Продана замуж

Шокированно смотрю на него. Да ладно? Он же шутит? Мне сколько лет, чтобы меня пороть ремнем? Да меня отец никогда не бил!

– Не смотри на меня так. Я предупредил. У тебя есть выбор – вести себя послушно или же пытаться сопротивляться. Но учти – бунт твой я подавлю на корню. Больно будет только тебе.

Меня передергивает от его слов. Выходит, у меня совсем нет выбора?

– Я хочу увидеться с отцом, – тихо говорю.

– Исключено, – равнодушно бросает муж направляясь к дверям. – Осваивайся. И помни о правилах.

Богдан уходит. Оглядываюсь с тоской по сторонам. Комната такая же холодная, как и сам хозяин. Огромная кровать пугает. Мне придется спать с Заславским. Каждую ночь…

От этого мурашки по коже. Меня трясет и снова начинает мутить. Нет, мне точно нужно увидеться с отцом. Он же не знает, что творит Богдан. Нужно просто ему рассказать!

– 4 Оля -

К вечеру оказывается, что Богдан уехал в командировку. Узнаю я об этом совершенно случайно и от охранников, которых, к слову, на территории довольно много.

Помимо этих нелюдимых амбалов есть повар и горничная, и экономка. Просто целый штат прислуги.

Мобильный мне, естественно, не вернули, связаться с мужем, чтобы уточнить это, тоже не вышло – он уехал. А когда вернется – неизвестно.

В этом только один несомненный плюс – ночевать я буду одна. После первой брачной ночи одна только мысль лечь в одну постель с Заславским вызывает иррациональный страх. Даже несмотря на то, что, возможно, все могло пройти и хуже.

Второй новостью для меня стало, что моя поездка в клинику отменилась. Не то чтобы мне очень хотелось куда-то ехать, но там был шанс позвонить отцу. Однако на все мои вопросы начальник охраны суворов выдал, что это приказ босса и он не обсуждается.

В итоге следующие три дня я маюсь от безделья и просто не знаю, чем себя занять. Чем дольше остаюсь одна, тем больше думаю о новых обстоятельствах.

Определенно сдаваться я не стану. Что случилось, то случилось. Но мы еще повоюем.

Когда приезжает Заславский, я уже на пределе. Я не привыкла сидеть взаперти, когда себя нечем занять. Тем более скоро уже начнется учеба, а я так и не подала документы, упустив все сроки.

Едва вижу машину мужа, выбегаю из дома. Он успевает дойти до крыльца, когда я оказываюсь достаточно близко, чтобы можно было разговаривать.

– Мне нужно увидеться  с отцом, – требовательно произношу. За эти дни я много раз репетировала свою речь. Но сейчас под его мрачным равнодушным взглядом я слегка теряю свою отвагу.

– Нет, – отрезает он, обходит по дуге, но я догоняю и снова встаю перед ним.

– Богдан, я хочу к отцу! – повышаю голос.

– Что я говорил насчет тона? – мне бы услышать, понять угрозу в его голосе, но меня уже несет.

– Я. Хочу. К отцу!

– Твой отец мертв. Застрелился в день свадьбы. Так достаточно понятно, что это невозможно?

Я рвано хватаю ртом воздух. Стою не в силах даже слово произнести. Потому что не верю. Этого не может быть. Ведь отец никогда бы…

– Ты врешь!

– Показать свидетельство о смерти?

И опять это равнодушный холодный тон.

– Ты должен был сказать! – кричу, захлебываясь той пустотой, что открывается в груди. – Должен!

Муж хватает меня за локоть и волоком тащит в дом. Я брыкаюсь, кричу, ругаюсь. Обзываю ему и мудаком и бесчувственным чурбаном. А когда мы остаемся одни в спальне, резко замолкаю.

Потому что ловлю его совершенно злой взгляд.

– Я тебя предупреждал, Барби. Но ты ведь не понимаешь, да?

То колючее спокойствие, что сквозит в каждом слове пугает сильнее, чем если бы он ругал меня. Выдержка Богдана колоссальна. Но я понятия не имею, что скрывается за ней. Он словно в ледяной броне, и через нее не пробиться.

Муж наступает, а я медленно пячусь назад.

– Ты должен был сказать мне… – упрямо повторяю. – Я имела право знать…

– В день свадьбы? Чтобы ты сидела с траурным лицом в ресторане?

– Он мой отец!

– Еще недавно ты его ненавидела, – ухмыляется Заславский. – Раздевайся.

– Что?! Нет!

Пытаюсь уйти в сторону, но муж разгадывает мой маневр и ловит, прижимая к себе спиной.

– Не надо, – испуганно сиплю, чувствуя желание Богдана.

– Надо, Барби, надо. Ты ведь не понимаешь по-хорошему.

Его рука шарит под футболкой, а я как назло без белья, сжимает грудь, и это вызывает ненужные воспоминания.

– Я не могу. У меня месячные! – тараторю, когда Заславский уже стаскивает с меня шорты.

Он чертыхается, хватка слабеет, и я выворачиваюсь, отходя подальше.

– Тогда у тебя два варианта.

– Я не… – осекаюсь, наталкиваясь на тяжелый взгляд. Мне кажется, под маской спокойствия бушуют эмоции, но Богдан упорно их скрывает. Он медленно расстегивает ремень на брюках, а я нервно сглатываю.

– На колени, Барби. – Я судорожно вдыхаю, не верю, что он может быть настолько бездушным. – Давай. В следующий раз хорошо подумаешь, прежде чем повышать на меня голос.

Секс – последнее, чего мне хочется. Возможно, предложи муж это иначе, я бы и не реагировала вот так. Но я решаю бороться до конца. Бросаюсь к двери, просчитав, что теперь места должно хватить, но уже у финиша меня настигает Заславский. Буквально валит на ковер, лишая возможности двигаться.

– Я говорил тебе слушаться? – цедит сквозь зубы, удерживая мои руки за спиной.

– Не смей! – рычу пытаясь брыкаться. – Слышишь?