Итальянская история

– Я весь внимание.

– Не сиди, сложив руки, а действуй! Для начала попытайся немного думать! Научись разбирать, что тебе предлагают – первый или второй сорт. А затем расскажи об этом соседу. Постарайся убедить его. Научи своих детей. Дай им ориентир! В конце концов, с самого начала привей им стойкий рефлекс «не жрать без разбора всё, что тебе суют»! Вот так вот.

– Ну и?

– Что «ну и»? – раздраженно переспрашивает Мауро. – Чем больше людей включит мозги, тем сложнее производителям дерьма станет его сбывать! Надеюсь, про законы экономики ты слышал?

– Ты думаешь, все смогут научиться выбирать между плохим и хорошим? – спрашиваю я неуверенно.

– Естественно, не все. А кому-то вообще нравится кушать отходы. Такие находятся в любом обществе, но в нормальном счёт им идёт на единицы. Так помоги своему обществу стать нормальным!

Как же всё правильно, как всё элементарно за бокалом хорошего бренди. Легко сказать «помоги», забыв про сотни «если» и «но», мысленно вздыхаю я. Но с другой стороны, ели не я, то кто? Уж Мауро точно не бросится на помощь утопающей в дерьме России, у него своя Родина.

– Да, вот еще что, – произносит Мауро вкрадчиво, – надеюсь, ты готов взять на себя ответственность определять, что хорошо, а что плохо? И понести наказание в случае ошибки?

Готов ли я?.. Наверное, да. Но, а что если действительно ошибусь: назову хорошее плохим, а чёрное белым? Вероятность этого исключить нельзя. И что? А то, что случись она, эта вероятность, и я тоже стану производителем дерьма… И как же быть? Неужели просто, наплевав на возможность ошибки, пойти напролом, сказать: «Вот она моя правда, следуйте ей, и всё будет замечательно»? Наверное, так… А как иначе? Кто-то же должен попробовать найти выход?! Попытаться направить людей туда, куда идти стоит, пусть трудно, но есть ради чего. Кто-то должен взять на себя ответственность, без этого не обойтись.

– Может, вернемся к гостям, развеемся немного? – спрашивает Мауро, вновь выводя меня из задумчивости. – Ты что-то совсем загрустил.

– Знаешь, я бы лучше вернулся в отель.

– В отель?

– Если это возможно.

– Тебе у нас не понравилось? – настораживается Мауро.

– Нет, что ты! Всё замечательно! – спешу успокоить его. – Просто среди всего этого великолепия чувствую себя… – я запинаюсь, пытаясь подобрать слова, подходящие под ощущения, – не в своей тарелке. Не светский я человек.

– Ну почему же?! Совсем не плохо держишься.

– И всё же я хотел бы уехать.

– Как пожелаешь… – На лице Мауро читается лёгкое недоумение.

– На меня никто не обидится? – интересуюсь из вежливости. Конечно, я на сто процентов уверен, что моё исчезновение не будет замечено, но ради приличия стоит осведомиться.

– Не забивай голову. Значит, точно решил покинуть нас?

– Да.

Мауро отталкивается руками от подлокотников кресла, резко встаёт и подходит к телефонному аппарату. Пока Мауро отдаёт распоряжения о машине, я ловлю себя на мысли о том, что единственное, что могло бы меня удержать здесь, вернее, кто мог бы меня удержать, – это Ремина. Воспоминание о ней вызывает у меня неестественную эйфорию, заставляет сердце биться с частотой отбойного молотка. Удастся ли мне встретиться с ней еще хотя бы раз? Аромат её духов до сих пор кружит мне голову. А уж о том, как она коснулась моей обнаженной спины, я и вспоминать боюсь. На многое бы я решился, чтобы вновь оказаться наедине с ней в той крохотной комнатке с такой огромной кроватью.

– Идём, – зовёт меня Мауро, положив телефонную трубку на рычаг.

…На улице свежо. Мы стоим на ступенях у входа в дом. Увитая зеленью вилла будто что-то нашептывает в ночи листвой растений.

– Попрощаться за тебя с дамами? – осведомляется Мауро.

– Конечно. И передай Ремине мою благодарность, она буквально спасла меня.

– Передам.

За решеткой ограды, поблёскивая тонированными стёклами, проплывает всё тот же белый лимузин. Останавливается у ворот и даёт короткий сигнал. Я бросаю прощальный взгляд на окна. Там за шторами в ярко освещенной зале сейчас танцует Ремина или, может быть, кокетничает с галантным кавалером.

А мне пора ехать.

На прощание обмениваюсь с Мауро крепким искренним рукопожатием. Всё-таки по его милости я сегодня попал в почти что сказку.

– И ещё поблагодари хозяйку дома, хоть мне и не довелось с ней познакомиться, – говорю я напоследок, стараясь быть учтивым до конца. Мол, видели мы кино про аристократов, знаем, как у вас заведено.

Мауро пожимает плечами.

– Или ты плохо говоришь по-итальянски, или я что-то не понимаю! – удивлённо произносит он. – Почему не удалось познакомиться?

– Ты меня не представил!

– Ведь ты сам… – растерянно произносит Мауро. – Подожди! – оживляется он. – Ты не догадался?!

– О чём?

– А кто, по-твоему, Ремина?!

Тут я ощущаю легкий укол под сердцем. Неужели? Ну, конечно же, мелькает мысль, вся эта затея с переодеванием… стала бы Ремина так распоряжаться в чужом доме? Вот оно что! Вдова миллионера. Владелица огромного состояния. А Паола, выходит, её дочь. От этих догадок мои виски словно сдавливает стальной обруч, а ноги делаются ватными, грозя предательски подломиться в коленях.

– Сколько же ей лет?.. – едва слышно выдыхаю я.

– Денис, что с тобой? – Голос Мауро звучит так, будто уши мои набиты ватой. – Ты в порядке?

– Да… конечно…

***

Плыву, широко загребая руками. Вода держит так, что утонуть практически невозможно. Хочется плыть и плыть, пока хватит сил. Впереди голубой горизонт, сзади далёкая полоска берега. Волны набегают слева наискосок. Иногда одна из них захлёстывает меня с головой. Тогда я фыркаю, отплёвываюсь и жмурюсь, подставляя лицо солнцу и ветру, чтобы они поскорее обсушили его. Соль беспощадно ест глаза. Чёрное море на этот счёт гораздо милосерднее.

Ночью почти не спал. В редкие минуты забыться мне являлась Ремина. Из-под полумаски она испытующе-лукаво смотрела не меня и звала… Звала в ту самую комнату… И я, не в силах отказать, шел за ней, с трудом переставляя ватные ноги. Но как только мы поднимались по винтовой лестнице на второй этаж, нас встречал Мауро. «Ты не догадался?» – ехидно спрашивал он меня, и я просыпался, терзаемый одним и тем же вопросом: «сколько же ей лет?». И сейчас этот вопрос не даёт мне покоя. Разве можно угадать в Ремине умудрённую опытом женщину, мать двадцатилетней дочери? Это кажется мне просто невероятным. На вид Ремина едва ли старше меня! Но… что я хочу? Большие деньги дают шанс хорошо выглядеть в любом возрасте… Месяц назад мне исполнился тридцать один год, всего лишь тридцать один! И мне надо, во что бы то ни стало, выбросить Ремину из головы, не хватало сохнуть по старухам, пусть и хорошо сохранившимся! Так я решил ещё под утро, когда оранжевый диск солнца осторожно показался из-за горизонта, а я потерял всякую надежду выспаться. Так я решил… Но вот сейчас в тёплой воде Лигурийского моря опять думаю о Ремине вместо того, чтобы по полной программе получать удовольствие от купания!

Я делаю глубокий вдох и резко ныряю под высокую волну. С гулом она проносится надо мной и с глухим хлопком разваливается где-то позади, породив несколько волн поменьше. Вынырнув на поверхность, я ожесточённо мотаю головой, не давая стекающей с волос воде попасть в глаза. Откидываюсь на спину. Дышу как можно глубже. Отдыхаю, стараюсь полностью освободить сознание от мыслей. Небо надо мной кажется безумно далёким, совсем не таким, как у нас, – пусть даже в самую ясную погоду. Новая высокая волна поднимает меня на своём хребте, и, прежде чем рухнуть вниз, вдали я замечаю белое пятно. Оно на столько мало, что я принимаю его за облако у горизонта. Но постепенно пятно увеличивается и вскоре превращается в корабль. Я с интересом наблюдаю за ним. Ветер усиливается, волны начинают расти, а корабль приближается всё быстрее. И вот я уже вижу огромную бело-голубую двухпалубную яхту, которая, обгоняя волны, разрубая их килем, движется к берегу. Яхта проходит так близко, что на нижней палубе я могу отчётливо рассмотреть полуголого загорелого до черноты мужчину. Он машет мне рукой.

– Всё в порядке, сеньор? – выкрикивает он. – Вы далеко заплыли! Помощь нужна?

– Всё отлично! – отвечаю я. – Сам справлюсь!

Миновав меня, яхта поворачивает, становясь левым бортом вдоль берега, и на её корме я читаю название: «Ремина».

– Да что же это такое! – восклицаю я и ударяю ладонью по воде. – Наваждение какое-то!

Рывком я переворачиваюсь со спины на живот и устремляюсь к берегу «кролем». Тело гудит от напряжения, лёгкие работают на полную мощность. Мгновениями я чувствую, что вот-вот задохнусь, но темп не сбавляю, полностью вкладываюсь в заплыв, думая лишь о том, что нужно плыть как можно быстрее.