Адмирал Империи – 34

Канцлер патетическим жестом прижал руку к груди, всем своим видом изображая крайнюю озабоченность, почти страдание. Словно бремя ответственности, лежащее на его хрупких плечах, вот-вот грозило раздавить насмерть.

«Ну, еще бы, куда уж нам, скромным служакам, без вашего высочайшего руководства, – мысленно хмыкнул Джонс, с трудом удерживаясь от искушения скорчить откровенно издевательскую мину. – Мы очень нуждаемся в мудрых и своевременных указаниях штатских бездельников, у которых отродясь руки не держали ничего тяжелее вилки».

Вслух же Илайя произнес совсем другое, стараясь, впрочем, особо не скрывать скепсиса:

– Значит, если я правильно уяснил диспозицию, завтра мне предстоит всего-навсего отвести корабли своей эскадры в сторону и воздержаться от участия в генеральном сражении? Просто безучастно парить на почтительном расстоянии, наблюдая, как адмирал Самсонов вершит историю? И неважно, что я готов поклясться всеми высшими силами: мы упускаем реальный шанс быстро и малой кровью разгромить противника?!

В голосе Илайи звучала неприкрытая горечь человека, который заранее знает, что его не послушают и не станут всерьез воспринимать, но из последних сил пытается достучаться до чужого разума.

– Да, все верно, – кивнул канцлер, пропустив мимо ушей патетику адмирала. Отвечал он предельно лаконично и сухо, всем своим видом давая понять, что не намерен вступать в какие-либо долгие препирательства. – Вы совершенно правильно изложили суть. Завтра – никакого своеволия, никаких экспромтов в виде не согласованных с командованием авантюр. Просто держитесь в стороне и ждите особого распоряжения. Ведь я собираюсь сделать так, чтобы завтра потерь вообще не было. Ни единой напрасно загубленной жизни, ни одного поврежденного корабля…

Заметив, что собеседник смотрит на него с нескрываемым изумлением, канцлер заговорщицки подмигнул и со значением приложил палец к губам. Дескать, не время открывать все карты. А меж тем в голове у Юлиана Николаевича и впрямь роились всевозможные многоходовые комбинации. Будучи опытнейшим политиком, привычным просчитывать развитие ситуации на много шагов вперед, канцлер яснее ясного отдавал себе отчет: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы в грядущей схватке пострадали или, не дай Бог, оказались уничтожены могучие гвардейские дредноуты – краса и гордость российского космофлота.

Эти самые корабли в ближайшем будущем призваны стать главной опорой и средством устрашения в руках нового режима адмирала Самсонова, позволив заговорщикам удержать власть в секторе хотя бы на первых порах. Так что не только за свою шкуру сейчас боялся канцлер, но и пытался осуществить свою многоходовочку, которую задумал как только космофлот Самсонова показался на радарах в столичной системе.

Илайе ничего не оставалось, кроме как подчиниться доводам канцлера. Смирить уязвленную гордость и согласиться с требованиями Шепотьева, который тем временем поспешил откланяться. Он живо вскочил с кресла, с подобострастной улыбочкой отвесил американцу церемонный полупоклон и буквально ринулся к выходу из адмиральской каюты. Всем своим видом давая понять, что разговор окончен и более задерживаться на борту флагмана он не намерен.

– Что ж, до свидания, адмирал, – с фальшивым радушием проворковал канцлер, на ходу поправляя щегольские лайковые перчатки. – Дела, знаете ли, не ждут. Как-никак, государственная машина пока еще требует твердой руки опытного кормчего, дабы не сбиться с генеральной линии партии и правительства.

– Счастливого пути, канцлер, – с ироничной усмешкой хмыкнул Илайя Джонс, делая приглашающий жест в сторону коридора.

Но, надо отдать Шепотьеву должное, двусмысленного тона собеседника он то ли не уловил, то ли просто пропустил мимо ушей, целиком поглощенный мыслями о собственной значимости и неоценимости. Бодро вышагивая по узкому коридору рубки к шлюзовой камере, канцлер победно вскинул подбородок и расправил плечи, словно уже заранее упиваясь грядущим триумфом.

И надо сказать, определенные резоны для подобного самодовольства у канцлера имелись. Вон он как все ловко провернул! В итоге он без особых затруднений, на своем собственном вельботе, беспрепятственно покинул расположение космических сил гвардии и взял курс прочь от дрейфующей в боевом построении армады. Туда, к мерцающему вдалеке ровным светом диску столичной планеты, отсвечивающему холодным блеском в иллюминаторах.

Подальше от намечающейся заварушки. Но перед этим Шепотьев секретным шифром послал сообщение на флагманский корабль Ивана Федоровича Самсонова, в котором было сказано: «План в действии, господин»…

Глава 2

Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».

Национальное название: «Новая Москва» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Российской Империей.

Точка пространства: орбита планеты Новая Москва-3.

Дата: 4 мая 2215 года.

Спустя ровно восемь стандартных часов после завершения судьбоносного разговора двух вчерашних тайных союзников, контр-адмирал Петр Григорьевич Шувалов, стоя на мостике своего флагманского линкора, с нарастающей тревогой наблюдал за подозрительным оживлением, внезапно охватившим ряды кораблей Черноморского космического флота. За долгие годы, проведенные в бесчисленных кампаниях и сражениях, у него выработалось чутье на приближающуюся опасность.

Шувалов мог бы еще какое-то время пребывать в иллюзиях относительно истинных устремлений своего визави – командующего Самсонова. Продолжать убаюкивать себя мыслью о том, что Иван Федорович не решится пойти ва-банк, начав смертельно опасную игру в космические шахматы против всех и вся. Уж больно велики ставки, чересчур тяжки могут оказаться последствия в случае его проигрыша. Но нет – он слишком хорошо знал Ивана Федоровича, успел досконально изучить его изворотливый склад ума, азартный и рисковый характер. Так что не приходилось тешить себя пустыми надеждами на то, что в последний момент адмирал одумается и отступит.

Именно поэтому Петр Григорьевич, не мешкая ни секунды, отдал приказ по эскадре: готовиться к бою. Корабли Преображенской гвардейской дивизии начали слаженно перестраиваться в две плотные параллельные «линии», растянувшиеся по фронту. Дредноуты заняли классическую оборонительную позицию, нацелив жерла орудий на приближающийся к ним с каждым мгновением космофлот противника.

А между тем корабли адмирала Самсонова, щедро разбавленные многочисленными вспомогательными гарнизонными эскадрами самого разношерстного состава, начали медленно и осторожно подбираться к своему противнику. Иван Федорович нервно расхаживал по рубке «Громобоя», нервно покусывая свою нижнюю губу, гадая, выполнит ли новый тайный союзник Илайя Джонс данное накануне обещание. Хватит ли у «янки» мужества и решимости на это?

Впрочем, как показали дальнейшие события, опасаться Ивану Федоровичу было совершенно нечего. Канцлер Шепотьев, как и всегда, провернул комбинацию блестяще, сыграв на струнах человеческой души и добился того, чтобы Илайя сделал «правильный» выбор.

Стоило только эскадрам противоборствующих сторон сблизиться на расстояние залпа, как вдруг адмирал Шувалов, застывший ледяным монументом на капитанском мостике своего флагмана, заметил странное, необъяснимое на первый взгляд шевеление в рядах своих союзников. Русско-американское соединение, стоявшее до сих пор плечом к плечу с гвардейцами, внезапно пришло в движение.

– Вице-адмирал, что происходит?! – сурово произнес Шувалов, поспешно выходя на связь с командным мостиком флагманского линкора «Юта» в надежде получить хоть какие-то разъяснения. – Почему ваши корабли самовольно покидают позиции?

Однако ответом на его запрос была лишь зловещая, могильная тишина в эфире. Ни единого писка, ни малейшего отзвука – только нудный треск статических помех. Тщетно Петр Григорьевич попытался докричаться до Джонса через разделявшую их звездную бездну. Все напрасно – тот по-прежнему не торопился включать передатчик. Видно, находил иные дела поважнее, нежели обмен любезностями со вчерашним командиром.

– Вице-адмирал Джонс, да объяснитесь же, наконец, черт возьми! – начал не на шутку свирепеть Шувалов, от бессилья стукнув кулаком по пульту и чувствуя, что закипает. – Включите немедленно ваше переговорное устройство! Я требую объяснений, вы слышите меня?!

Тишина. И только спустя несколько долгих, мучительных минут, потраченных на бесплодные попытки связаться с беглецами и образумить их, наш контр-адмирал, наконец, отмер, пораженный внезапным озарением, вспомнив о вчерашнем неурочном визите на борт «Юты» канцлера Шепотьева.

И в этот миг в голове Петра Григорьевича будто щелкнул невидимый тумблер, складывая разрозненные фрагменты мозаики в целостную, хоть и чудовищную по своей подлости картину. Последние сомнения растаяли, теперь все стало на свои места. Вот, значит, как обернулось. Ловкий царедворец сумел-таки обработать американца, вид что-то серьезной пообещав взамен.

– Ладно, господа хорошие, посмотрим еще, чья возьмет! – зловеще процедил сквозь зубы Петр Григорьевич, обводя мрачным взглядом застывших на мостике подчиненных. Однако сейчас в его голосе не было и намека на растерянность или страх – лишь холодная ярость и обещание скорой расплаты над предателями.

Обладая мощными, почти непробиваемыми защитными полями корабли Преображенской гвардейской дивизии и впрямь могли практически до бесконечности долго держать оборону, оставаясь прикрытыми многослойными экранами даже под шквальным огнем противника. Именно поэтому адмирал Шувалов, прекрасно осознавая свои козыри, намеревался использовать защитные характеристики своих модернизированных кораблей по полной программе.

– Канониры Черноморского космофлота хоть все обоймы к своим орудиям подчистую расстреляют, – самоуверенно хмыкнул Петр Григорьевич, поудобней устраиваясь в командирском ложементе и придирчиво изучая расстановку сил на голографической проекции поля боя. – а стволы их орудий накалятся до малинового свечения от бесконечной пальбы, нежели сумеют пробить или хотя бы ощутимо ослабить защиту моих дредноутов, сведенных в «каре»…

Однако в этот самый момент, когда Шувалов уже хотел было отдать приказ на перестроение кораблей Преображенской из «линию» в «сферу», к линкору «Москва» со сторону кормы внезапно подошел и пристыковался к его внешней обшивке один из гвардейских БДК.

Не успела толком завершиться стыковка, как в многочисленные технические коридоры и переходы линкора, словно злые духи из бутылки, хлынули вооруженные до зубов десантники в золотой броне, с закрытыми наглухо забралами шлемов. Бесшумно и стремительно, как натасканные на охоту церберы, принялись растекаться по палубам и отсекам, сметая с пути редкие очаги сопротивления. Да и сопротивления-то особого не было, ведь на «Москву» высадились свои же «преображенцы».

– Что за чертовщина творится?! – взревел Шувалов, подскакивая к мониторам.

Операторы растерянно переглядывались да виновато пожимали плечами, не зная, что и доложить начальству. Ибо сами были абсолютно не в курсе разворачивающегося на их глазах сумасшествия.

– Господин адмирал, на палубе полным-полно штурмовых подразделений 4-го батальона, – сдавленным голосом выпалил один из них. Его пальцы летали над клавиатурой, лихорадочно переключая ракурсы камер слежения. – Они уже просочились сразу по нескольким направлениям, блокировали кормовые надстройки и теперь пробиваются к центральной рубке, сметая сопротивление экипажа… Похоже, нам всерьез угрожает реальный риск потери контроля над кораблем!

– Измена?! – только и смог выдохнуть Петр Григорьевич, застывший соляным столпом перед экраном. Внутри у него все похолодело от чудовищного предположения. – Не может быть! Быть того не может! – лихорадочно замотал он головой, тщетно пытаясь отогнать эти страшные мысли. – Ведь командира батальона я лично знаю без малого десять лет! Подполковник Радимов – мой боевой товарищ, человек незапятнанной репутации! Уж он-то на подобное вероломство в жизни не способен, скорее пулю себе в висок пустит…

– Так, немедленно соедините меня с командиром абордажников! – приказал Шувалов.

– Прошу прощения, господин контр-адмирал, – виновато развел руками перепуганный лейтенант-связист. – Идентификационное переговорное устройство подполковника не отвечает.

И, не успел Петр Григорьевич переварить этот малоутешительный расклад, как второй дежурный оператор нерешительно кашлянул и доложил:

– Господин адмирал – срочный вызов от командира 4-го штурмового батальона…

– А вы говорите, не отвечает! – торжествующе хмыкнул Шувалов.

Однако радоваться контр-адмиралу пришлось недолго.

– Но, это не подполковник Радимов, – упавшим голосом выдавил из себя лейтенант.

– Да что же это за фокусы, черт возьми?! – рявкнул Шувалов, чувствуя, как внутри снова начинает закипать ярость пополам с отчаянием. – А кто?

– Это… Это полковник Зубов, сэр, – запинаясь и бледнея, словно смертельно больной, просипел связист. – Идентификаторы указывают именно так, с вами желает говорить полковник Демид Александрович Зубов… Вывожу на экран…

– Как Зубов?! – опешил адмирал. – Какой, к дьяволу, Зубов?! Тот самый предатель и цареубийца…