Джентльмены из балконного шалаша

– А если бы сзади проходили дети, или бабушки, или всё равно кто?– спросила Сашина мама.

Серьёзность поступка, наконец, стала доходить до его сознания.

– Я же не специально, – промямлил он виновато. – Я же не думал…

– Так думать прежде надо! – сказал Саша и отвернулся к окну. – Сейчас папа мне никогда не разрешит сидеть впереди, и всё из-за твоих дурацких «ямогучек».

– Я… я не буду больше, простите, – сказал Никита и, открыв дверь машины, выскочил наружу.

Пробежав по дороге несколько десятков метров вдоль своего дома мимо окон первого этажа и маленьких палисадников у дверей подъездов, он, вконец запыхавшись, остановился и присел на скамейку, не обратив внимания на сидящего там, на другом конце, с краю, мужчину. К счастью, это был его подъезд, и он почувствовал себя в безопасности. Сердце сильно колотилось, и руки непроизвольно сжимались в маленькие кулачки. Со своего места он видел, как к злосчастному автомобилю вышел Сашин папа, и Никита инстинктивно пригнулся, чтобы спрятаться за ветками кустарников. Он видел, как Федор Петрович недоуменно взглянул на свою машину, каким-то чудесным образом оказавшуюся совсем не там, где он её оставил, и расстроенное лицо Саши, который начал что-то ему объяснять, указывая в сторону, куда убежал Никита.

Мальчик пригнулся ещё ниже, почти скрючившись на лавочке. Он не смотрел больше в том направлении, а уставился на свои кроссовки, заляпанные засохшей белой глиной – напоминанием его творческой деятельности по выравниванию стен в их квартире. Тут он только подумал: «А как же там дядя Коля с ремонтом?» Вдруг его художества тоже также засохли на стене, как и эти капли на обуви и на его футболке? Что, если их уже никак нельзя оттереть, и вся работа строителя пойдёт насмарку? Никита пошаркал ногтем по белым твёрдым капелькам шпатлёвки, и они, к его радости, быстро отскочили от поверхности кроссовок.

Словно отвечая на его мысли, сидящий на другом конце скамейке мужчина произнёс знакомым голосом:

– Ну что, строитель, водительские права получил?

Никита оглянулся на него и узнал дядю Колю.

– Да я ведь… это…

– А, ты разряд по футболу, наверно, успел заработать? – Николай хитро прищурился.

Никита вздохнул.

– Так вы видели всё.

– Да уж… За час моего обеда ты здорово потрудился, Никита.

Мальчик заёрзал на месте.

– Ничего у меня не получатся. Вон вы как ловко с этой штукой работаете!

– Да ты не переживай, – похлопал его слегка по плечу дядя Коля. – Я ж тоже не сразу строителем стал.

– А как? – спросил Никита.

– Сперва учился, потом работал на стройке, потом уже в мастера… Умение приходит с опытом – это когда ты с желанием делаешь свою работу. Потом и навыки приобретаешь. Без этого никак.

– Я Славка?

– Это футболист ваш местный? – переспросил Николай, и когда Никита утвердительно кивнул, закончил фразу: – Ну, по нему сразу видно, что он в секции занимается. А там – работа с мячом, работа на выносливость, это большой труд – овладеть техникой игры. Всё требует специальных знаний и умений. А представь, если бы это не футбольная площадка была, а, скажем, бассейн в два метра глубиной – ты бы тоже прыгнул поплавать наперегонки?

Эта мысль не приходила Никите в голову. Плавать он не умел, и это, хочешь-не хочешь, но факт. Или, по крайней мере, он не пробовал на двухметровой глубине.

– Вот лучше и не пробуй, пока не научишься – мой тебе совет.

Никита согласился с таким разумным подходом. И спросил:

– А что станется со стеной в той комнате? Ну, в которой я…

– …поработал?– с улыбкой закончил фразу за него строитель.

Никита кивнул.

– Да засохнет и отвалится, я заново сейчас сделаю. Главное, чтоб не отвалились те знания, которые ты сегодня получил.

Николай поднялся со скамейки.

– Мне пора дальше работать, а ты не скучай,– сказал он и скрылся в тени их подъезда.

Никита ещё некоторое время сидел на скамейке, выводя носком причудливые знаки на земле перед собой. Потом он подошвой выравнивал поверхность, но сквозь новый слой земли и песка все равно проступали линии и загогулины, выведенные им до этого. Потом он попробовал оттереть всю грязь со своих кроссовок и футболки – засохшие капли шпатлёвки легко отслаивались и отлетали, но под ними оставались радужные пятнышки, которые прочно, казалось, въелись в ткань его одежды.

Они так никогда и не отстирались до конца. Но Никита уже знал, что не это главное.

6

Саша укладывался в постель с приятным ощущением чего-то чудесного – ведь завтра он впервые пойдёт в школу, и родители обещали отметить этот день по-особому! Так что неделю назад он честно написал на тетрадном листочке свои ожидания по поводу этого события: он хотел бы получить в подарок роликовые коньки. Это был первый пункт. Если почему-то с роликами не получится, то набор для плавания тоже сойдёт – маска, трубка, ласты – очень полезные и нужные предметы, ведь если они у него появятся, то мама обязательно уговорит папу купить ему абонемент в бассейн. Третьим пунктом в списке фигурировала плечевая сумка с длинным ремнём, чтобы носить на уровне колен – весьма модное дополнение к толстовкам с капюшонами, в которых в эти сентябрьские дни щеголяли школьники. Мама посоветовала написать ему три из своих предпочтений, в порядке нужности. Но Саша скромно в конце подписал четвертое: компьютер, если получится.

На то, что «получится компьютер» он, в принципе, и не рассчитывал вовсе. Взбивая подушку, у него мелькнула мысль, что у Ваньки-то он есть, с плоским экраном – ну и что с того, что это старый Пентиум. Старый – не старый, а Пентиум с играми и офисным набором не у всех мальчишек бывает.

Саша вздохнул.

Списочек он, как и положено, положил тогда под подушку. Его всё ещё терзали сомнения – куда он затем пропадает? Мама уверяет, что это Дед Мороз собирает пожелания детей ночью, когда они спят. Выбирает из них что-то на один праздник, на другой, потом на день рождения, а остальные складывает у себя в сейфе и хранит до Нового года, пока не наступит пора опять посмотреть на их желания и сравнить с их поведением. У Саши, однако, уже зарождалось подозрение, что, может, дед Мороз и причастен ко всему этому, но его родители, наверно, всё же задействованы больше. Да и Пашка, его друг, про то же говорит – никаких дедов морозов и фей не бывает, это всё американцы, дескать, выдумали, чтобы налоги не платить. Какие налоги, какие американцы? Понаслушается по телевизору чепухи разной, а потом и всем остальным голову забивает. Дед Мороз – это… это, может, и не дед совсем, и даже не человек, но что-то такое, что делает его, Сашину, жизнь намного легче и веселее, когда думаешь о предстоящих праздниках.

Лето уже закончилось, но у Саши было ощущение, что оно и не наступало вовсе: на днях вроде только возились с приятелями в песочнице; и не так давно, казалось бы, они с Валеркой осваивали новый смартфон брата, а вот уже мама повела костюмчик новый к школе выбирать, да примерять. Катастрофа просто с таким коротким летом: детям отдохнуть как следует за три месяца совершенно нереально.

– Саша, ты готов? – услышал он оклик мамы из кухни.

– Да, почти, – ответил он и быстро юркнул под простынь.

Валера ещё не пришёл даже домой со своей гулянки – вот он когда вырастет, тоже будет возвращаться прямо к началу «Спокойной ночи, малыши» – а раньше-то дома и делать нечего, вон в парке какие батуты классные!

Под подушкой дежурил Бориска – резиновый и добродушный хрюшка, который отгонял плохие сны. Папа иногда косился на Бориску, и спрашивал, не пора ли Бориске уже на пенсию.

– Нет, он мне ещё нужен, – неизменно отвечал Саша. С Бориской было уютнее. Родители-то вон вместе спят, им не скучно, а чего ж он, Саша, в одиночку засыпать станет?

В комнату вошла мама. От неё вкусно пахло чем-то съедобным, и хоть он и не был голоден, Саша сглотнул слюну. От мамы всегда вкусно пахло, даже когда она собиралась утром на работу.

– Наш малыш готов ко сну? – мама вошла в комнату и с улыбкой присела на край его постели. Малышу показалось, что она выглядела уставшей.

– Да, мам, готов. А ты что делаешь?

– Убираюсь в кухне. Завтра придут твои бабушки и дедушки, чтобы поздравить тебя с праздником, и мне нужно немного прибраться.

Мальчик подумал, что у них в кухне, в принципе, всегда порядок. Он сам один раз в неделю регулярно мыл посуду – по средам. Ну, иногда переносил срок на четверг или пятницу, но в субботу уж было точно никак не отвертеться – это был папин «посудный день», и если Саша пропускал все свои сроки в течение недели, то папа, уж точно, проследит за субботней посудой, он был в этом уверен, потому что не раз уже в этом убеждался – и тогда приходилось мыть за обоих. Папа, впрочем, этому был только рад. А Валерка посуду не мыл – он мыл полы и пылесосил. Саша не был уверен, кому из них повезло больше, а потому принимал посуду просто как дар. И что будет, когда родители купят посудомоечную машину, о которой они уже мечтают с позапрошлого Нового года? Куда только Дед Мороз смотрит!

– Они придут вечером? – спросил он. Почему в гости с подарками не ходят по утрам, как в песне у Винни Пуха? А вечером уже могли бы и поужинать… сами как-нибудь там, вместе все, взрослые, а он бы уж нашёл, чем с друзьями заняться.