Небеса подождут

Только теперь я заметил, что позади меня у задней стены класса столпились восторженные и взволнованные родители. Они беспрестанно перешёптывались и щёлкали фотоаппаратами, стараясь запечатлеть этот, как им казалось, самый важный момент в жизни.

***

Такой же момент в жизни у меня уже был. Только не было излишнего восторга, бесполезного пафоса, не было щёлканья фотоаппаратов. Всё было просто, скромно, проходило по годами отрепетированному и выверенному сценарию.

Линейка у входа в школу. Мокрый после дождя асфальт. Первоклашки с букетами и портфелями больше их собственного роста. Родители на заднем плане. Табличка в руках учительницы с надписью 1 «А». Непонятная, но вдохновенная речь какой-то тётки, вероятнее всего, директора школы. Дребезжащий звонок. Старшеклассники, без особого энтузиазма бравшие за руки первоклашек и тащившие их под завывающие звуки из репродуктора какой-то не очень весёлой песни в класс. Первый раз в первый класс… Первый шаг во взрослую жизнь… Жизнь, которая пролетает также быстро, как этот первосентябрьский день и которая никогда не сможет повториться. Никогда? С этим, кончено, можно поспорить… Но зачем? Никто не поверит. Да и надо ли чтобы поверили? Но даже если жизнь и не повторяется, повторяются события, повторяются дела, мысли…

– Веди себя хорошо, – наставляла меня мать перед линейкой. – Внимательно слушай учителя…

Всё то же самое. И также в первый день учительница рассказывала нам, что нам предстоит в этом году научиться писать, считать, рисовать…

И также в первый день нам не задавали уроков. И также после занятий я ждал мать, когда она заберёт меня из школы…

***

Джилиан не торопилась. Похоже, она просто забыла, что сына нужно забрать из школы. Я не переживал. Забросив рюкзак под куст, я убивал время, гоняя по школьному двору случайно подвернувшийся камешек.

– Стен! – на крыльце появилась мисс Андерс. – Стен Карли! Почему ты ещё здесь? Или за тобой ещё не приехали?

«Не приехали? – пронеслось в голове. – Велика беда! Я и сам могу спокойно дойти до дома. Но не стану этого делать. Пусть Джилиан увидит, как её сын в одиночестве томится на школьном дворе. Пусть она… Стоп! С каких это пор я стал таким мстительным? Ведь в прошлый раз (в прошлой жизни) я самостоятельно, никого не дожидаясь, отправился прямиком домой. Правда не совеем прямиком. По дороге я успел со своим новым знакомым Севкой Звонарёвым завернуть за школу и оборвать с одиноко растущей яблони ещё не совсем зрелые яблоки. Севка побоялся наказания и по дороге выбросил яблоки в урну. А я донёс добычу до дому и на вопрос матери: „Откуда?“ спокойно, без зазрения совести ответил: „Угостили“. На том инцидент и был исчерпан…»

– А кто за тобой должен приехать? – не отставала мисс Андерс. – Папа или мама? Если хочешь, я сейчас позвоню…

Но звонить никому не пришлось. Машина Джилиан появилась на стоянке, дёрнулась и замерла в паре шагов от учительницы.

Мисс Андерс предусмотрительно отскочила в сторону.

Джилиан выскочила из машины.

– Прости меня, Стен! Я совершенно замоталась… – подняла брошенный рюкзак, забросила его на заднее сидение, затолкала меня на переднее и нажала на педаль газа. Машина снова дёрнулась и Джилиан начала выруливать со двора.

– До свидания, Стен! – мисс Андерс учтиво помахала рукой.

– Это кто? Твоя учительница? Ничего дамочка… Симпатичная… – и весь разговор о первом дне занятий.

***

Первый год прошёл незамеченным и незапоминающимся. Мне было скучно и неинтересно. Всё то, чему нас пыталась научить мисс Андерс, я знал давно и даже, возможно, намного лучше, чем сама учительница. Чтобы хоть чем-то занять бесконечно тянувшееся время уроков, я занялся изучением одноклассников.

Прямо передо мной сидел Бред Гольштейн. Судя по фамилии – выходец из еврейской семьи. Раньше мне казалось, что все евреи умные, но Бред был исключением. Бред был полным тупицей и отъявленным лодырем. Если бы не его соседка по парте Лора Саливан, которая с первых дней взялась опекать несчастного Гольштейна, он бы не смог продвинуться дальше счёта до пяти и написания, с кучей ошибок своей фамилии.

Лора была полной противоположностью Бреда. Старательная, любознательная, подвижная она постоянно была занята. То ей нужно было начисто переписать упражнение, то пересчитать и без того правильное решение, то вдруг ей приходило в голову, что ей жизненно важно выяснить у мисс Андерс Австрия и Австралия – это одно и то же или нет? Короче, Лора тоже выпадала из списка претендентов на дружбу.

По началу я сблизился с Колином Найтом. Вернее, это он на одном из перерывов подошёл ко мне и загадочно произнёс:

– Смотри, что у меня есть!

Колин протянул раскрытую ладонь, на которой лежала обычная гайка.

– Хочешь подарю?

– Зачем?

– Просто так. Я тебе подарю гайку, а ты мне тоже что-нибудь подаришь…

Я взял гайку, засунул её в карман и напрочь забыл про неё и Колина. Но на следующий день Колин, улучив момент, чтобы никто не увидел, протянул мне очередное подношение – болт. Пришлось принять и этот подарок. Так и повелось, не проходило ни дня, чтобы Найт не притаскивал мне какую-нибудь железяку. Это потом я узнал, что у его отца была своя автомастерская из которой Колин периодически таскал мне разный хлам. Конечно, Колин был не Севка Звонарёв, неистощимым на приключения и авантюры, но с кем-то из класса мне нужно было общаться. Тем более, что остальные меня ничем не привлекали. Как и все обыкновенные первоклашки, они были заняты своими делами – на уроках пытались учиться, на перерывах носились по коридору и орали во всё горло.

Но в один момент моя дружба с Колином закончилась. Дождавшись перерыва, Колин подошёл ко мне и поинтересовался:

– Ну и где мои подарки?

– Какие подарки? – не понял я.

– Я тебе столько всего надарил, а ты мне ничего…

– И что ты хочешь взамен?

– Я? – Колин задумался. – Я не знаю… Ты бы мог подарить мне модель самолёта, или корабля. Только не пластмассовую. Я не люблю пластмассовые, они быстро ломаются. И чтобы с моторчиком…

Я недоумённо посмотрел на Колина.

«С моторчиком? – пронеслось в голове. – Губа не дура. А почему только модель? Просил бы настоящий. Чего уж мелочиться?»

Но вслух произнес:

– Знаешь, Найт, забирай свой металлолом обратно, – я выгреб из рюкзака колиновские подарки. – Мне он без надобности…

Найт без возражений рассовал железки по карманам.

– Ну и ладно! – недовольно пробурчал он и отправился предлагать свои услуги Гольштейну.

Вот так и текло моё заточение. Без происшествий, без эмоциональных всплесков, без, как говорится взлётов и падений. Каждый последующий день был похож на предыдущий. Скука и однообразие. Правда, моё и не только моё внимание частенько привлекала Саманта Браун – отличница и истеричка, сидящая, как и я, в гордом одиночестве. Только я сидел в самом конце класса, а Саманта на первой парте.

Саманта брала не умом и старанием, а бесконечными вопросами и даже слезами. Мисс Андерс её боготворила. Большинство уроков проходило в диалоге учительницы и Саманты. Большинство учеников это устраивало. Пока Саманта тупила, выясняя, почему три больше двух, лентяи и неучи были спокойны – в ближайшие десять минут их никто не будет трогать. А через десять минут начнётся то же самое – Саманта задаст очередной вопрос или зальётся слезами. И мисс Андерс бросится её успокаивать или терпеливо будет разъяснять своей любимице очередные сложности правописания или счёта.

Но и это занятие мне вскоре надоело. И я завис. Завис в своих воспоминаниях, завис в безнадежно потерянном прошлом, завис в мире, дорога в который мне навсегда заказана.

Как я пережил этот год, как высидел и как перешёл во второй класс я не знаю. Не знаю и не помню. Да и не хочу помнить. Зачем?

***

Мисс Андерс тщательно вырисовывала цветными мелками на доске яблоки. Ей, наверное, хотелось достигнуть совершенства в изображении фруктов, но яблоки скорее походили на цветные мячики, в которые зачем то воткнули кривые палки. Причём среди всяческих цветов преобладающим был отчего-то красный. Возможно, с помощью него мисс Андерс хотелось достичь большего сходства с оригиналом.

Я тупо смотрел, как мисс Андерс насилует доску, прилагая неимоверное усердие и старание, что мне даже стало её немного жаль. К чему тратить время на детальную прорисовку, если это всего лишь обычный урок математики? И почему именно яблоки? Можно ведь было нарисовать на доске банальные кружки или квадратики. И проще и быстрее. Хотя, если мисс Андерс нравится рисовать яблоки, то никто не в силах ей это запретить. Наверное, так она хотела продемонстрировать классу свои художественные способности. Только кому? И зачем? Большинство из присутствующих бессмысленно наблюдала за тем, как мисс Андерс пачкает доску, без малейшего представления, зачем она это делает и чем это всё закончится. И только Саманта Браун старательно перерисовала с доски в тетрадь яблоки-мячики.

Наблюдать за творческими мучениями мисс Андерс было скучно и неинтересно, и я перевел взгляд на окно. Там за стеклом на подоконнике сидел взъерошенный воробей и мирно чистил свои пёрышки.

«Воробей, – я невольно улыбнулся. – Оказывается, и здесь водятся воробьи. Интересно, он понимает по-русски или нет? Эй, птичка!»