Смайлик на асфальте

– Разумеется, сударыня, мой долг изобличить злодея, только у меня нет ни одного доказательства преступления, – скромно заметил я.

– Есть! – жарко перебила меня Загоскина. – Доказательства есть! Вдова главного юрисконсульта Министерства путей сообщения госпожа Деларова рассказывала, будто Вольская ей сама заявила, что не успокоится, пока не отомстит за дочь. И пусть ей потом гореть в аду. Да-да, прямо так и сказала! А жена присяжного поверенного Лосского намедни говорила, что графиня искала помощи у известной гадалки, и та будто бы обещала свести ее с нужными людьми из фармазонов.

– Масонов, – машинально поправил я.

– Без разницы! – отрезала Загоскина, шмыгнув носом. – Все одно – нехристи и злодеи. А как только Гришеньку убили, так Вольская ни с кем больше словом не перемолвилась, как воды в рот воды набрала.

В Петрограде уже с полгода ходили слухи о тайном обществе, секте убийц, которым удавалось творить злодеяния, оставаясь в тени. Но, во-первых, мифические тайные общества были не по моей части, мне хватало вполне реальных убийц и воров, а, во-вторых, для мартинистов, иллюминатов и прочих теософов в полиции был выделен специальный департамент. Заниматься слухами мне было не с руки, хватало более насущных проблем. Но сказал я другое:

– Напрасно, голубушка, вы придаете значение всяким слухам, обычно они вздорны, но я обещаю вам разобраться.

С этими словами я вызвал секретаря, который проводил девицу к выходу, а я отдал распоряжение следователю проверить сказанное. Не то чтобы слова несчастной невесты заронили во мне сомнения, сомнений у меня не было. Представить, будто графиня – женщина пожилая, степенная, силой загнала молодого здорового мужчину в петлю, я не мог. Кроме нее у незадачливого жениха было достаточно недоброжелателей – обманутых им девиц было немало. Да и промышленник Загоскин – отец невесты, человек жесткий и физически крепкий – вполне мог приложить руку, придавив дочкину зазнобу, дабы предупредить ее дальнейшие разочарования в супружнике. Только все эти измышления были лишними – самоубийство не вызывало сомнений. Следствие было проведено со всем тщанием, на какой только был способен столичный сыск.

Но я еще раз просмотрел материалы расследования. На всякий случай.

Топилин вернулся домой около семи часов вечера, после этого часа к нему никто не приходил. Хозяйка квартиры жила в этом же доме на втором этаже, и пройти к жильцу на третий этаж так, чтобы она осталась в неведении, было совершенно невозможно. Хозяйка клялась, что услышала бы скрип ступеней даже во сне, спала она чутко. Дворник находился в дворницкой безотлучно, заперев черный ход на ночь. Остальные жильцы тоже никого не видели. Окна квартиры были плотно закрыты, и открыть их снаружи не представлялось возможным. На всякий случай были опрошены все жильцы дома. Алиби оказалось у всех, правда, к жильцу на третьем этаже днем приходил деловой партнер господин Шталь, но когда они закончили с делами, и Шталь ушел, Топилин еще не вернулся. Будучи допрошен, Шталь утверждал, что с Топилиным знаком не был, а больше никто из посторонних в дом не входил.