Ужасы маминых каменоломен. Детская сказка для взрослых

– Табань! – прохрипел один из пиратов.

Во мраке хрустнули кости, всхлипнули уключины, вёсла ударили о воду, и шлюпка, как гигантская шестилапая жужелица, попятилась кормой в озеро. Словно прощаясь с ней, в камнях на берегу тут же зашевелились, перешёптываясь, неясные тени.

– Кто это? – тихо спросил Иван пиратского партизана-разведчика.

– Я же тебе уже говорил, это партизаны, – ответил тот.

– Да нет, я не про них, я про… – замялся Ваня.

– А, ты про это. Ну, разве ты сам не видишь? Это пираты и скелеты.

– Нет, это я понимаю, но почему они вместе? Пираты же воруют сокровища, которые охраняют скелеты!

– А, вот ты о чём! Видишь ли, тут какое дело… Тут же всё суть одно и то же. Скелеты – они ведь когда-то тоже были пиратами, грабили и воровали себе сокровища, пряча их в далёких портах и таинственных гротах. Но потом в один прекрасный день они переродились, перестали грабить и воровать, а принялись сторожить и охранять своё накопленное богатство и стали его рабами.

– Это в результате тяжёлых условий труда и плохой экологии? – вспомнил Ванька телевизионную передачу.

– Нет! Что ты! Пират, как и скелет, – это состояние души, – ответил пиратский партизан-разведчик. – Просто, как говорится, время пришло!

– Это точно! – воскликнул Кривой Пил. – Придёт время – все такими будем!

– Да! – с грустью согласился второй пират. – Ни пороха не понюхать, ни маркитантку не приласкать, – и тут же неожиданно рявкнул: – Левый, греби! Правый, табань! Трубка его нервно вспыхнула и зловеще осветила ему половину лица.

Тем временем у Кривого Пила трубка окончательно угасла. Сколько он в неё ни пыхал, сколько ни кусал зубами длинный мундштук, а она всё никак не хотела разгораться. Наконец это занятие ему надоело. Пират выколотил трубку о борт шлюпки, достал из кармана кисет и набил её свежими копошащимися светлячками.

– Что вы курите?! – в ужасе воскликнул мальчишка.

Поймав его брезгливый взгляд, пират понимающе хмыкнул:

– Согласен, редкостная гадость. Это всё, можно сказать, исключительно только ради понтов, так сказать, для антуража. Мы же пираты, а значит, должны курить трубки. Надо, так сказать, соответствовать, а тут в пещере ни огнива, ни табака, вот и приходится изгаляться. Поначалу, конечно, было противно, а теперь ничего, попривыкли. Некоторым уже даже нравится.

Ванька ещё раз с удивлением посмотрел на пирата и с отвращением отвернулся. Когда шлюпка повернулась кормой к берегу, мальчик разглядел впереди в темноте маленький тусклый огонёк.

– Это мы туда плывём? – спросил он, показывая на него рукой.

– Да, это кормовые огни нашей бригантины, – грустно вздохнул Одноглазый Пью и тут же громко скомандовал: – Вёсла! На воду!

– Нашей «Либерталии», – нежно прохрипел Кривой Пил и вспыхнул три раза в темноте трубкой.

И Ванька тут же себе представил маленькую печальную бригантину, которая одиноко стоит в темноте посреди неподвижной глади подземного озера, смешно водит бушпритом и меланхолично поедает разбросанные на воде огоньки специального корабельного корма.

– Там тебя никто не найдёт, и там можно будет спокойно решить, как поступить с тобой дальше, – недобро поглядывая на Ваню, подытожил одноглазый пират.

– Не пугай ребёнка, – проворчал партизанский пират-разведчик и тут же добавил, обращаясь уже к мальчику: – Не бери в голову, они неплохие ребята, просто они так разговаривают. Жизнь у них такая! Шторма, попойки, драки, одним словом, сплошная романтика, вот и разговор у них такой.

И Ванька почему-то решил не уточнять, что они там такое ещё пьют, отчего у них тут такая романтика, а только выразительно изумился:

– Ну, надо же! Здесь что, и шторма бывают?!

– Ну, нет. Штормов здесь, конечно, не бывает, – улыбнулся партизан-разведчик, – но вот драк и попоек сколько угодно. Да ты не дрейфь, я же с тобой! – закончил он и вновь, не касаясь, ободряюще похлопал Ванечку рукой по плечу.

И в этот момент Ванька почувствовал, что они заодно, что они вместе. Что рядом оказался действительно настоящий друг. И вот эта темнота, и этот плеск вёсел, и дальний-дальний тусклый огонёк над чёрной слюдяной гладью подземного озера. Всё это лишь для него, чтобы его спасти, чтобы ему помочь. И эти… Тут он заметил, как вдалеке, выше кормовых огней пиратской бригантины вспыхивают ещё какие-то далёкие, какие-то едва различимые золотистые точки. Звёзды? Откуда здесь звёзды?

– О! А что это? Да нет, нет! – затормошил он пиратского партизана. – Там, дальше. Выше, выше кормовых огней! Что это? Это же звёзды!

– Где? – удивился тот.

– Да вон! – не унимался Ваня.

– А, это… Нет, это не звёзды, это гнёзда светлячков. Откуда здесь могут быть звёзды?