Обнажая искренность

–Кристина! – закричала какая-то девушка из компании за столом, – ты что же на совсем нас бросила!?

В голосе звучало недовольство и Крис тоже его почувствовала.

–Запиши мой номер, Крис, и звони в любое время по любому поводу. Сделай мне гудок, чтобы твой номер у меня остался тоже.

Мы обменялись телефонами.

–Я пойду к ребятам.

–Конечно.

–Была бесконечно рада тебя видеть.

–Я тоже, Крис.

–Какая-то судьбоносная встреча, – смеясь, произнесла она.

–Так и есть.

Мы еще раз обнялись, и она направилась к своим друзьям. Я подошел к бару, расплатился за заказ и уехал домой.

Глава 4

Мне удалось вытащить всех своих друзей на отдых. Большой компанией, оставив все дела, мы отправились в прекрасную страну Тайланд. Отдых проходил великолепно. Мы купались в океане, загорали, пили коктейли, ходили на вечеринки, танцевали, гуляли по городу и джунглям, осматривали живописные места, фотографировались, бегали по пляжу, жгли костры, отдыхали душой и телом. Я, иногда один, иногда с друзьями, катался на доске по волнам. Все эти развлечения заполнили практически весь отдых так, что две недели пролетели мимолетно и довольно насыщенно. Ребята стали собираться обратно в Москву.

В последний вечер отдыха мы собрались все вместе за ужином. Стол, накрытый прекрасными блюдами, теплый нежный легкий ветер ласкал наши тела, вдалеке пели песни и танцевали, горели фонари, мы смотрели друг на друга горящими глазами и благодарили жизнь за эту семью, которой мы были, и радость переполняла каждого из нас.

Я сидел, смотрел на своих друзей и видел в них безусловную любовь, полное понимание и безоговорочную поддержку. Нутро мое трепетало от восторга и благодарности жизни, благодарности за этих людей рядом. Каждый был уникальным, особенным в своем роде и одновременно нас объединяло нечто одно, очень особенное и глубокое. То, что трудно описать словами, оно находилось в глубине души каждого из нас, и мы чувствовали это друг в друге. Внутри мы были одинаковые. Больше не было разъединенности, мы были одним целым, словно мы знали друг друга много лет и теперь все вместе сидели за этим прекрасным столом. Я осознавал это, и счастье переполняло меня, счастье и бесконечная благодарность за этот священный момент.

–Я вас люблю, друзья, – сказал я.

Все вместе мы обнялись. Еще никогда я не чувствовал себя таким счастливым, окруженным любовью и поддержкой. Я благодарил Бога за такой подарок и мысленно делился со всеми своей любовью. Они все были моей семьей. У девочек потекли слезы. Мы смотрели друг на друга и рассмеялись.

Вскоре все ребята уехали обратно в Москву. Их там ждали дела, работа, любимые занятия и прочее, а я остался в Тайланде. Как надолго это затянется, я не знал, но планы у меня определенно были. На следующий день я отправился в буддистский храм. Путь был не близкий, словно испытания стойкости для желающих. Узнав о необходимости подниматься в гору по тысячам ступенек, люди просто отказывались от этой затеи. Я взял с собой воду и пошел.

Уже наверху всех пришедших ждало поистине величественное зрелище. Во всей своей красе возвышался храм. Множество монахов и туристов находились здесь. Туристам было разрешено посещать только некоторые определенные части храма, монахам же позволялось входить в святыни, дабы произвести молитву, подаяния или ритуалы. Я медленно прогуливался снаружи храма, рассматривая его и наслаждаясь видом. Недалеко от входа сидел монах, вокруг него стояли люди и каждому желающему, кто к нему подходил, он привязывал на руку цветную веревочку, сплетенную определенным образом, проговаривая при этом молитву. Мне захотелось иметь такую же на память и я подошел. Монах с умиротворенным выражением лица, но не смотря ни на кого из туристов, молча привязывал веревочки и читал молитвы тихим голосом. Подошел я, поприветствовал монаха восточным приветствием «Намасте» и протянул ему свою руку. Монах сложил ладони вместе в знак приветствия, затем ровно также, как он проделывал до этого, достал веревку, приложил ее к моей руке и уже стал привязывать ее, как вдруг что-то словно привлекло его внимание. Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза, и я увидел в них, помимо звенящей радости и сильной энергичности, некоторую долю удивления. Взглядом я выразил свой вопрос – что его так удивило? Он не ответил. Вместо этого он продолжил завязывать ту разноцветную веревку, что повязывал каждому желающему и начал что-то читать. Я стал прислушиваться, и мне показалось, что читаемое им отличалось от того, что он проговаривал для других туристов. После того, как он закончил, я поблагодарил его жестом восточного приветствия и уже собирался уходить, но он остановил меня, задержав мою руку в своей. Другой рукой он показал стоящим за мной людям, что деятельность по привязыванию веревок на время приостановлена. Не выпуская моей руки из своей, он повел меня за собой. Мне ничего не оставалось делать, как повиноваться, что я и сделал, следуя за ним. Монах привел меня в помещение, и я понял, что туристам вход в него был запрещен. Далее он указал мне на подушку, лежащую на полу, и жестом показал, чтобы я сел, после этого развернулся и стал уходить. Ничего не понимая, я присел на подушку, скрестив ноги, и стал рассматривать помещение. Через некоторое время в комнату вошел другой монах. Не произнося ни слова, он прошел вдоль комнаты и сел на место, располагавшееся во главе комнаты, лицом ко мне. Выглядело это так, словно он был царем, а я пришел к нему на поклон. Монах посмотрел на меня.

–Намасте, – произнес я, сложив ладони в восточном приветствии.

–Намасте, странник, – ответил мне монах, проделав тот же жест приветствия. – Не гневайся на нашего брата, он дал обет молчания и вот уже несколько лет терпеливо соблюдает его.

–И в мыслях не было. Я благодарен ему, что он показал мне эту прекрасную комнату.

–Что привело тебя сюда?

–Что меня привело? Думаю, любопытство, а, может, некая притягательная таинственность, которая присутствует здесь в храме.

–А может, ты просто что-то ищешь?

–Ищу? Возможно. Но что я могу искать?

–То, что не может быть выражено словами.

–Вы умеете заинтриговать.

–Ты сомневаешься.

–Вот как? В чем же?

–Ты чувствуешь нечто. Правильнее будет сказать – знаешь. Где-то в глубине души ты знаешь, что идешь верной дорогой, но вокруг тебя абсолютно все говорит об обратном, и ты начал сомневаться. Сомневаться в своем пути, в действительности того, что ты ищешь, сомневаться в себе и истинности своих убеждений, в том, кто ты есть. Ты начинаешь верить системе, в то время как наблюдаешь ее пагубное воздействие, видишь, как она медленно убивает человечность внутри человека.

–Кажется, я понимаю, о чем вы, – сделав короткую паузу, произнес я.

–Разумеется понимаешь, именно поэтому ты здесь и поэтому наш брат привел тебя сюда, он почувствовал твою готовность.

–Готовность к чему?

–К встрече с самим собой.

–Всю свою жизнь жду этого момента.

–И я дам тебе возможность приблизить его.

Я смотрел на этого старика и не мог поверить своим глазам – обычная поездка на отдых оборачивается невероятно удивительно. Нутро мое трепетало, распирало от благодарности и от готовности незамедлительно начать.

–Я вижу, ты принимаешь мое приглашение, и чувствую твою готовность.

–Что от меня требуется?

–Прежде всего, ты должен знать, что знание следует заработать. Тем или иным способом, но плата происходит. В традиционном обыденном мире человек живет через страдание. Ты должен будешь вызывать в себе страдание намеренно и осознанно. И, как средство от проходимцев, занятия не бесплатны. Я говорю тебе это не из-за того, что я бизнесмен или что-то вроде того, нет. Деньги нужны, чтобы обеспечить тебя всем необходимым, а также обеспечить всем необходимым мастеров, которые будут тебя учить.

–Полностью вас понимаю и выражаю свою полную готовность.

–Хорошо. Ты будешь жить в Ашраме, ты будешь проводить каждый свой день в медитации и физическом труде. Сколько это займет времени не известно, но прежде, чем ты начнешь свое обучение, заверши все дела в своем мире и только после приходи сюда.

–Мои дела в мире завершатся одним звонком.

–Отлично, ты на самом деле готов. А сейчас посиди со мной здесь в тишине. Выпрями спину, закрой глаза, дыши спокойно и иди внутрь.

Вот так, неожиданно и удивительно, я остался жить в Ашраме, начал практиковать медитацию, обучатся у мастеров. Пол года я жил вот так, посвящая свой день физическому труду и медитации. Разного рода опытом было наполнено это время: глубочайшее очищение организма и разума через голодания, приема определенной пищи, очищающих практик, сменялось невообразимым блаженством, наполнявшим меня во время медитаций. Полная тотальная погруженность в процессы жизни, физической деятельности, сменялись мгновениями полнейшего отречения от мира. Мое тело очищалось, очищался разум, сердце оживало и наполнялось чувствованием.

На одной из практик медитации, мы сидели в полной тишине и молчании. Я наблюдал все, что происходило внутри меня. По мере того, как мое внимание касалось всего, чем было наполнено мое существо внутри: чувства, эмоции, мысли, постепенно все стало растворяться. Я понимал, что все, что растворяется – это не настоящее. Все глубже и глубже я смотрел внутрь себя, и все чище становилось внутри меня. Внезапно я ощутил чувство, я направил на него все свое внимание, ожидая, что и оно раствориться, подобно остальным, но от моего внимания это чувство наоборот стало еще сильнее, разгорелось еще ярче. Что же это? Внезапно я стал ощущать полный всепоглощающий покой, безмятежность и… блаженство. Я пребывал в этом состоянии, наслаждался им, и чем дольше я в нем находился, тем полнее и больше становилось это чувство, в самом центре которого была Любовь. Любовь росла во мне, наполняла всего меня полностью, заполняя каждую клетку моего тела, и я растворялся в ней без остатка. Я пребывал в любви и постепенно, сам того не понимая, я осознал, что осталась только Любовь. Я исчез. Меня больше не было. Любовь – это все, что есть, осознал я. Любовь и я – одно целое. И только стоило мне это осознать, как невероятная волна радости наполнила меня, и слезы потекли из моих глаз. Радость и Любовь лились обильными потоками из меня, заполоняя все вокруг, наполняя весь мир и очищая его.

Спустя мгновения, показавшиеся мне вечностью, я открыл глаза и осмотрелся. На меня смотрел мой мастер и рядом с ним сидел тот монах, который приглашал меня в самом начале. Они оба улыбались. Я был удивлен, но еще больше меня удивляло то, что я чувствовал себя совершенно по новому, словно я уже не я, словно я – уже нечто гораздо большее.

–Я тебя поздравляю, брат, – произнес монах.

–С чем же? – спросил я, сидя перед ним в позе лотоса.