Миля дьявола

Томас вскочил с кресла и подошел к письменному столу. Нервным движением руки принялся переворачивать какие-то исписанные листы бумаги, делая вид, будто ищет что-то. Потом взглянут на Аттвуда:

– У меня крайне важная встреча, сэр Валентайн, – чуть неуверенно произнес он. – Сожалею, но мне пора.

– Никуда вам не надо, – резко отрезал доктор Аттвуд, продолжая невозмутимо сидеть в кресле. – Вы просто что-то пытаетесь от меня скрыть.

Пухлое лицо Барлоу покраснело, то ли от гнева, то ли от смущения на пойманной лжи.

– Вам придется мне все рассказать, Томас, – более снисходительно продолжал Валентайн. – Лучше сейчас и мне, чем позже у инспектора Гилмора в Скотленд-Ярде. Понимаете?

Конечно, врач графини Уэйнрайт все прекрасно понимал. Он некоторое время молчал, затем вернулся назад в кресло.

– Я ни в чем вас не подозреваю. Я хочу найти того, кто осквернил могилу юной леди. И мне поможет любая информация о ней – как до ее внезапной кончины, так и после.

– Она умерла быстро, – уже тихим голосом ответил Барлоу, успокоившись так же мгновенно, как и придя в ярость. – Надеюсь, без боли, хотя мучилась долго. Никаких новых симптомов или приступов, кроме тех, о которых уже сказал вам, я не обнаружил. Около двух недель Эдит вообще не покидала своей спальни – была слаба, ночью часто бредила, ее бросало в жар. А утром одного дня отошла. Я как раз тогда остался на ночь в замке по просьбе графини. Мисс Моллиган было очень плохо и мне пришлось ей повысить дозу лауданума, чтобы хоть как-то облегчить боль, и помочь ей уснуть.

– Кто первым обнаружил, что она умерла?

– Лакей графини Уэйнрайт.

– Дадли Хант?

– Да.

– Он также ухаживал за Эдит?

– Да.

– Кто еще?

– Естественно, дворецкий Парсон. Но больше никто. Только я, Хант, Парсон и графиня.

– Другими словами, никого к леди Моллиган не впускали?

– Она сама просила об этом, – чуть виновато промолвил доктор Барлоу. – Особенно это касалось мистера Палмера, ее жениха. Не желала, чтобы кто-либо созерцал ее в таком виде и состоянии.

– Понимаю, – кивнул Аттвуд. – Не сочтите за оскорбление, Томас, но я бы настаивал получить от вас список лекарств, которые были применены при лечении.

Валентайн встал, не обращая никакого внимания на удивленно-злобный взгляд Барлоу.

– Можете выслать мне его телеграммой. Благодарю за уделенное время! – Аттвуд направился к выходу. – Всего доброго!

Томас Барлоу продолжал сидеть в кресле, когда этот самоуверенный великан покинул его кабинет. Внутри него все кипело от волнения, а глубоко внутри этого волнения зарождался страх. Он чувствовал себя растерянным, но при этом в его голове тут же зародилась мысль – поговорить с леди Уэйнрайт, чтобы она прекратила все это расследование. Если его слова не возымеют нужный эффект – он обязательно встретиться с маркизом Куинси.

Доктор медицины, профессор Эдан Хоггарт был трудолюбивым, усердным, внимательным и очень скромным человеком. Именно последнее свойство его характера наравне с особо профессиональными качествами делали его вполне посредственным ученым, который владел наукой и практикой досконально, однако в силу своей скромности ничем особым выделиться не мог. Даже если что-либо новое и неизведанное озаряло его пытливый ум, то оно продолжало оставаться новым и неизведанным, ибо сам профессор, терзаемый сомнениями и нежеланием проявить возможную бестактность, попросту не решался придавать своим мыслям нужный вектор движения. Однако его практика, многолетний опыт и профессиональный подход к ремеслу снискали ему стойкую репутацию прилежного и весьма эффективного доктора. Аттвуд был знаком с Хоггартом, часто пересекался с ним на кафедре медицины в Лондонском университете, а также на собраниях Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе. Поэтому, когда профессор Эдан Хоггарт узнал, что с ним хотел бы поговорить его знаменитый в Британии и Европе коллега, тут же согласился, почитая за честь такую встречу. О чем не преминул высказаться лично, когда в его скромный, но по рабочему уютный кабинет вошел высокий и широкоплечий сэр Валентайн Аттвуд. Обменявшись любезностями, доктор Хоггарт предложил гостю присесть в кресло, сам же сел напротив него в точно такое же.

– Признаюсь, удивлен вашим визитом, – чуть смущенно произнес он. – Чем удостоен такой чести?

– Бросьте, Эдан, – по-свойски махнул рукой Валентайн. – Я гожусь вам в ученики, поэтому это честь для меня беседовать с вами, ученым, чей опыт и знания колоссальны.

– Благодарю за лесть, но почему-то именно ваши открытия в медицине весьма современны и значимы для науки, а не мои, – в голосе пожилого профессора промелькнула грусть. – Но я очень признателен вам за ваши слова. Полагаю, вы по делу?

– Да. Эдит Моллиган.

– Ммм…, – удивленно протянул Хоггарт. – Понимаю. Я читал в «Таймс» об этом ужасном осквернении. Но вам это зачем?

– Я консультирую Скотленд-Ярд.

– Теперь ясно, – профессор улыбнулся. – Полезное совмещение науки и практики. Наслышан о вашем неуемном желании развивать сие новое направление. Как вы его именуете – криминальная медицина?

Аттвуд кивнул.

– Но чем я могу вам помочь?

– Меня интересует информация о болезни мисс Моллиган и ее кончине. Я разговаривал с Томасом Барлоу и знаю, что он просил вас оказать посильную помощь в лечении племянницы леди Уэйнрайт.

– Но… я не могу говорить об этом без разрешения самой леди Уэйнрайт. Даже с вами.

– Графиня сама просила меня помочь следствию. Даю слово, что действую с ее полного на то согласия.

На некоторое время оба замолчали. Хоггарт задумался, оценивающе взирая на сидящего напротив него сэра Валентайна, который казался невозмутим и уверен в себе.

– Ну хорошо, – наконец согласился он. – В конце концов, вы ведь тоже доктор, мы коллеги, а посему имеем право обсуждать диагноз, течение болезни и даже причины смерти пациента, ведь так?

– Предельно верно, мой друг. Расскажите мне, это действительно важно.

– Томас и я знакомы много времени, – начал доктор Хоггарт, сложив руки на груди. – Он отличный лекарь, и знает свое дело. Вряд ли граф Артур Уэйнрайт доверил бы невесть кому лечить всю его семью на протяжении долгих лет. Однако, несмотря на это, он изредка обращается ко мне за советом или помощью. В особо тяжелых случаях. Так случилось и в этот раз. Рано утром одного дня ко мне неожиданно пришел Барлоу, весь уставший, измученность была видна на его лице и в каждом движении тела. Томас попросил помочь и рассказал об Эдит Моллиган. Вы наверняка многое знаете, поэтому не стану останавливаться на общих фактах…

– Мне важно то, что видели и слышали вы, Эдан. А также ваши суждения по этому случаю, – поправил его Аттвуд.

– Да, да, конечно. Так вот. Томас описал симптомы, рассказал о путешествии в Азию и что вероятно заражение произошло там, возможно в Индии. Он применил все известные ему терапевтические методы лечения, однако юная леди лучше чувствовать себя не стала. Меня, конечно же, с профессиональной точки зрения Барлоу заинтриговал, но… – Хоггарт развел руки в стороны и чуть скривился. – Я с опасением слушал его. Как вам сказать, Валентайн…

Аттвуд видел заминку своего коллеги.

– Вы почувствовали неуверенность в том, а сможете ли действительно помочь ему, – прокомментировал он.