Пережить себя. Акт первый

– Нет. Скажите лишь, что намерены предпринять.

– Честно говоря, есть отчётливое желание превратить вас в глыбу льда.

– Это я знаю. – безразлично ответил Эвелхейм. – А помимо?

– Какой толк говорить об этом, если вы уже здесь?

– Действительно. – лорд как будто бы сокрушённо вздохнул. – Может быть, я недостаточно ясно выразился днём ранее?

– Я, лорд Эвелхейм Тархар, отныне и навсегда стану твоим кошмаром. Теперь этот мир – и твой тоже. – проговорил я въевшуюся в память намертво фразу.

– Мистер Джайс верно подметил.

– Что?

– Здесь нет прямой угрозы. Я не собираюсь вас убивать. Но, – он выдержал паузу. – Если вас убьёт Альтериум, вы сможете обвинить меня в этом. И будете правы.

Повисла тишина.

– Так… зачем вы здесь?

– Это не имеет значения. – отрезал Тархар. – Итак. Мистер Лост вступил в конфронтацию с ядром крепости. Ему понадобится ещё двенадцать секунд, чтобы окончательно расщепить его. Но если сейчас я снова запущу все процессы, дроны потратят полторы секунды на перемещение, после чего вас обоих не станет. Что вы намерены предпринять, чтобы завершить начатое?

– Но…

– Забудьте обо мне. Забудьте обо мне и думайте.

– Хорошо… – я закрыл глаза и попытался абстрагироваться. – Я… Это же камикадзе, верно?

– Допустим. И что?

– Мне не обязательно их уничтожать.

– Более того, если попытаетесь, непременно умрёте.

– Буду держать их на расстоянии.

– Каким образом?

– Круговыми волнами. Я буду отбрасывать их, пока мистер Лост не покончит с ядром.

– А дальше?

– Что-нибудь придумаю.

– И вам хватит на это сил?

Я заглянул внутрь себя. Тело горело, голова беспокойно позванивала. Но это меня не смутило. Я смог открыть глаза.

– Да.

Лорд не ответил. Его чернильное обличье начало стягиваться в пустоту.

– Откуда такая обходительность? – бросил я ему вдогонку. – При первой встрече вы были более фамильярны.

– Таковы правила. – промолвил Тархар, прежде чем окончательно исчезнуть.

Пространство задвигалось, сначала медленно, затем быстрее, вплоть до нормальной своей скорости. Я выскочил чуть вперёд, встав так, чтобы не задеть Адама, выбросил вперёд обе руки и обдал нависших над нами дронов волной морозной энергии, и те, влекомые ей и потерявшие управление, откатились назад. Ещё трижды я, стиснув зубы от жгучей боли, откидывал их прочь, прежде чем ядро, полностью побелев, взорвалось, унеся с собой и своих летучих защитников. Взрыв, верно, убил бы и нас, но Лост, схватив меня в охапку, успел выпрыгнуть из сферического зала.

Дальше тоже что-то происходило, но что именно – этого я сказать не мог. Адам как-то умудрился закрепить меня у себя на спине, где я и висел всё оставшееся время, в полубеспамятстве создавая тонкие ледяные барьеры, на автопилоте пытаясь защитить напарника от оказавшихся в тылу машин. Вряд ли я понимал, что делал. Вряд ли я понимал, откуда брались глухие звуки взрывов, визги механизмов, слепящие разноцветные вспышки. Похоже, я в принципе ничего не понимал. Мне нужна была перезарядка. Время, чтобы хоть сколько-нибудь прийти в себя. И это время, как ни странно, у меня было. Его мне дал этот странный человек с сиреневыми глазами, громивший, похоже, двигательные отсеки. Один за другим. Или мне это только казалось, и на самом деле он уже давно изменил планы. Я не мог этого знать, и меня это не беспокоило. Адамова сила не давала мне повода сомневаться в нём. Боль ушла куда-то вглубь, оставив тело в некоем состоянии отрешённости. Хоть оно и слушалось меня кое-как, оно будто бы мне не принадлежало, и я, наверное, не был против. Мне нужна была перезарядка. Время, чтобы хоть сколько-то прийти в себя. И это время, как ни странно, как ни удивительно, у меня было.

Взрывы. Кругом одни взрывы. Рушащиеся металлические конструкции, выбитые напрочь гермозатворы, развороченные устройства, впечатанные в стены роботы. Кажется, мы ускоряемся.

Небо. Затянутое тучами. Тонущее в струях проливного дождя. Таким я его ещё никогда не видел. Это нельзя было даже осмелиться сравнить с неопределённой дымкой пепла, что я видел раньше. Это была его настоящая эмоция, и о чём бы она ни говорила, я был с ней согласен. Меня вдруг охватило странное ощущение дежавю.

«Я уже видел всё это. Но где? Почему мне так знакомо это небо?»

И тут я вспомнил. Подземная обитель Теккенена. Та комната. Диван, а за ним – картина. Как он её описал?

«Слёзные болота. И дождь. Тот же самый. Как это возможно?..»

Дождь не имел ничего общего с тем дождём, что мне пришлось преодолеть днём ранее. Он был другим. Он не обращал землю в грязь, не лился из ниоткуда. Но он был сильнее, и сомнений в этом быть не могло.

Что-то громадное стремительно падало неподалёку.

«Что это? Да, это крепость. Адам сделал всё сам. Хотя нет. Я тоже помогал, хоть и сейчас от меня никакого толку. Почему вы не бросите меня, Адам? Я лишь обуза, а битва наверняка продолжается. Теперь Теккенен не сбежит. Всё будет так, как должно быть.»

Не знаю, сколько продолжался этот полёт, но он заставил меня оживиться. Точнее, ожить. Не до конца, не в полную силу, но всё же это было хоть что-то. Я наконец смог осознать информацию, которую настойчиво проталкивали в сознание органы чувств. Люди Адама постепенно одерживали верх над поредевшей армией роботов. Без поддержки крепости последним было не под силу справиться с цитаделью, которая хоть и лишилась своей верхней половины, видимо, из-за удара той самой фотонной пушки, но всё равно оставалась грозной боевой единицей и активно теснила машин плотным огнём. Защитники цитадели, лишившиеся стены за время нашей вылазки, продвигались вперёд со всё усиливающимся рвением. Посреди порванного в клочья поля битвы лежал искорёженный труп некогда смертоносного улья, вкопавшийся большей своей частью в залитую дождём землю.

Теккенен по-прежнему скользил между соратниками, от его бесчисленных разнообразных выпадов по-прежнему творились самые нехорошие вещи, однако даже в движениях его что-то изменилось. Крах улья вселил в него тревожность и суетливость, как бы они ни старался это скрыть даже от самого себя. Адам же испытывал совершенно противоположное чувство. Я твёрдо это знал. Его не тяготила непредвиденная ноша в виде меня, его вообще ничто не тяготило. Хоть я и не мог видеть его лица, за него говорил полёт. Ровный. Уверенный. Даже, странно сказать, непреклонный.

«И всё же Теккенен крайне опасен. Даже если падёт его войско.»

– Мистер Лост! – я тихо позвал напарника. Голос ещё не окреп, но был вполне различим.

– Да? – отозвался он, не сбавляя ход. – Пришли в себя?

– Отчасти. Как обстановка?

– Весьма недурно. Роботы вынуждены отступать, цитадель теперь вне досягаемости. Скоро прижмём их окончательно. А там и до Олли-Халварда рукой подать. Как себя чувствуете?

Я аккуратно прислушался к себе. Боли появились снова, хотя и особенно не досаждали. Наверное, я снова мог бы более-менее нормально функционировать, но насчёт боеспособности имелись вполне обоснованные сомнения.

– Средне. Не думаю, что сейчас от меня будет много пользы.

– Вы и так сделали достаточно. Даже сверх того. Хотя могли вовсе не принимать участие.

– Не мог.