Благодарность

Благодарность
Дмитрий Дубов

Начало четвёртого тысячелетия. Земные учёные открывают способ мгновенного перемещения на сотни световых лет. Исследовательская станция ИКС-3000 совершает первый прыжок в систему Бриарея, где по предварительным данным обнаружена разумная жизнь, и космонавты тут же сталкиваются с трудностями. Станцию покалечило астероидами, а с ближайшей планеты нацелены ядерные ракеты. Тем временем одиннадцатилетний сын президента Западного мира узнаёт о том, что к Земле приближается инопланетный корабль. Случайно получив доступ к секретной информации, паренёк видит реальную угрозу.

Дмитрий Дубов

Благодарность

– Внимание! Внимание! Работают все трансляционные точки планеты!

Сегодня, в пятый год Водоноса, седьмого августа, мы рады сообщить вам, что через несколько часов произойдёт первый в истории человечества контакт с инопланетной жизнью.

Несколько суток назад в пределах нашей солнечной системы появился объект, который позже был опознан, как космический корабль внеземной цивилизации.

До того момента, пока он не проявлял ни агрессивности, ни дружелюбия, его держала на прицеле система ОПКО[1 - Общепланетарная космическая оборона.], но произошло неожиданное: корабль подал сигналы бедствия, поэтому было принято решение позволить ему посадку в пустыне Коби.

Все новейшие известия об этом чрезвычайном событии только у нас! Поэтому не отключайтесь, и смотрите обо всём только тут! ППК[2 - Первый Планетарный Канал.] всегда с Вами!

* * *

За несколько часов до этого.

Секретное совещание в «Семиугольнике».

– Друзья, – сказал поджарый человек с проседью лет пятидесяти, – я выслушал все точки зрения и могу с полной ответственностью заявить, что многие из вас безусловно правы. Корабль может нести в своём нутре всё что угодно, начиная с чумы и заканчивая жестокими захватчиками, но я не готов отдать приказ уничтожить его.

– Но президент, – поднявшийся человек в военной форме был старше первого и гораздо массивнее, – если мы не уничтожим его в ближайшие пятнадцать минут, то потом не сможем использовать ядерные заряды, из-за близости объекта к Земле, а простыми ракетами его, боюсь, не взять. Это ему будет, что слону дробина, посему времени у нас в обрез.

– Хорошо, мы сейчас же примем решение общим голосованием, – сказал президент. – Но перед этим я хочу сказать о двух вещах. Первая: вот уже двести лет, как мы пытаемся выбраться в открытый космос, но до сих пор вынуждены крутиться на околоземной орбите. Все вы прекрасно помните, чем закончилась первая и единственная экспедиция на соседнюю красную планету. К слову, родственники тех космонавтов до сих пор не знают правду; мы вынуждены скрывать её от них. Так вот, этот корабль и те, кто на нём находится, вполне могли бы помочь и нам выйти в космос. Вторая: подумайте о тех, кто сейчас летит к нам внутри той межзвёздной железяки! Если у них такие же цели и стремления, то, по всей вероятности, они мало чем отличаются от нас.

У меня всё. Ставлю вопрос на голосование.

Но не успели сидящие за огромным столом прикоснуться к сенсорам наручных устройств, или прошептать решение крохотным конусам, висящим на груди, как дверь в кабинет стремительно распахнулась, и на пороге возникла фигура запыхавшегося человека в форме КНИФа[3 - Космический научно-исследовательский флот.]

Все, как один, повернули головы в его сторону. Но, то ли от волнения, то ли по причине одышки, человек не мог произнести ни единого слова.

Только президенту показалось, что он прочитал на губах учёного страшное слово: «SOS».

* * *

Николай Аушвойт и Кирми Бьютиф лежали на полу в полной экипировке и тяжело дышали; на внутреннюю поверхность лицевой защитной панели скафандра скатывались тяжёлые маслянистые капли пота.

– Фу-уф, кажется, пронесло, – сказал Николай, вынужденный пользоваться радиосвязью.

Кирми при этом вспомнился старинный русский анекдот про Штирлица, и его лицо тронула лёгкая улыбка, но вслух он сказал:

– Давай, осмотримся, надо срочно проверить исправность техники и самочувствие ребят.

Кирми и Николай были соответственно первым и вторым пилотами «ИКС-3000»[4 - Исследовательская Космическая Станция – 3000.], которую все любовно называли: «Мистер Икс». Безусловно, практически все члены экипажа были взаимозаменяемыми, но первый и второй пилоты могли вообще всё на этом корабле. И при желании могли бы управиться с ним вдвоём. При наличии на станции всей самой новейшей электроники это было несложно.

Кирми встал и прикоснулся к нескольким значкам на рукаве эластичного скафандра с внутренним жёстко-суставным каркасом.

– Воздух есть, – сказал первый пилот. – Но он очень разрежен, плюс к тому отсутствует его приток как из оранжереи, так и из внутреннего круга.

– Странно, – это слово Кирми услышал уже как будто издалека по той причине, что Николай одним движением превратил скафандр в миниатюрный кулёк. – А воздух-то не очень.

Бьютиф последовал примеру второго пилота, после чего принюхался.

– Если бы так пахло на земле, то я стал бы думать о тебе нехорошо, – улыбнулся он своему коллеге.

– И зря. Я давно уже удалил желудок с кишечником, и поставил запасные почки с печенью, плюс годовой запас Виагры.

Они дружно засмеялись.

– А вот сейчас нам будет не до смеха, – сказал Кирми, что-то проверяя и перепроверяя у пульта, прикреплённого рядом с перемычкой в соседний отсек.

– Что случилось?

– Есть две новости: одна – плохая…

– А вторая – очень плохая?

– Так точно, – по лицу первого пилота разлилась смертельная бледность.

– Начинай с плохой, – Николай по-дружески положил свою руку ему на плечо.

– Нейрокоординатор молчит.

– А вторая?

– Не знаю, как во всём корабле, но в соседнем отсеке – космический вакуум.

* * *

Мне страшно.

Мне очень страшно, но это не из-за того, что я сижу в темноте, хотя раньше я именно её боялся больше всего. Нет, мне страшно из-за того, что случилось, и страшно не за себя, а за человечество. Даже за два.

Меня зовут Майкл Пуш. Я родился в шестой год Двойняшек. Пять лет назад мой папа стал президентом Западного Мира. Тогда – пять лет назад – мне казалось, что это круто, когда твой папа – президент; три года назад мне стало казаться, что я теряю его, а вот теперь… Теперь мне абсолютно ясно, что я окончательно потерял его. Грязь, из которой состоит политика, выела его душу и заняла её место.

Я хочу поведать свою историю. Жаль, что не могу сделать это в присутствии человека, а только наговорить в этот бездушный предмет, но я искренне верю, что те, кто потом прослушает запись, смогут хоть что-нибудь изменить… хотя бы в себе самом.

* * *

– SOS! – наконец выдохнул человек, но остальные слова по-прежнему упорно не желали извлекаться из горла.

– Что? – вокруг стола пронёсся недоумённый шум, многие повскакивали со своих мест.

– Корабль передаёт SOS.