Встретимся во сне. История, написанная лапой

Может, обманывает, конечно… Но всё равно молодец! А другой бы я за ушком чесать и не доверил, мяу!

– Я тоже не умею через козла, – говорит Григорий Борисыч.

Ну он, может, и не обманывает: вон он какой большой. Может, ему и правда трудно прыгать. Хотя необязательно, что он и в школе был таким большим, мяу.

– Мне знаешь, что физрук сказал как-то? – усмехается доктор.

– Что? – спрашивает Лёва.

– «Эй, толстый, забудь бабушкину деревню, где ты всё лето пирожки трескал!»

– Ого, – сочувствует Ириш. Даже про ухо моё забывает, я нетерпеливо им дёргаю: мол, давай гладь, мяу!

– Да, вот так, – говорит доктор. – А какая деревня? Какая бабушка? Моя бабушка на войне погибла. Да даже если бы и не погибла, если бы правда я у неё в деревне пирожки трескал – разве так можно? Тем более когда – учитель?

– И как же вы… после этого? – Лёва спрашивает тихо.

– Ну как, – снова усмехается доктор. – Психотравма, конечно. Тем более все тоже как засмеются после этой фразы! Тяжело было. Что делать. Но вот вырос я, стал доктором, и однажды – представляешь, – однажды этот физрук ко мне сына своего привёл! У сына проблемы были на нервной почве. Не могу говорить, что конкретно: врачебная тайна. Но, скажем так, проблемы с весом… Постоянно заедал тревогу, нервничал… Неудивительно, с таким-то отцом.

– И что вы? – Лёва и Ириш почти в один голос спрашивают.

– Ну что я… Так же вот, как твоих родителей, попросил физрука выйти. Он меня не узнал, понимаешь? Ну да мало ли у него толстых учеников было… Ну вот, физрук вышел, а я сыну-то его и говорю (Григорий Борисыч ехидно улыбается): «Эй, толстый! Забудь бабушкину деревню, где всё лето пирожки трескал!»

Мяу! Чего?? Это называется – доктор? Сын-то при чём?!

Мы все на Григория Борисыча в ужасе смотрим.

А он на нас.

И вдруг как расхохочется на весь кабинет!

– Да шучу я! Конечно, ничего такого я не сказал. Назначил лечение, да и всё. С таким отцом мальчишку только пожалеть можно было, а не издеваться. Так что всё хорошо закончилось.

Мяу, хорошенький медицинский юмор, нечего сказать!

– Ириш, пиши рецепты. А ты, пожалуйста, позови родителей, – говорит доктор Лёве.

Ириш аккуратно спускает меня с колен. Мяу, жаль. Но что поделать. Рецепты нужнее.

Григорий Борисыч диктует, Ириш пишет, Лёва уходит звать родителей, а я… Я вижу игрушечный мячик. Мяу-у! Такой чудесный мячик, маленький, как раз мне под лапу! Откуда он в кабинете? Наверное, для успокоения пациентов: они этот мячик крутят в руках и успокаиваются. Игрушка-антистресс, или как это называется…

В общем, ничего не могу с собой поделать – начинаю гонять мячик по кабинету, а доктор начинает гонять по кабинету меня и в итоге выставляет за дверь. Мяу! Обидно так-то: хранителей выгоняют почти что пинками!

А потом Лёва возвращается в кабинет со мной на руках и говорит растерянно:

– Нет родителей…

– Хм. Куда же они делись?

Лёва пожимает плечами.

– Ну ладно, пока они не пришли, давай я у тебя ещё одну вещь спрошу, – осторожно говорит доктор. – Скажи… А вот эта девочка… Как её… Варя?

– Валя, – шепчет Лёва.

– Да, извини. Вот Валя эта… Она тоже тебя во сне задушить хочет?

Лёва удивлённо смотрит на доктора:

– Нет… Она – нет.

– Ага, это уже кое-что, – говорит доктор. – Значит, задушить во сне хотят только те, кто в жизни тебя, так сказать, достаёт…

– А дедушка? Он же был такой хороший! И никогда меня не доставал!

– А, да, дедушка. Извини. Он?..

Лёва молча опускает голову.

– Да, понимаю, – тихо говорит доктор. – Сочувствую. Давно?

Лёва молча кивает.

Доктор вздыхает и кладёт большую руку Лёве на плечо.

– Да… Тогда действительно странно… Я вот тебе выписал тут кое-что. Ириш, дай рецепты! Держи, дорого?й, только печати поставь в регистратуре… Так, но где же твои родители? Надо их дождаться, а у меня очередь. Куда они пошли-то?

Лёва пожимает плечами.

– Творожич, ты не знаешь? – спрашивает меня доктор.

Да Кефирыч я, мяу! Кефирыч! Неужели так трудно запомнить?!

– В общем, всё с тобой в порядке, – говорит доктор Лёве. – Просто растёшь, нервная система перестраивается, ну, в общем, всё будет хорошо.

– Но я боюсь засыпать, – всхлипывает Лёва.

– Вот с этими таблетками можешь не бояться, – успокаивает Борисыч. – Главное – пей строго по рецепту. А родители пусть сами ко мне потом зайдут, у меня сейчас нет времени их ждать, извини. Видишь – полный коридор пациентов. Позови следующего, пожалуйста.

Мы с Лёвой выходим, а в кабинет заходит мама с плачущей девочкой, и я успеваю заметить, как доктор сразу протягивает ей мой мячик. И Ириш ещё говорит:

– Григорий Борисыч, помыть бы надо после кота-то.

Мяу! После кота?! Да я самый чистый кот в мире!!! Я-то думал – Ириш… А она! Вот пусть ещё попробует почесать меня за ухом – ни за что не дамся, клянусь кошачьей бабушкой!

Мы с Лёвой одеваемся в гардеробе, и вредная Зинаида в этот раз не вредничает и вообще не обращает на нас внимания: с кем-то трещит по телефону:

– Представляешь? Врезались на машине своей прямо в стену! Ездят как сумасшедшие! Ну да, я скорую вызвала, а как же… Живые – не живые, кто их знает… Я их не разглядывала, боюсь… Ребёнка на приём отправили, а сами в магазин, что ли, поехали, приспичило им… И вот результат. Жуть, не говори!