажеркой для бумаг и письменных принадлежностей. На столе лежали две аккуратные стопки книг и бумаг.