Толпа студентов... Сквозь морозный иней
Дерев развесистых в окно глядит
С далекою звездою вечер синий.
Уж с легким шумом в лампах газ горит...
Вошел профессор молодой – и волны
Толпы затихли... Все вниманья полны.
LХХII
Он говорил, – и речь его лилась
С волнующей сердца свободной силой,
Как будто бы меж ними родилась
Глубокая, невидимая связь, —
Он знал, что слово каждое входило
В их душу молодую глубоко.
Ему немного страшно, но легко.
LXXIII
И бесконечно радостно, и ново...
Ты в нем героя повести моей
Узнал, читатель. Обаяньем слова
Лишь потому в толпе царит Сергей,
Что сам был молод, сердцем близок ей.
Он чувствовал с улыбкой гордой, смелой,
Что делал доброе, святое дело.
LXXIV
Но не видал он, радостью объят,
Как там в окно из синевы глубокой
Упал сквозь иней луч звезды далекой:
Он был похож на благодарный взгляд,
Когда в нем слезы нежности дрожат, —
Мерцающий из бесконечной дали
И полный тихой, сладостной печали.
LXXV
Рогожей крытый, маленький возок
Тащился в снежных тундрах под метелью...
Сидел в нем Климов. В дальний уголок
Сибири едет он все с той же целью —
Узнать народ; как прежде, одинок,
Он странствовал в деревню из деревни,
Ночуя в юрте у якут, в харчевне
LXXVI
Или в избе, – при свете ночника
Он слушает рассказы ямщика,
Мотивы заунывных русских песен
Иль разговор о Боге старика...
И если матерьял был интересен,
Торжествовал исследователь наш,
И в книжке быстро бегал карандаш.
LХХVII
Он счастлив был, как птица на свободе.
Родную землю всей душой любил
За то, что дремлет в ней так много сил;
И как Сергей в науке, он – в народе
Успокоенье сердцу находил.
Был каждый прав в своем любимом деле,
И оба шли к одной великой цели.
LXXVIII
Бог помочь всем, кто в наш жестокий век
Желает блага искренне отчизне,
В ком навсегда не умер человек,
Кто ищет новой меры, новой жизни,
Кто не изменит родине вовек!
Привет мой всем, кто страстно жаждет Бога,
В ком не затихла совести тревога!
LXXIX
Пусть к вам летит простая песнь моя,
Безвестные, далекие друзья!
Мы все полны одним негодованьем,
Одной любовью и одним страданьем.
Нас, братья, много: мы – одна семья,
Мы одного мучительно желаем,
Мы вместе плачем над родимым краем.
LХХХ
Там, на прибрежье теплых синих волн,
Вблизи часовни ветхой над аулом,
Откуда виден в море дальний челн,
Где ароматный, свежий воздух полн
Зеленых сосен бесконечным гулом,
Есть одинокая могила. В ней
Уснула та, кого любил Сергей.
LXXXI
Кругом покой и тишина: лишь пчелы