Вирус Зоны. Фактор человечности

Вирус Зоны. Фактор человечности
Дмитрий Владимирович Лазарев

Апокалипсис-СТВирус Зоны #4
Муромский Объект законсервирован, но в Зону теперь превращен Санкт-Петербург. В решающей битве сходятся Сид, предводитель Измененных, заговорщики, создавшие себе армию «лояльных», мститель-одиночка Михаил Стрельцов и таинственный Посвященный, который пытается трансформировать оказавшийся в его руках питерский Источник. Удастся ли изменить гибельную для всего людского рода программу Сеятелей? Возможно, ответ заключается в факторе, о котором все стороны конфликта успели позабыть, – факторе человечности?

Дмитрий Лазарев

Вирус Зоны. Фактор человечности

© Д. Лазарев, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Пролог. Джилл и Шатун

Питерская Зона. 10-й год метеоритного дождя. Три месяца спустя после бомбардировки Коврова

Страх. Джилл успела уже позабыть состояние, которое с ним связано. В ее бизнесе это чувство лучше побыстрее изживать, иначе там делать нечего. Потому как нервный у нее бизнес. Очень. Будешь бояться – обязательно сорвешься где-нибудь, и тогда – пиши пропало. Или свихнешься от постоянных стрессов. Тут требовались люди не просто с уравновешенной, а с непробиваемой нервной системой, и способные при необходимости быстро соображать и мгновенно реагировать. Джилл (по паспорту – Юлия Андреевна Шаповалова) была именно из таких. Потому и достигла в своем деле серьезных высот. Ну и потому еще, что была экспертом самой высокой квалификации. И ценили ее соответственно. Если намечалось дело высочайшей важности и сложности, приглашали ее, так как знали: если уж она не справится, значит, скорее всего дело безнадежно.

Охота за произведениями искусства занимала все время Джилл вот уже пятнадцать лет как. Но на протяжении этих лет ей еще ни разу не было так страшно, хотя случалось всякое. Несколько раз она балансировала на грани ареста, доводилось побывать и под прицелом конкурентов из уголовной среды. В буквальном смысле. Однако и тогда она сохраняла хладнокровие. А вот сейчас боялась. Хотя, на первый взгляд, ничего особенного не происходило.

Джилл просто шла следом за своим спутником по набережной Фонтанки. И ежилась. Но причиной тому был вовсе не пронизывающий декабрьский ветер, вовсю разгулявшийся на бесснежной гранитной набережной. Ей казалось, что здесь, на открытом месте, за ней наблюдают, хотя вокруг не было ни одной живой души. Мутанты тоже не любили холод, а потому в зимнее время Зона становилась несколько менее опасным местом. Это в свое время еще Печора показала. Кровавые сентябрь и октябрь были позади. Питер проиграл свою битву, и теперь здесь царило мертвое спокойствие. Биологическое оружие Зоны где-то ждало своего часа…

Впрочем, Джилл все эти нюансы известны не были в отличие от ее спутника: в Зону она шла впервые. И не пошла бы она сюда никогда в жизни, когда б не безумно крупный заказ на картины из Русского музея, охрану и сигнализацию которого заменила Зона. Та еще замена, если честно. Даже зимой. Даже с опытным проводником. Потому что жить хочется, как ни странно. Но ждать нельзя. В захваченном Зоной Питере, естественно, не работают коммунальные службы. В таких условиях картины могут зиму и не пережить. К весне почти все сокровища Русского музея, Эрмитажа и других собраний Северной столицы просто перестанут представлять хоть какой-нибудь интерес, погубленные холодом и влажностью. Выходит, или сейчас, или никогда. И прихватить надо не только заказанное, но и кое-что еще: проблем с реализацией не будет точно.

По дороге она и ее проводник, вольный сталкер по прозвищу Шатун, встретили не так много мутантов, да и те выглядели довольно вялыми. И еще лишь один раз вдалеке им на глаза попалась человеческая фигура. Почти наверняка это был Измененный, но он их, похоже, не заметил. Пробирались они осторожно и скрытно: после преодоления Периметра завладели бесхозной машиной, доехали до границ павшего мегаполиса, а там уже перемещались где на велосипедах, а где – на своих двоих, не желая шумом мотора в вымершем городе привлекать к себе внимание его новых хозяев.

И удалось ведь – не привлекли! Тогда почему сейчас у Джилл сжимаются внутренности и не уходит тревожное ощущение чужого наблюдающего взгляда? Страх – чувство не всегда конкретное и направленное. С тем страхом, что вызывается явной, видимой и понятной опасностью, Джилл встречалась неоднократно и умела его преодолевать. Но этот был особого рода. Непонятный, иррациональный, он, будто чудище из подвала, вылез из каких-то далеких тайников ее души, о существовании которых Джилл даже не подозревала. И как она себя ни уговаривала перестать дергаться, тревожное ощущение уходить не желало. Наоборот – только росло.

Джилл догнала сталкера и тронула его за плечо.

– Шатун!

– Что?

– Мне кажется, за нами наблюдают.

– Кажется – креститься надо! – буркнул он недовольно. – Наблюдали бы – мы б уже на своей шкуре почувствовали! Мутанты, знаешь ли, наблюдать не умеют – сразу нападают.

– А Измененные?

– Они с нами, отжившими, тоже не церемонятся. Не просто так это словечко придумали – мечтают зачистить землю от нашего брата. Попадемся им на глаза – считай, покойники!

– А как они нас от себе подобных отличают? Мы ж внешне похожи.

Шатун пожал плечами, не сбавляя шага.

– А хрен их, сволочей, разберет! Печенкой чуют, наверное. Похожи там или не похожи, а только обманывать их у наших никогда не получалось. Разве что издалека.

– Но я же чувствую – кто-то смотрит!

Сталкер хмыкнул.

– Это пси-активность. Блокираторов-то у нас нету. Скоро тебе еще не то померещится! Чем быстрее дело сделаем и свалим, тем лучше. Зимой она, конечно, послабее слегка будет, а только все равно через некоторое время крыша съедет нахрен! Пока еще запас времени есть, но сопли жевать некогда. Так что лучше поменьше болтай, а порезвее шевели батонами!

Джилл послушно замолчала, даже не подумав обижаться на резкость: она Шатуна не для дипломатических переговоров нанимала, а чтобы живой остаться. И если тебе такой человек говорит заткнуться и быстрее идти, так и надо делать.

У цирка они свернули на Инженерную, чтобы хоть как-то укрыться от звереющего на глазах ветра, который, казалось, здесь, в Зоне, тоже ополчился против людей. Насколько Джилл помнила карту, Инженерная вела прямо к искомому музею, однако на первом же перекрестке Шатун свернул направо.

– А если прямо? – рискнула спросить Джилл.

– А если бы он с бубей пошел… – хмуро бросил одну из своих непонятных присказок сталкер. – Ну уж нахрен! Очково мне что-то. И так почти в самом центре шатаемся. Тут и нарваться не вопрос. Зайдем со стороны Михайловского сада – оттуда не так стремно.

Джилл только молча кивнула, признавая однозначный авторитет спутника в вопросах безопасности. Через сад так через сад. Она поспешила за быстро шагающим сталкером, стараясь не обращать внимание на с каждой минутой нарастающий страх, от которого уже понемногу начинало сводить внутренности.

В сад они проникли без проблем – с замком на воротах Шатун справился быстро и сноровисто, демонстрируя соответствующий навык. В самом саду никаких опасностей тоже не встретилось. Но Джилл это не успокоило. Наоборот – балансируя уже на грани почти неконтролируемого ужаса, она с трудом удерживала себя от того, чтобы, забыв о контракте, в панике дать отсюда деру. Что за черт?! Откуда что берется?! Где ее всегдашнее хладнокровие, не раз помогавшее ей выпутываться из самых отвратительных ситуаций? Пси-активность? Но ведь она для всех одна. Так почему по Шатуну ничего не заметно? Неужели она настолько ментально слабее сталкера?

Эта обидная мысль неожиданно помогла ей взять себя в руки. Злость заставила отступить накатывающую панику. Джилл проделала большой путь, заплатила Шатуну очень даже приличные деньги, рисковала жизнью, пробираясь в самое сердце оккупированного Зоной Питера, чтобы сейчас, совсем рядом с целью, из-за какого-то дурацкого страха все испортить?! Да не бывать этому! Профессионал она или беспомощная трусливая неудачница?!

Заднюю дверь Михайловского дворца, где располагалась основная экспозиция, тоже пришлось вскрывать. Видимо, местные сотрудники не изменились и уходили сравнительно спокойно, все за собой закрыв. Рассчитывали вернуться? А может, они и часть полотен с собой забрали? Последняя мысль Джилл очень не понравилась. Внезапно возникшее беспокойство, как бы ее добычу не перехватил кто-то другой, в результате чего эта опаснейшая экспедиция может оказаться напрасной, оказалось столь сильным, что на время полностью вытеснило иррациональный страх, до сих пор терзавший охотницу за произведениями искусства.

Внутри музея их роли поменялись. Вернее, слегка изменились акценты. Это была уже территория Джилл. Она тут ориентировалась превосходно. Но за выживание их маленькой команды все же отвечал Шатун. Короткий «Узи» показался из-под куртки сталкера. Здесь он уже не собирался его скрывать. На улице, даже при взгляде издалека, вооруженный прохожий обязательно вызвал бы подозрение: Измененные оружия не носили. Внутри же важнее было быстро вскинуть автомат и выстрелить – авось удастся опередить врага.

– Куда теперь? – спросил сталкер.

– По главной лестнице на второй этаж, – быстро ответила Джилл. – Все наши цели там.

Пожираемая беспокойством, она первой рванула было вперед, но Шатун ее придержал.

– Не так быстро! Думаешь, тут бояться нечего? А вот хрен – все как раз наоборот! Если хочешь жить, держись за мной, усекла?

Она кивнула, хотя ее так и подмывало возразить. Впрочем, пришедшее на место страха нетерпение тоже было иррациональным. Вряд ли кто-то уводит ее добычу прямо сейчас. Если картины унесли, то уже давно. Теперь в любом случае спешить некуда. Но пока Джилл двигалась следом за осторожно поднимавшимся сталкером, ее начала смущать еще одна мысль. Что-то было не так, неправильно. Конечно, в Зоне критерии нормальности и правильности совсем другие, но даже с учетом этого ситуация казалась странной, в ней присутствовала некоторая нелогичность. И когда Джилл поняла, что именно ее насторожило, то тут же схватила спутника за рукав.

– Опять мерещится?! – почти прошипел он.

– Ты сам-то разве не чувствуешь?

– Наблюдают?

– Да нет же – тут тепло!

Теперь это почувствовал и Шатун. Жарко. Пот на лбу. Сначала он списал все это на нервное напряжение, но теперь организм отчетливо определял – здание не было выстужено. Топят? Да быть того не может! Потому что не может быть никогда!

– Капец, как странно! – произнес Шатун, озираясь по сторонам с нарастающей тревогой.

– Я думала, в Зоне коммунальный коллапс – ничего не работает! – Страх постепенно возвращался к Джилл, но пока еще на паритетных началах с удивлением. – Кому тут могло понадобиться поддерживать работу отопления?