Ночь. Рассказы

Здесь пахло не как в больничке. Пахло цветочным освежителем воздуха. Из дверей кабинета не доносились стоны пациентов и визг бормашины. Здесь играла приятная музыка. По центру комнаты стоял журнальный столик. На нем разбросаны женские издания в мягком переплете. Горохин потянулся, но ничего не взял. Лень читать. Занимали собственные мысли. Он думал о ней. Думал, что в тот вечер мог бы вести себя интереснее и свободнее. Как бы устроить еще встречу? Если бы он проводил ее до квартиры, то знал бы точный адрес. А так только парадная. Номер телефона бы взять…

– Проходите! – обратились к Горохину.

Белый кабинет блестел стерильностью.

– Садитесь, – сказал доктор в медицинской маске, – сразу в кресло.

Горохин взглянул в плевательницу и сморщился. Там лежала груда вырванных зубов. Одни в крови, другие нет, одни гнилые, другие добела натертые с кистами. Их было штук пятнадцать не меньше.

– Ой, – сказал доктор и махнул рукой медсестре, – извините, сегодня принимали на удаление. Удаляем бесплатно, желающих полно. Убрать даже не успели, – он надел резиновые перчатки и пошевелил пальцами, расправляя складки. – Ну-с, рассказывайте.

И Горохин рассказал.

– Ложитесь полностью, – сказал доктор и нажал кнопочку на сиденье. Спинка плавно опустилась. – Вот здесь? – он постучал по зубу.

– Угу, – промычал Горохин.

– Давайте сделаем снимок, чтобы посмотреть, что там наковыряли.

Отвели в другую комнату. Там стоял стационарный компьютер, а на стене висели цветные и длинные жилеты. Посадили на стул. Медсестра сняла ярко-оранжевый жилет с подвязками на поясе. Она взяла руку Горохина и продела сквозь рукав жилета. Сначала левую, затем правую. Жилет туго надавил на плечи. Затем медсестра надела жилет на себя. Она взяла со стола маленький квадрат с проводом, сказала: «Будет немного больно», – и впихнула в рот Горохину. Коробочка здорово расцарапала десну.

Митя изумленно наблюдал, как над ним проводят некий обряд, будто посвящение в масоны.

– Готово! – крикнула медсестра.

Зашел доктор. Он снял маску и обнажил неровно выбритые щеки. Клац, он нажал на кнопку.

– Всё, идите, Вера, – сказал доктор.

Медсестра собрала жилеты и вышла.

Доктор взял ручку и ткнул в монитор.

– Здесь у вас в канале инструмент и не один, похоже. Надо все вытащить и прочистить каналы. Тут уже образовалась киста. Как все сделаем, рассосется. Случай непростой, но вылечить можно.

– А на что рассчитывать?

– Это вы про что?

– Ну… – Горохин замялся, – сколько будет стоить?

– А-а, вы про деньги. Так, значит это, еще хирург, – доктор поднял глаза, будто решал задачу в голове, – примерно будет… – и Горохин услышал цифру в три с половиной раза больше, чем сказала Шапкина. – Но это примерно.

В глазах потемнело. Митя попрощался с доктором, вышел к стойке и достал кошелек. Девушка за стойкой улыбнулась и сказала, что сегодня без оплаты. Горохин постоял в недоумении и как бы очнулся. Он улыбнулся в ответ и с жаром поблагодарил девушку, отчего та сконфузилась.

На улице зябко. Горохин поджал плечи и прислонил руку к щеке. В дальней части рта заныл зуб. Он стоял и мычал от тянущей боли, пока не увидел аптечную лавку через дорогу. На мгновение захотелось, чтобы этот зуб оказался среди тех в плевательнице. Горохин купил пачку анальгина и сунул таблетку в рот. Он жевал ее, стараясь надавливать больным зубом. Горечь и кислятину проглотил не запивая.

20

Глаза закрыты – пахнет спиртом и резиной от перчаток. Глаза открыты – слепящий свет лампы и она.

– Неужели три месяца прошло? – сказала Шапкина.

– Ага, – сказал Горохин.

– Так, открывайте рот.

Горохин помедлил.

– Там это… – он зажался.

– Давайте, давайте, – Шапкина взяла прибор для осмотра.

Она заглянула и резко отстранилась. Вместо зуба была развороченная красная дыра.

– А где…

– Аня, – он хотел взять ее руку, но она отдернула ее.

– Обращайтесь ко мне Анна Марковна.

Горохин вышел из поликлиники, достал пачку сигарет и закурил. Он с жаром втянул воздух, пропитанный табачным дымом, и с облегчением выдохнул. На площадке перед входом поблескивали серые лужи. В них отражался уныло-желтый свет фонарей. Он подошел ближе и взглянул в отражение между двумя истертыми носами ботинок. Оттуда глядел грустный черноволосый мальчик.

Осколки

1

«Это что за бизнес-центр? А где же школа?» – стоял в недоумении студент второго курса психологического факультета института Санкт-Петербурга. Он с раздражением ерзал в промерзлом пуховике и корчился от боли в животе. Этим утром назначена встреча со школьным психологом гимназии №136. Отнюдь не знания влекли в это холодное и овеянное полумраком зимнее утро. Студент думал об экзамене по практике. «Хорошо бы дали материал забрать, не то придется все записывать», – думал он.

Спозаранку он проснулся от звона будильника. С жалобным стоном отключил сигнал и уставился в темный потолок. «Только не закрывай глаза», – говорил он себе. Тяжело сглотнув ком в горле, он представлял, как отоспится позже. Свет небольшой комнатки взбодрил его. Он позавтракал пресной овсяной кашей на воде, надел грязный синий пуховик и вышел.

Ночь. Утро. Черт поймешь в такой теми! Студент шел на плохо освещенной улице и поминутно осыпал проклятиями какую-нибудь яму с грязью, в которую угодил. Прошел почти месяц календарной зимы, но снега не было. Даже мороза. Кругом во дворах влажная земля, по которой ступал студент до блеска начищенными ботинками. Поначалу он старательно обходил грязные места дороги, но спустя время плюнул и шел, как попало.

Пока спускался в метро, он щурился от проходящих мимо фонарей. В вагоне он смотрел на карту и рассчитывал маршрут: «Полчаса и я на нужной станции, минут десять идти. И в итоге я припрусь на час раньше! Как всегда».

На эскалаторе поднимались школьники, которые наверняка доведут до нужного места. Они пересекали подземный переход и быстро шагали вдоль каменноостровского проспекта. Студент не спешил, ведь и так раньше придет. Он шаркал по засыпанному песком асфальту и отпускал взглядом школьников, которые шли вереницей.

Студент проскользнул по освещенной улочке и встал в недоумении. Школьники влетали через громадную дверь застекленного здания в пять этажей. Студент робко подобрался к входу, всмотрелся в вывеску и прочитал, шевеля губами: «Гимназия №136». Он перевел взгляд на окно во всю стену, по ту сторону которого ходили люди в деловых костюмах. Внутри, в разных концах холла, располагались кафе с диванчиками. Там молодые люди в смокингах сидели и пили кофе. Рядом девушки в строгих платьях и на высоких каблуках вертелись перед зеркалом: кто взбивал волосы, кто малевал губы.

Студент постоял еще минуту и вошел. Напротив входа раскинулась широкая стойка, за которой стоял крупный гладко выбритый мужчина в тройке. Студент почувствовал тяжелый взгляд мужчины, снял шапку и пробормотал приветствие. Ему холодно ответили и вопросительно даже подозрительно уставились на него. Студент съежился и робко протянул:

– Я к Анне Михалне… Курпатовой, мне…

– А она еще не пришла, – сказал мужчина в тройке.

– Да я…

– Подождите наверху, – перебил мужчина, – четвертый этаж налево.