Обнажая искренность

–Взаимно.

Вот и началось, – продумал я, – эта слащавая заискивающая лестность, от которой начинает тошнить. Готовы сделать все, лишь бы добиться своего. А раз так сложилось, что эти люди не имеют ни капли достоинства, ни капли силы, то они готовы вылизывать какие угодно дырки, только бы было так, как они хотят. Властные люди добиваются своего силой, слабые – подхалимством и лестью.

–Мой агент Михаил сказал, что у вас есть предложение ко мне.

–Да, это действительно так. Мы очень хотим экранизировать ваш роман.

–Знаете, Максим, – влезла в разговор женщина, сидящая по левую сторону, – ваш роман производит неизгладимое впечатление. Читая его, я словно окуналась вместе с вами в мириады чувств, в бесконечное море переживаний, эмоций, восторгом и откровений.

–Спасибо, приятно слышать.

–Мы предлагаем вам адаптировать роман под фильм.

–Я никогда не писал сценариев, и вы должны это учитывать, делая мне это предложение.

–Да, нам это известно. В связи с этим присутствуют некоторые риски, поэтому мы должны задать вам несколько вопросов.

–Хорошо, задавайте.

–Отлично. Итак, первый вопрос: каким, по-вашему, должно быть искусство? Можете ответить на примере собственного творчества.

–По моему мнению, и свое мнение я отражаю в своих книгах, творчество должно побуждать людей. К чему? К великому, к возвышенному, к чистому и прекрасному, глубинному и сокрытому внутри нас самих. Мир сыт по горло рассказами о страдании людей, грязи мира, терзаниях, томлениях, смерти и прочего. О темноте мира сказано, написано, озвучено и так далее уже более, чем достаточно. Разумеется, все то, что мы уже знаем, мы должны держать в своем сознании, как отправную точку, как опору, от которой мы отталкиваемся. От чего мы двигаемся. Сейчас же, на мой взгляд, пришло время выбрать и заявить о том, «К» чему мы станем двигаться. Что мы выберем своим ориентиром? От чего мы хотим уйти – мы знаем, осталось узнать и выбрать конечную цель и, в соответствии со своим выбором, выстраивать собственные действия. Это касается как лично каждого индивида, так и государства и мира в целом.

Воцарилось молчание, по-видимому, означающее обдумывание сказанного.

Благодарю за ваш ответ, Максим. Признаться, не могу сейчас его прокомментировать, нужно время, чтобы поразмыслить над этим. Если быть откровенным совсем до конца, то я не ожидал, что ваш ответ будет… таким.

–Думается мне, что это скорее плюс, верно?

–Абсолютно так и есть! Будьте в этом уверены.

–Что ж, хорошо, буду в этом уверен.

Далее свой вопрос задала еще одна из сидящих за столом женщин.

–Что, на твой взгляд, в настоящее время имеет подлинную ценность в жизни?

–Человеческие качества.

–Не могли бы пояснить более развернуто?

–Как пожелаете. Что побуждает людей убивать, воровать, причинять насилие, уничтожать все вокруг себя? На мой взгляд, это то, как человек себя чувствует. Если он зол, он с легкостью может причинить зло другому. Если человек алчен, ни что не помешает ему обокрасть другого человека. Нужно менять то, как мы себя чувствуем, то, какие мы есть внутри самих себя, и тогда то, что мы делаем измениться к лучшему. Вкратце так. Вы задали вопрос, ответ на который рассчитан примерно на около часовую лекцию.

–Спасибо, я вполне довольна этим кратким ответом.

–Последний вопрос и мы закончим, – произнес мужчина, сидящий во главе стола. Я поймал себя на мысли, что не помню, как его имя. Он, должно быть, представился в начале, а я пропустил это мимо ушей.

–Что вы думаете о современном российском и международном кино?

–Оно ужасно, – без зазрения совести ответил я.

–Почему же? – спросил меня он и в голосе его, в выражении его лица я заметил небольшое недовольство, связанное, как я догадался, именно с моим ответом на его вопрос. Похоже, что они здесь здорово привыкли, что люди, которые хотят иметь с ними договорные отношения, всячески стараются их ублажить, особенно выражая согласие со всеми их словами и мнениями.

–К моему большому сожалению, на мой взгляд, все дело в том, что люди, создающие кино, да и вообще люди, имеющие отношение к искусству, думают о деньгах вместо того, чтобы думать о творчестве. Актеры любуются самими собой, тем, как прекрасно, по их мнению, они выглядят на сцене, на публике. Великий Станиславский говорил таким: «Не верю» и был очень мягок в своих выражениях. Сценаристы, режиссеры аналогично, думая о деньгах, стараются выдать «что-нибудь», создать «wow» эффект, только бы получить высокий гонорар. В итоге мы наблюдаем посредственность на экране и недовольство в кинотеатрах. Я не помню, когда в последний раз видел нечто по-настоящему стоящее. В конечно итоге актер полностью воплощается в своего героя, становиться им. Нет актера, остается только актерская игра. Вот это и есть подлинное искусство. А не то позерство, которое мы наблюдаем на протяжении уже многих десятилетий. Есть, конечно, фильмы достойные, но в целом ситуация такова.

После моих слов повисла тишина. Господа кинематографисты были словно в ступоре, словно озадаченные они сидели, потупив взгляды, и переглядывались между собой. Я наблюдал, и внутри меня было ликование. Я смеялся от того, что высказал им все, что думаю и плевать на все. Жечь мосты, они горят красиво!

–Что ж, Максим, мы вас услышали. Благодарим вас за визит, мы обдумаем все, обсудим дальнейшие действия и дадим вам обратную связь.

–Хорошо. Всех благ.

Я встал и вышел. Через несколько дней мне позвонил Миша.

–Макс, ты чего им там наговорил при встрече? Они рвут и метают! Говорят, что ты смешал с дерьмом весь кинематограф. Что там произошло?

–Они спросили, что я думаю об искусстве и о кино – я ответил.

–Почему ты не солгал? Почему не сказал то, что они хотели услышать?

–Пошли они все нахуй! Слащавые засохшие лицемеры, возомнившие себя богами искусства. Мнят себя королями кинематографа, а когда слышат мнения, отличные от их мнений, осуждают и делают все возможное, чтобы это подавить и уничтожить. Ссыкуны, боящиеся посмотреть правде в глаза. Снимают полное говно и еще удивляются, почему кино в таком положении.

–Макс, ты ведь знаешь, какие деньги стоят на кону! Ты ведь представляешь, о каких суммах идет речь? Ты мог промолчать, оставить свое мнение при себе, никуда бы оно не делось, зато работал бы и получал за это охренеть какие круглые суммы.

–Да пошел ты! Если ты можешь засунуть свой язык себе в зад, прикинуться пай-мальчиком, плюнуть на свое достоинство ради денег, то я – нет!

–Ладно, ладно, не горячись.

–С этого все и начинается. Сначала ты пренебрег собой ради работы, потом ради должности повыше, потом ради больших денег, а потом ты пренебрегаешь собой ради, блять, какой-то мертвой, но зато блестяще популярной, хуйни, и даже не замечаешь, как превратился в ничтожество, способное вылизать любую жопу, только бы срубить побольше денег или съесть кусок по-вкуснее.

–Не по-детски ты завелся, братец.

–Расставляй приоритеты. Кто ты? Тот, кто готов прогнуться ради денег, тот, кто пренебрегает любимой женщиной ради одноразовой дырки с тугими сиськами или у тебя все же есть хоть капля достоинства?

–Ты перегибаешь.

–А ты не въезжаешь! Все завязано на одном. Кто ты есть! Что ты из себя представляешь! Есть в тебе достоинство или его нет. Быть верным самому себе – это достоинство. Любить искренне и по-настоящему одну женщину – это достоинство. Заявлять на весь мир кто ты и кем выбираешь быть вопреки брани и кнутам толпы – это достоинство. Овцы всегда ссыкливы, покуда боятся быть осужденными толпой, боятся остаться без корма, бояться быть «не такими, как все», бояться быть собой, быть уникальными, поэтому они готовы преклонять головы, готовы предать самих себя.

–В очередной раз ты рушишь мой мир, ставя все с ног на голову.

–Ровно наоборот, дружище. Ставлю тебя с головы на ноги, чтобы стоял ты твердо и уверенно. Рушу твой мир, чтобы ты стал сильнее там, где сломалось, чтобы ты создал новый мир крепче и сильнее разрушенного.

–Ладно, погорячились мы. Прости меня. Я люблю тебя, мужик.

–Тебе не за что извиняться, дружище. И я тебя люблю.

–Хер с ними с этими ублюдками.

–Именно так.