Под чужим именем

Мы вернулись к машине, и Курмет, давно уже считающий себя главным, заявил:

– Короч-ще, слущай. Я пока отойду на пару часов, надо еще кое-что разнюхать. А ты сиди тут и никуда не уходи. А то останэмся без мащины и без автомата.

Я кивнул. Курмет отошел в сторону и двинулся по одной из улиц. Теперь мне нужно было действовать очень быстро и без ошибок.

Я запер машину, сунул ключи в карман и огляделся. Так, кажется, то, что нужно.

В десяти шагах от меня на узлах, корзинах и чемоданах сидели четверо. Молодой крепкий парень, довольно приличного вида метис; миловидная женщина, видимо, его жена; маленькая девочка и пожилая женщина. Я подошел к парню:

– Проблемы, старик?

Он зло взглянул не меня:

– Чего дурака валяешь?

– Из Ченгира?

– А то откуда же еще?

– С едой как? (Время, время…)

– Никак. Сам видишь. Дочку еще не кормили сегодня. Я… Короче, иди отсюда.

– Нет, это ты иди сюда. Дело есть.

Парень отошел от своих.

– Ну, чего?

– Мне нужно кое-куда отлучиться… (Время, время…) Вот машина. Покараулишь ее – получишь коробку тушенки.

– Ты… серьезно?

– Серьезно! Если к тачке никто не подойдет, получишь тушенку! Согласен?

– Да, конечно… Но…

– Короче, договорились! Все! Сиди здесь, я скоро приду!

Не оглядываясь, я помчался к той улице, по которой ушел Курмет.

Может, это было не очень умно – оставлять машину под охрану первому встречному, но я редко ошибался в людях, и был уверен, что этот парень костьми ляжет, но машину убережет. А тушенка у меня была – пока мы с Курметом колесили по Ченгиру, некоторые магазины удостоились нашего посещения. Шакалил, правда, один Курмет – я пока что не мог заставить себя заняться элементарным мародерством.

Мне повезло – широкую фигуру «торпеды» я увидел довольно скоро. Сыщик из меня не ахти какой, но Курмет шел целеустремленно и не оглядываясь. На улице было полно народу, и я надеялся, что останусь незамеченным. Я следил за ним, рассчитывая узнать, в чем смысл игры, в процессе которой пожертвовали даже Доктором. А в том, что идет крупная игра, я с недавних пор перестал сомневаться.

Курмет миновал грязную улицу и вошел в более-менее чистый райончик. Здесь он остановился у большого трехэтажного дома странной архитектуры и с надписью, дублировавшейся на русском языке: «Гостиница».

Курмет огляделся, но меня не заметил и прошел через арку во внутренний двор. Соблюдая осторожность, насколько это было возможно, я последовал за ним.

Первое, что я увидел во дворе – это стоящий там знакомый «мицубиси-паджеро». В машине никого не было.

Курмет прошел по террасе, идущей по всему внутреннему периметру, и скрылся за одной из дверей. Мне не хотелось думать, что будет, если он застукает меня здесь, но я пошел туда же. Запах подсказал мне, что здесь находится гостиничный ресторан. Вернее, с учетом местной экзотики, ошхана при караван-сарае. Харчевня.

Я осторожно заглянул в окно. Да, на ресторан, конечно, не тянет. Хотя имеется что-то вроде отдельных кабинетов. В общем зале Курмета не видно… Но – стоп! Надо туда войти, и так, чтобы меня не заметили. Как это сделать, черт возьми!?

Спустя несколько минут, на мое счастье, в харчевню направилось несколько молодых людей, похоже, здорово торчавших на анаше. Я пристроился за ними и проскользнул внутрь.

У меня страшно колотилось сердце, я очень боялся попасть на глаза Курмету, но мне повезло еще раз: в общем зальчике, где вместо столов находились привычные для мусульман топчаны, знакомой рожи действительно не было.

От ввалившихся в помещение парней я почти не отличался: так же, как и они, был не брит, грязен и оборван, но, те не менее, быстро отошел от них в самый темный угол харчевни, и вовремя: братва, усаживаясь, загалдела, и я увидел, как почти незаметно дернулась портьера на одной из кабинок.

Этих кабинок было шесть; все они выстроились в ряд вдоль одной из стен, и были задрапированы грязноватыми розовыми портьерами. Во второй слева явно кто-то находился.

Убедившись, что харчевник занят обслуживанием парней и на меня внимания не обращает, я проскользнул в третью кабинку. Там стоял самый обычный столик и два стула. Симпатичное бра на стене, призванное создавать интим-освещение, темно-розовая обивка. Очень даже неплохо было бы, по местным меркам, провести вечерок с девочкой в таком кабинетике, но для секретных совещаний он никак не годился – стенки между кабинетами были слишком тонкими. Я осторожно опустился на стул и начал слушать.

– … И завтра утром, – говорил очень-очень знакомый голос, – ты приедешь сюда на «тойоте» и заберешь ее с собой…

– С товаром, что ли, ехать? – спросил Курмет. – Он жьэ всю мащину займет.

– Ни в коем случае, – ответил Сергей Юрьевич по кличке Партизан. – Товар оставишь в вагоне. Потом вместе заедете и заберете… Я уезжаю сегодня. Делать мне тут больше пока нечего…

– А с мащинистом как?

– Замочишь его, как только приведете вагон… А потом забираете летчика, едете с ним на аэродром и улетаете. Номер самолета и куда лететь, он знает. Самолет подготовлен и заправлен.

– Летчик нажьрался как свинья.

– Отрезвишь. Сейчас поедете к нему и разбудите. Водку отобрать. И за товаром его с собой не брать ни в коем случае. Главное – не тяни время, город послезавтра откроют.

– А с летчиком как?

– Так же, как и с машинистом. Как только прилетите на место. Ясно?

– Базара нет.

– Вот так. Повтори, что нужно сделать.

– Сейчас с мащинистом забираем тепловоз, едем на завод…

– В городе найдешь противогазы. Сапоги от ОЗК. Будь осторожен. И успевай. Тебе еще много грехов замаливать надо… Дальше?

– Находим вагон с товаром… Потом…

Дослушивать я не стал. Мне уже все было ясно.

* * *

… Я вел «тойоту» по знакомой мародерской дороге – мы ехали обратно в мертвый город. По пути Курмет выложил мне план действий. Разумеется, подкорректированный для меня. Я поддержал этот план, для приличия покритиковал некоторые детали, касающиеся самолета – киллер преподнес дело так, что летчик пока ничего якобы не знает, но сможет найти на аэродроме годную машину. Ничего фантастического: по плану это был Ан-2…