Трое в преисподней, не считая мертвецов. Не спрашивай, по ком звонит колокол – он звонит по тебе

– Так-с… – буркнул мужчина и поднялся с массивного черного кресла с деревянными коричневыми подлокотниками. Его выражение лица приняло несколько хитрый вид. – Простите за вопрос, вы тот самый Виктор Снегирёв? Дело о ярославском священнике – ваше?

– Мое.

– Я тоже там был, – поспешил вставить свои пять копеек Уткин, но собравшиеся в комнате пропустили его слова мимо ушей. Среди молодых полицейских тихо пробежал восторженный шепот. Снегирёву неприятно было чувствовать себя объектом всеобщего внимания. Он кожей ощущал, как скользят по нему любопытные взгляды недавно прибывших новобранцев, не успевших отслужить, вероятно, и полугода, и так неуютно было стоять перед ними, чувствуя, что тебя незаслуженно считают настоящим героем, самоотверженно и честолюбиво сражающимся против гнусной преступности. Он сам был преступником, и, что еще хуже, сумел это скрыть.

– Я вас уважаю, товарищ. Но что вы делаете здесь, позвольте поинтересоваться?

– Спасибо. Я слышал о недавнем происшествии. Девушка на железнодорожных путях. Кто с этим работает? Дайте мне поговорить с этим человеком.

– Знаете… Работа идет тяжело, точнее, пока не идет вообще. Видите ли, наш следователь пару дней назад очень некстати подал в отставку, и его должность еще никто не занял. А наши бравые ребята, – он метнул угрожающий взгляд на полицейских, и те вытянулись по струнке, – не очень осведомлены в вопросах поисков преступника и прочих сопутствующих действий.

– Для этого я и здесь, – облегченно ответил Виктор и ухмыльнулся, окинув взглядом присутствующих. – Думаю, вам не помешает моя помощь.

– Толком пока ничего не известно, – тихо бурчал прокурор, водя опухшим розовым пальцем по замусоленной старой карте. Виктор и Павел склонились рядом, наблюдая за его движениями. Уткин записывал происходящее на карманный диктофон, щедро выданный ему начальством. – Девушку нашли на железнодорожных путях в самой глуши, прямо посреди тайги. Ближайших населенных пунктов всего четыре: какая-то безымянная деревенька, Усть-Мана -небольшое поселение, – Дивногорск и, соответственно, поселок Манский, как вы можете видеть на карте. Дальше – бесконечные леса, следовательно, подозреваемый является жителем какого-то из этих населенных пунктов.

– Не забывайте, что подозреваемый может быть и вовсе приезжим, – подчеркнул Снегирёв, и прокурор недовольно кашлянул.

– Да. Так-с… Повреждения колоссальные, ну, вы слышали: выбиты обе коленных чашечки с целью ограничить возможность передвижения жертвы, что, однако, не удалось, вырезаны обе груди, нижняя часть туловища отсечена проезжающим поездом. Плюс заметные следы ударов, разбросанные по всему телу, кстати, практически обнаженному.

– Какое зверство, – тихо произнес какой-то молодой пухлощекий полицейский и покачал головой. «Должно быть, копия своей мамочки», – пренебрежительно подумал Виктор и презрительно отвернулся от парня. А ведь они, наверно, одного возраста.

– Значит, заниматься этим делом буду я, – констатировал он, сложив руки на груди. Уткин за его спиной смиренно вздохнул.

– Но…

– Мне можно работу не оплачивать. У меня своя зарплата есть, заботьтесь лучше о своей. А что касается…

Его речь прервал треск проснувшейся рации, висевшей на поясе кого-то из полицейских.

– Аэропорт, повторяю, аэропорт! – невозможно было понять, женский это был голос или мужской, так сильно его искажали шипящие помехи. – Требуется еще один наряд на место. Захват заложников, беспорядки. Может быть убийца. Прием! Повторить? Прием!

– Приняли, выезжаем! – заорал прокурор, выхвативший из рук парня рацию.

В спешке полицейские засуетились, но, к счастью, не запаниковали, а бросились на улицу, прямиком к машинам.

– Мы поедем с ними, – бросил прокурору Снегирёв и, одернув Уткина, устремился за штатскими, уже теряющимися из виду.

– Начинается… – испуганно прошептал Павел и тяжело сглотнул. Ему не хотелось снова связываться с преступлениями, но более сильный характером друг тащил его за собой. Так дружба ли это, или все-таки рабство?

ГЛАВА 4. «ПРИЯТНО БЫЛО С ВАМИ ПОЗНАКОМИТЬСЯ»

Люди не переставали ругаться друг с другом. Они отчаянно пытались уговорить сотрудников аэропорта или даже приказать им пустить пассажиров в самолет, ведь убийцу нашли – вот он, прямо перед ними, и держит в заложниках Светлану. Женщина смотрела на его руки, бледные, с татуировками, они дрожали, держа нож у ее горла.

– Отпустите девушку, и мы мирно поговорим, – сказал широкий мужчина в белой рубашке.

Светлана сомневалась, что такой здоровяк способен мирно решить проблему.

– Я уже сказал, что убью ее, если вы не пустите меня в самолет!

– Послушайте! – из толпы вышла блондинка с короткой стрижкой и в деловом костюме. – Нам не нужны проблемы, вам тоже. Но если вы действительно тот самый убийца, про которого сейчас говорят в новостях, то нам придется арестовать вас.

– Что?!

Светлана почувствовала, как нож впился ей в горло. Холодная сталь обжигала тонкую кожу.

– Вы подозреваетесь в зверском убийстве. Отпустите девушку и пройдемте с нами.

– И не подумаю!

Лисичкина закрыла глаза и приготовилась к смерти. Она смогла выбраться из «дома потерянных душ». Живой. Она смогла выбраться из дома психопата. Живой. Но теперь очередной псих схватил ее в свои сухие мускулистые руки и хочет убить ее.

Она не видела, что было дальше, но услышала крик людей, топот, снова крики. Нож у ее горла упал в снег, не пролив крови. Так считала Светлана, пока не открыла глаза. Перед ней стояла Маргарита, рядом лежал труп мужчины. Нож в снегу был в его крови.

Толпа, подобно испуганным овцам, сама того не осознавая, все больше сжималась в стремлении людей скрыться за спинами других. Любопытные глаза зевак теперь не с решительной яростью, а с настоящим ужасом глядели на мужчину, задыхающегося в своей собственной крови. Он лежал на животе и сплющившимся носом упирался в асфальт, окрасившийся багряным цветом. Нож торчал у мужчины из шеи, и из раны, пульсируя, все еще выстреливали редкие струйки горячей крови. Светлана поражалась тому, насколько точно ее новая знакомая смогла попасть в артерию – еще пара секунд, и человек перестанет дышать уже навсегда. Она явно знала, что делает.

Странно, но никто из толпы при виде настоящего убийства не завопил, не позвал на помощь доктора, не разбежался в разные стороны в поисках выхода, размахивая руками – все просто стояли и молча наблюдали за тем, как умирает возможно невинный человек.

– Господи, боже… – наконец выдохнула сама Лисичкина и утерла мелкие капельки холодного пота, неприятно стекавшие по бледному виску, укрытому растрепавшимися светлыми кудрями.

Неожиданно до нее долетел какой-то звук. Сирены. Надрываясь, они истерично орали, предупреждая всех о том, что скоро прибудет помощь, да только помогать здесь уже было некому. Три полицейских машины ворвались на парковку аэропорта, нарушив воцарившуюся вокруг тишину, и молодые, но испуганные, запыхавшиеся, парни в форме хлынули наружу, хлопая легкими дверцами отечественных автомобилей.

– Что у вас тут происходит? – выкрикнул, подбегая, молодой сотрудник, на ходу вытаскивая и показывая свое удостоверение, на которое никто даже не взглянул.

Блондинка, работница аэропорта, сбивчиво начала объяснять ситуацию.

– Мужчина угрожал убийством, вот этой женщине, – она указала на Лисичкину, под боком у которой оставалась Маргарита. – А та, что рядом с ней, убила мужчину. Я не знаю, кто они, арестуйте обоих.

– Ну, арестовать труп мы, к сожалению, не можем, а вот эту милую даму запросто.

«Запросто арестовать», – подумала Светлана и презрительно отвернулась. – «Так у нас в России все и делается. Арестовать можно каждого, без разбору, вот только справедливо ли это будет?»

– Маргарита защищала меня.

– Но не убить же она его должна была! – Полицейский уже сковывал трясущиеся руки рыжеволосой женщины наручниками. Та поморщилась от боли, но не издала ни звука. – Это называется у нас «превышение самообороны».

– Тоже мне, – под нос буркнула Лисичкина и стала наблюдать за тем, как молодой парень передает по рации запрос о том, чтобы на место направили судмедэксперта.

– Да, следователь у нас новый уже есть, – отрывисто сказал он и засунул рацию в карман тяжелой куртки. Откуда-то справа подбегали все новые полицейские, о чем-то расспрашивающие свидетелей вынужденной защиты, теперь считавшейся преступлением.

– Приятно было с вами познакомиться, – тихо обронила Маргарита и, в последний раз взглянув на нахмурившуюся Лисичкину, пошла следом за полицейским в одну из машин.

Светлана осталась на своем месте, чего-то ожидая. Из полицейской машины вышел знакомый ей мужчина. Она быстрыми шагами направилась к нему – вот, чего она ждала.

– Виктор!

Снегирев, выпучив глава, смотрел на женщину, затем протянул руки.

– Светлана, вы в порядке?