Пропавший в Ялте

Пропавший в Ялте
Дмитрий Владимирович Симонов

Сыщику Александру Дмитриевичу попадается интересный и выгодный заказ по поиску богатого парня. Не задумываясь он сразу берется за работу и отправляется на поиски в Ялту, где ему придется столкнуться с непривычной картиной происходящего, а впервые в своей жизни столкнуться со сверхъестественным явлением.

Дмитрий Симонов

Пропавший в Ялте

«Кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап», – отбивала вода из кухонного крана. И если раньше, когда хозяина не было дома, капли падали на край металлической раковины и бесшумно спускались по ее изгибу, то теперь эта псевдо гармония нарушилась, так как хозяин был дома и в пьяном угаре оставил кран не в положении набок, а в положении прямо. Звук падающих капель разносился по всей квартире глухим эхом, и только жёсткое похмелье спавшего человека не позволяло ему встать и настроить кран, чтобы из него капало не так громко.

Вздыхая, охая, ворочаясь, мужчина изо всех сил пытался бороться с неприятным звуком. Он накрывал голову подушкой, прятался под одеяло и пробовал договориться с чёрным котом, чтобы тот разобрался с ненавистным краном. Кот умно смотрел на хозяина и продолжал лежать рядом, ловя секунды ласки и тепла, когда рука человека нежно гладила его по шерсти.

– Давидка, передвинь гусак в сторону, чтобы капля стекала по стенке, а не била мне по мозгам, – с хрипотцой произнес голос, замученный жаждой. – И минералочки еще принеси, как закончишь с краном.

У кота сузились зрачки. Зверек глядел на говорящего и по своему опыту догадался, что больше гладить его не будут, поэтому спрыгнул с кровати и пошел на кухню. Проснувшийся мужчина проводил питомца взглядом, полным надежды. Но кот направился туда не затем, чтобы выполнять указы своего хозяина, а затем, чтобы покушать. Он запрыгнул на кухонный гарнитур, вальяжно прошелся по трёхцветной столешнице «Колорадо» и, погрузив морду в пачку с сухим кормом, начал вытаскивать оттуда по одной грануле. Хруст сухарей в пасти кота донёсся до зала.

– Размечтался, одноглазый, – простонал мужчина и попытался встать.

Резкая боль ударила в голову, освежив в памяти все «подвиги» вчерашней ночи. Вспомнился и коньяк, попиваемый вначале из рюмочек, с мясной нарезкой, и водка, разделённая со случайно встреченным старым другом. Последним воспоминанием была жестяная банка с крепким пивом, с которой он шел по дороге, но, которую, так и не допив, выбросил мимо урны, отчего всё ее содержимое расплескалось по красной брусчатке.

Ему удалось встать только с третьей попытки. Оглядывая комнату, он долго искал свои штаны. На глаза попадалось всё что угодно, кроме них. Штаны мужчина обнаружил на себе, при этом изрядно удивившись и громко хмыкнув. Дальше он направился в ванную. Там у раковины он умылся и посмотрел в зеркало. Тёмные волосы на кончиках уже седели, голубые глаза потухли от недосыпа и вчерашнего алкоголя, взгляд был как у дохлой рыбы. Двухдневная щетина предательски торчала и, очерчивая нижнюю часть лица, походила на аккуратное пятно сажи на лице трубочиста. Острые скулы выпирали, ямка на щеке с правой стороны свидетельствовала о том, что три нижних зуба давно отсутствовали, а морщины на лбу и в уголках глаз были признаком того, что раньше этот человек частенько смеялся.

Почистив зубы, он пошел на кухню и застал кота за неприличными движениями – вылизывающим область между яйцами и вытянутой лапой.

– Вот так надо было повернуть. Вот так, Давидка.

Хозяин наглядно показал чёрному коту, как нужно было прокрутить кран, чтобы он не капал, но кот на секунду отвлёкся, а затем продолжил заниматься своим самым важным делом в жизни.

Голубая подсветка на чайнике загорелась, и он начал греть воду. Мужчина заглянул в холодильник и, разглядев освещённую жёлтой лампочкой пустоту, скорчил лицо, выпучил глаза и выпятил нижнюю губу. Налив в пыльную кружку кипятка, он сполоснул посуду, а потом заварил пакетик чёрного чая. Пошарив по шкафчикам, но так и не найдя сахара, мужчина разочарованно сел на железный стул с мягкими вставками и стал разглядывать поднимающийся от кружки пар. Кот закончил свои дела и прыгнул на стол.

– Но-но. Где ваши манеры? – он скинул рукой кота со стола. – Совсем тут без меня расхозяйничался.

Кот внимательно посмотрел на нечастого гостя и пошел в сторону зала, демонстративно подняв хвост трубой. Мужчина же, громко швыркая чаем, взял кучу бумаг, которую еще вчера забрал с почтового ящика.

– Так, что там у нас? Счета, счета, счета, счета… Зашли в приложение банка – оплатили. Так, новые сообщения на мэйле. Жена написала. «Скинь деньги, или подаю на алименты». Приложение банка, сумма тридцать тысяч с подписью: «Не пугай. Пуганый. От алиментов с безработного толку нет».

Потом ему попалось второе сообщение с благодарностью: «Александр Дмитриевич, спасибо вам за ваши услуги. Всё исполнено надлежащим образом! Буду рекомендовать вас своим знакомым».

– Не за что, – произнес он и продолжил разгребать спам и предложения о работе. – «Пожалуйста, прошу, найдите мою машину». Сам ищи свою машину – ее уже давно разобрали на запчасти. Так. «Александр Дмитриевич, можете ли вы проследить за моей супругой? Я думаю, она мне изменяет». Потрогай голову – если есть рога, значит, изменяет, и платить не придется. Слежка за человеком – это незаконно. Так, а это интересненько. «Александр Дмитриевич, мой сын пропал. Мне самой немного осталось, но я хотела бы перед смертью узнать правду, что с ним стало. Полиция объявила его пропавшим без вести. Сумма не имеет значения – главное, найти ответ на волнующий меня вопрос. Буду ждать вашего звонка». Вот и номер телефона.

Мужчина отхлебнул чая и позвонил.

– Здравствуйте. Частный сыщик Александр Дмитриевич. Вы мне писали. Да. Да. Хорошо. Вы готовы оплатить билет до Петербурга? Понял. Хорошо. Понимаю, дело не терпит отлагательств. Вечером буду. Пятьдесят тысяч можете перевести мне на карту в качестве аванса. Она привязана к номеру, ВТБ. До завтра.

Кот услышал разговор и вышел в коридор, укоризненно взглянув на хозяина.

– Не смотри так, не надо. Да, я только приехал и снова уезжаю. Что поделать – работа такая, – неубедительно отмазывался мужчина. – В любом случае счета оплачены, так что тебя не выселят.

– Мя-я-яу! – требовательно возразил кот.

– Я помню про еду и форточку оставлю открытой, чтобы ты мог дышать свежим воздухом.

– Мя-я-я-я-яу! – продолжало торговаться животное.

– Что касается лотка, пора бы научиться и самому за собой убирать. Как-никак тебе уже восемь лет, а по кошачьим меркам ты уже старше меня. Но так уж и быть, я всё уберу и поменяю.

Добившись своего, кот, довольный, ушел на подоконник и стал любоваться давно надоевшим ему городским пейзажем.

Мужчина же оделся, побрился, пообедал борщом в дешёвом кафе на перекрёстке улиц Взлётной и Весны. Дополнительно взял три куска хлеба, чай с сахаром и сосиску в тесте. Дрожащей рукой он подносил ложку с чудодейственным бульоном к губам и с наслаждением ощущал, как тепло растекается по телу. Красная жижа была невероятно вкусно      й. Зелёный укроп скрипел на зубах. Александр Дмитриевич не любил, когда стебель кидают в суп, но, будучи дико голодным, он смирился. Порадовала хорошо проваренная говядина, свежий хлеб и картошка, которая распадалась на языке от прикосновения к нёбу. После кафе он зашел в магазин за водой и кошачьим кормом.

Кот внимательно проверял, чтобы миски с едой были открытыми, и стоял над душой, пока не убедился, что лоток помыт, а наполнитель насыпан до краёв. После этого животное в приподнятом настроении, возбуждённо потряхивая хвостом, отправилось на диван спать.

Деньги уже давно поступили на карту. Александр Дмитриевич покидал вещи в сумку, заказал машину до аэропорта, на прощание погладил кота и вылетел ближайшим рейсом из Москвы в Петербург. Прибыв туда, он вызвал такси.

– В «Охта Парк» через Невскую губу, пожалуйста, – вежливо произнес он.

– Это большой круг, выйдет дорого.

– Не знаю. В приложении написано, что полторы тысячи. И доплачу еще пятьсот, если вы не будете торопиться и привезёте меня туда к десяти вечера.

Таксист кивнул, и вот они на белом «мерседесе» едут по Петербургу. Александра Дмитриевича не интересовали красивые храмы, вызывающие восторг у туристов. Абсолютно наплевательски он относился и к старым домам восемнадцатого века, мелькавшим то тут, то там и производившим впечатление роскоши и достатка. Но как только машина начала пересекать залив, сердце в его груди забилось быстрее, и воспоминания о потерянной навсегда счастливой жизни потревожили его память вспыхнувшими образами.

В этой бухте он, будучи молодым лейтенантом тогда еще милиции, делал своей будущей супруге предложение. Как будто это было сейчас. Солнце уже садилось, но белые ночи не позволяли темноте вступить в свои права. Последние лучи окрашивали воду в тёплый синий цвет. Морской ветер качал ее волосы, а он был по уши влюблён и очарован ее красотой, миниатюрной фигуркой, маленькой родинкой на верхней губе и умными, оценивающими весь мир, глазами. Александр Дмитриевич не вставал на колено – он положил ей в руки красную бархатную коробочку с семейным кольцом бабушки – и она, всё поняв, ответила «да» и поцеловала его. Потом они так же катались по этой бухте с маленькой дочерью – голубоглазой Ниной, весело смеющейся и пытающейся поймать все брызги от ударяющегося об волны катера. Ему казалось, что, даже сидя в такси и глядя на то, как ветер гонит волны, он слышит смех своей дочки. Этот радостный детский визг заставил его улыбнуться.

Финский залив остался позади, как и его улыбка, как и приятные воспоминания, и на смену им пришли те страшные минуты, которые не забываются. Пока он был на службе, она нашла другого. Ей хотелось лучшей жизни. Хотелось холодильников, телевизоров, видеомагнитофонов и прочего, а не существования в однокомнатной квартире на отшибе Москвы и мужа, служащего государству. Хотелось директора, спонсора, банкира. И как только такой нашелся, Елизавета Петровна сразу уведомила своего мужа, что она с дочерью уезжает в большой двухэтажный загородный дом к директору и владельцу мясного завода. Кольцо было оставлено на тумбочке, и пришло время «чёрного» алкоголизма по выходным. У Александра Дмитриевича хватало дисциплины, чтобы не попадаться пьяным на глаза начальству и в понедельник нести службу надлежащим образом. И только соседи знали, что он пил, орал, громил мебель, пел грустные песни, и, качая головами, через стенку следили за его жизнью. Встречи с дочерью были особенно тяжелы для его сердца. Он чувствовал себя вором и всегда виновато прощался с ней, глядя в спину, пока она не скроется за дверью дорогой машины, где ее с натянутой улыбкой обеспеченного человека встречала на сиденье автомобиля мама. А там, как бы он ни повышал звание, – честь, долг и воспитание не позволяли ему красть, обманывать и обдирать людей, так что по-богатому, как хотелось жене, он жить не мог. Когда в девяносто восьмом мясной завод обанкротился заодно со всей страной, состоятельный директор застрелился, и жена вернулась, но жить вместе они уже не смогли, так что Александр Дмитриевич взял в кредит квартиру для нее с дочкой и оставался папой по воскресеньям.

Машина остановилась рядом с высокими коваными воротами. Александр Дмитриевич вышел, еще ощущая горький осадок прошлой жизни. Расстегнув пуговицы на чёрном пиджаке, он подошел к посту охраны. Два звонка, и его уже везут на дорогой машине по огромному курортному комплексу для богатых людей, пытающихся убежать от городской суеты.

В этом месте царил покой и умиротворение. Сосны давали тень, пахло лесной травой. По всей площади ухоженного газона живописно пестрели цветы и кустарники.

Машина остановилась возле современного трёхэтажного здания. По каменной лестнице Александр Дмитриевич поднялся в назначенное место. Швейцар в красной ливрее и белой перчатке открыл дверь. «Столовая. Недурно», – оглядывая помещение, подумал гость.

– Через пятнадцать минут вам принесут ужин. Управляющий пожелал, чтобы вы подкрепились, а после он подойдет. Подать что-нибудь из напитков, пока готовится горячее? – почтительно проговорил администратор зала.

– А курить у вас можно? – хрустнув мизинцем о грудь, спросил сыщик.

– Я думаю, сегодня можно, – улыбаясь ответил мужчина.

– Тогда пепельницу и капучино на кокосовом молоке, если не затруднит. Если нет, то чаю с тремя ложками сахара.

– Не волнуйтесь, мы сможем сделать вам кофе, – язвительно ответил администратор и удалился.

Пепельницу принес официант в белой рубашке и чёрных брюках. Над столиком Александра Дмитриевич чиркнула и загорелась синим газовым пламенем старая зажигалка с головой льва, и дым от сигарет Sobranie с нотками вишни начал расходиться по залу. Кофе принесли через минуту, и вкус у него был отменный. «Сварили для меня и так быстро», – прикинул в уме сыщик.