От Валентина до Валентина

– Планирую. Я просто уверена, что на Генерального мне еще очень рано, но вот начальник департамента будет именно то, где я смогу проявить себя во благо всем. – Наташа немного надавила на гульфик и слегка поиграла пальчиками.

– Я готов с вами согласиться. Но мне надо подумать, – попытался защититься Антон Павлович.

– Думайте, милый Антон Павлович, а я пока придам вашим мыслям правильное направление. – Наташа присела и начала аккуратно, чтобы не поломать ногти, расстегивать ремень на брюках Антона Павловича. Потом стянула их вниз до колен, из-за чего Антон Павлович стал похож на пингвина, способного передвигаться только меленькими шажочками. Наконец, за брюками последовали трусы, открыв Наташиному взору вполне себе достойное достоинство, немедленно уставившееся ей прямо в лицо.

Наташа глянула наверх. Антон Павлович, закинув голову, полуприкрытыми глазами смотрел в потолок, предоставив Наташе полную инициативу, которой она не замедлила воспользоваться. Как только член Антона Павловича оказался зажат между языком и нёбом, он напрягся, на нем вздулись вены и из него обильно стала толчками выходить сперма. Антон Павлович зарычал и застонал, ладонями обхватил Наташин затылок и прижал ее лицо к себе. Они замерли на минуту. Наконец, конвульсии закончились и член обмяк, оказавшись плавающем в бульоне из слюны и спермы. Антон Павлович осторожно потянул его наружу. Наташа, изобразив нахлынувшую страсть, немного придержала его губами. Наконец Антон Павлович вытянул свое опавшее достоинство. У Наташи встал вопрос – куда девать полученный эякулят? Выплевывать на пол было как-то не комильфо. Бежать с полным ртом в туалет сложно. Не известно вообще, где этот туалет находился. Наташа решила проблему по-женски и, как она привыкла – «только на пятерку». Она подняла глаза на смущенного Антона Павловича, приоткрыла губы, чтобы показать наличие во рту беловатой субстанции, красиво застонала и проглотила содержимое. Антон Павлович покачнулся от восторга.

– Вы извините, Наташенька, – застегивая брюки начал Антон Павлович, – Всё произошло так быстро, так неожиданно для меня.

– Для меня это было еще неожиданнее. Просто наваждение какое-то. Прямо первый раз со мной такое. Вы уж простите, если что не так. – Наташа залилась краской стыда.

– Ну что вы, что вы. Это я должен просить у вас прощения, – не унимался Краснолицый. Он уже привел себя в порядок и снова стал похож на импозантного клерка, а не на пингвина со спущенными штанами. – Вы знаете, я подумал и взвесил все факторы. Думаю, вас стоит принять на должность начальника. Но учтите. В этой работе много подводных камней и большая ответственность. Справитесь? Уверены?

– Конечно справлюсь, милый Антон Павлович! Вы только позвольте и мне участвовать в отборе персонала для своего департамента.

– Безусловно, именно это я и хотел вам предложить. Кто лучше вас сможет оценить работника для такой достаточно специфической работы? Я думаю, вы здесь все осмотрели. Пойдемте, я дам распоряжение Голде оформлять вас на должность.

Они спустились к главному входу. Антон Павлович попросил охрану выписать временный пропуск для новой работницы. Распрощались они как добрые коллеги и хорошие товарищи. Антон Павлович пожал Наташе руку.

Оказавшись на свежем воздухе под слепящим зимним солнцем, Наташа внутренне нервно расхохоталась. Она с удивлением широко раскрытыми глазами смотрела на свое отражение в стекле портала и мысленно кричала отражению: «Всё так просто? Один минет и ты у власти? Бедные мужики! Какие же вы предсказуемые! Но я ведь не планировала устраивать такое шоу. Ведь реально – первый раз в жизни! Какой экспромт! И сразу в десятку! Господи, – она подняла глаза к небу, – если это твои проделки, то ты нашел себе хорошую ученицу. Если же ты меня осуждаешь, прости. Я постараюсь быть скромнее. Хотя, согласись, это не похоть, а просто способ быстрого достижения результата. А вообще, спасибо за то, что ты меня любишь. Кто я без Твоей поддержки?» Закончив короткую благодарственную молитву, Наташа направилась в офис, где ее ждала Голда.

– Да вы молодец, Наталья! Чехов только что звонил. Распорядился предоставить ему бумаги с вашим назначением. Что, начал с должности клерка?

– Голда, вы как в воду глядели. Именно так и начал. Но я его убедила, что в роли начальника я лучше пригожусь, – Наташа счастливо рассмеялась.

– Ох уж этот Чехов. Все по шаблону. Никаких импровизаций. Наташа, давай на «ты»?

– Да запросто!

– Кофе будешь?

– С удовольствием! Что мне дальше делать?

– Не задумывайся. Процесс запущен. Попалась птичка в сети. Теперь все само пойдет. Только успевай. Я все оформлю, на будущей неделе твое назначение подпишет Генеральный, посидишь на совещаниях у нашего директора филиала. Круг обязанностей и возможностей сам быстро нарисуется. Главное – манипулируй и не позволяй собой манипулировать.

– Голда, ты просто умница! А сама-то, что, так и будешь сидеть здесь?

– А что, с твоих высот моя комнатка уже не впечатляет? – расхохоталась Голда.

– Нет, я не это имела в виду, – смутилась Наташа.

– Я тут временно. Ты же помнишь, у меня диплом международных отношений, несколько языков. Я жду открытия заграничных направлений. А здесь просто ищу друзей и строю команду. Создаю свою суб-систему. А дальше – как карта ляжет.

– Слушай, это хорошо, что я с тобой подружилась. Буду расти над собой. Кстати, Чехов посоветовал учить итальянский.

– Тебе действительно нужно будет пройти несколько языковых курсов. Английский, немецкий. Наши хотят Германию сделать одним из основных направлений. Ну и итальянский для удовольствия и самооценки. Давай, дорогая, за твой успех! – они чокнулись кофейными чашечками. – Вы, мадемуазель, сегодня свободны! Увольняйся, неси трудовую и жди звонка на сотку.

– Пока, Голда. You are the best!

Неудержимо полетели дни на новом месте работы. Зима уже подходила к концу и, как принято, в феврале старалась вывалить на головы москвичей все те запасы снега и слякоти, которые приберегались «на всякий случай» еще с декабря. Сейчас, по мнению небесных управленцев, тот случай наступил и надо было успеть.

Наташа перестроилась на новый график работы, скорректировала время поездок и, несмотря на огромные сугробы в родном Зарубино, приезжала в офис всегда за пять минут до начала работы. Окруженная вниманием коллег и новых подчиненных, она совершенно забыла прошлые горести и порушенные надежды. В её жизни появилось новое ощущение приятной необременительной власти, пусть и небольшой, и не над многими. Зато эта власть, оказавшись очень удобным инструментом, позволяла более гибко и эффективно решать любые вопросы, над которыми иначе пришлось бы напрягаться индивидуально, вечно просить чьего-то содействия, а многое вообще делать самой без помощи извне.

Штат сотрудников увеличивался во всей компании. И Наташины кабинеты скоро перестали пустовать. Она разработала для собственных бесед с кандидатами список вопросов, ответы на которые отражали не только опыт и знания людей в интересуемой области, но и позволяли оценить отношение человека к работе, его готовность иногда жертвовать собственными интересами ради общего дела.

К сожалению, не всегда такое общение было приятным. А иногда и вообще, случались разочаровывающие ситуации.

Как-то, на сотку позвонила старинная подруга. Просто поболтать. Узнав, что Наташа стала боссом и ищет себе заместителя, подруга предложила себя на эту роль. Решать такой вопрос по телефону было неразумно, и Наташа попросила соискательницу подать документы через Голду, а самой к определенному времени прийти в офис для собеседования.

– Наталка, ты что, будешь со мной беседовать? Ты же меня как облупленную знаешь, – с нотками обиды в голосе произнесла подруга в трубку.

– Понимаешь, надо выяснить, насколько подходят тебе особенности нашей работы. Отношения в команде, вечные разъезды, контакты с контрагентами…

– Слушай, ты стала говорить как футбольный тренер моего сына. Тот тоже все про команду задвигает.

– Мы, конечно, не футболом занимаемся, но ты приходи, поговорим.

Подруга в назначенный день опоздала на полчаса. И, вроде, все было объективно. За окном выла метель и автобусы вязли в заносах. Но Наташа вдруг почувствовала, что вот это её ожидание вместо исполнения насущных дел и есть та самая манипуляция ею, о чем ее давно еще предупреждала Голда. Наконец, в дверь вбежала подруга. Мех на ее шапке и воротнике был плотно забит ледяной крупой, лицо раскраснелось. Девушке пришлось пробиваться к входу метров триста против летевшего в лицо снега. Объективно, она заслужила, чтобы ее пожалели или даже похвалили.

– Привет, Наталка! Кошмар какой-то на улице творится! Едва дошла.

– Вешай пальто, проходи, присаживайся сюда в кресло. Согреешься? Есть чай, кофе. Могу даже предложить коньяку с утра.

– Ну, ты круто устроилась! Кожаные кресла! Коньяк! – завистливо протянула подруга, – Нет, коньяк не буду, а вот кофе – с удовольствием. Что и молоко есть?

– Иришка, в кофемашине всё есть, – Наташа вышла в комнату отдыха, послышалось жужжание и кабинет наполнился кофейным ароматом. – Пей, а я буду задавать вопросы по списку. Готова?

– А просто по-дружески поговорить? – недоуменно протянула Ирочка.

– Это потом. Сейчас у меня особо времени нет. Через сорок минут совещание. Нам за полчаса надо успеть.

– Ну давай. Спрашивай, – Ириша отхлебнула глоточек латте.

– Хорошо. Начнем с разговора о костюмных тканях. Что ты сможешь сказать о своем выборе тканей, если тебе предложат одеть официанток, поваров и метрдотелей большого модного дорогого ресторана? Что им подходит на твой взгляд?

– Наталка, а причем тут ресторан? Я в общепите еще пять лет назад наработалась на всю оставшуюся. Не знаю, застала ли ты кафешку на повороте к супермаркету на Коммунистической? Там еще хозяином сначала какой-то грузин был, потом узбек, а потом и вовсе наши бандиты под себя подмяли? Я у них кладовщицей работала. Так вот, как-то летом они там посетителей потравили и на меня пытались собак свешать, мол, не обеспечила условия хранения. И вообще – мыши-тараканы. Я-то точно знала, что это эти уроды с кухни мясо украли, а вместо моего хорошего в пищу какую-то некондицию пристроили. Но доказать ничего не смогла. Бандиты особо не вникали. Правда, все-таки пошли мне навстречу. Смогла без последствий от них откупиться и уволиться. А повара они как-то по-своему прижали. Сознался и то ли квартирой, то ли домом поплатился пока замазывали со всеми пострадавшими.

Наташа терпеливо слушала. Она уже поняла, что Ириша не подходит, но было жалко просто так сказать подруге, мол, «не о том думаешь, дорогая, не те знания демонстрируешь. Успехов тебе на твоем нынешнем поприще, а у меня, извини, мои скучные тряпочные делишки навалились». Как такое сказать?

Когда полчаса, отведенные на интервью, закончились, в опроснике были помечены только три позиции, причем на всех стояли отрицательные пометки.

– Ирочка, извини, но мне надо бежать к начальству на совещалку. Я подумаю над твоей кандидатурой. С руководством посоветуюсь. Что они скажут? Моя роль тут маленькая, – соврала Наташа, – я тут для них, как ты со своими бандитами в той кафешке. Я предлагаю, а они решают.

Ирочка поняла, что ее отшили, – Ладно, Наталочка. Нет – так нет. Может еще встретимся. В жизни много друзей не бывает. – она встала из глубокого кресла, накинула свое просохшее пальто и помахала в двери рукой.

«Так, еще одна кандидатка мимо, – обыденно подумала Наташа, – Что ж? Будем искать».

Подхватив со стола блокнот и ручку, Наташа поспешила на еженедельное совещание к шефу. За последний месяц становления филиала и начала работы она была на совещаниях всего три раза, а два раза пропустила. Один раз по какой-то причине совещание отменили, другой раз она ездила встречаться с потенциальными поставщиками и на совещание не попала. Но даже в дни, когда Наташа присутствовала, совещание вместо шефа проводил Антон Павлович и, таким образом, шеф всё еще оставался для неё инкогнито. Большинство коллег говорили, что он нормальный мужик. В деле разбирается, хотя иногда и бывает резок. А кто не бывает? Со всеми бывает.