Продана замуж

Богдан смотрит на меня так, будто я ляпнула очевидную глупость.

– На полтона ниже, – резко осаживает. – Ты будешь делать то, что я решу. И если я хочу ребенка, ты его родишь.

– Зачем?

Он не удостаивает меня ответом, только подчеркивая мое место в его жизни. Даже не знаю, что сильнее унижает – то, как он сейчас меня попользовал, или то, что я по его мнению должна вести себя, словно комнатная зверушка?

– Вставай, Барби. Надо в душ, – бросает Богдан и направляется к ванной.

Муж уходит, а я так и сижу, смотрю на разводы на внутренней стороне бедер, и ничего не чувствую. Я опустошена. Просто не понимаю ничего. Зачем ему ребенок? Это ведь  не игрушка!

Мне страшно. А вдруг я и правда так легко забеременею? Тогда что? Смогу ли я сбежать, находясь в положении? А если не смогу, то что Богдан сделает с малышом? Тоже продаст, как меня мой отец?

Заславский возвращается не сразу. Когда выходит, отстраннено отмечаю, что он успел принять душ. На его бедрах намотано полотенце, и когда супруг подходит ближе, его пах оказывается аккурат напротив моего лица.

– Что я сказал, Барби?

Он привычным жестом запускает пальцы мне в волосы и тянет за них.

– Не хочешь по-хорошему?

В глазах начинает мельтешить мушки, а воздуха становится мало. Но Богдан этого не замечает, буквально волоком притаскивает меня в ванную, и здесь меня окончательно накрывает – падаю возле унитаза, и меня выворачивает. Раз, затем другой. Волосы падают на лицо, прическа окончательно испорчена, а спазмы все никак не утихают.

Слышу ругательство над головой, после чего остаюсь одна. Тошнота снова подкатывает, и меня опять рвет.

Липкий пот выступает на коже. Мне кажется, у меня больше нет сил ни на что, когда вдруг меня подхватывают и дергают наверх.

– Не… надо… – едва слышно отмахиваюсь, когда оказываюсь на постели.

В глазах двоится, но я вижу, что кроме Богдана тут еще кто-то. Они переговариваются, но смысл ускользает от меня. А потом я чувствую укол, и окончательно проваливаюсь в темноту.

– 3 Оля -

Новый день начинается с головной боли. Щурюсь от света и пытаюсь осмотреться. Но как только пытаюсь подняться, между ног противно тянет.

Боже… В голове тут же всплывают картинки прошлого вечера. Бросаю взгляд на правую руку и вижу кольцо. Оно словно клеймо на мне.

Ненавижу…

Я не успеваю даже встать и прийти в себя, как дверь открывается, и входит Богдан. Окидывает меня равнодушным взглядом.

– Собирайся. Завтрак уже подали.

При упоминании про еду меня снова начинает мутить. Прикрываю рот ладонью и бегу в ванную. В этот раз все проходит легче. И только тут до меня доходит, что я абсолютно голая.

Умываюсь, после чего заматываюсь в полотенце и под пристальным взглядом мужа возвращаюсь в комнату.

– Твое лекарство, – оно кивает на столик, где стоит стакан с водой.

– Зачем?

– Врач выписал. Он осмотрел тебя вчера. Не помнишь?

Морщусь и качаю головой. Слабость жуткая, и мне действительно нехорошо. Если сейчас Заславский снова решит начать меня дрессировать, скорее всего, я так и останусь возле унитаза.

– Приводи себя в порядок. У тебя полчаса, – бросает он и уходит.

Я нахожу не только лекарство, но и сменную одежду. Нет сил, чтобы удивляться предусмотрительности – очень хочется вернуться домой, закрыться в своей комнате и просто побыть одной. Но не уверена, что это возможно.

На мое появление муж не реагирует. Даже не поднимает головы от планшета, в котором что-то смотрит. Только когда дверь открывается, Заславский все же отрывается от своего занятия и вопросительно смотрит на охранника.

– Машина готова.

Муж поднимается на ноги и идти к двери.

– Барби, не тупи, – бросает мне, даже не взглянув в мою сторону. Словно я и правда собачонка.

Я послушно следую за ним. Стараюсь не смотреть по сторонам, а когда садимся в огромный тонированный джип, меня снова начинает мутить.

– Заблюешь салон, будешь вычищать языком.

– Может, тогда я пешком лучше? – не знаю откуда уж силы на подобную дерзость берутся. Наверное, потому что мне слишком плохо.

– Если не знаешь, куда применить свой язык, я заткну твой рот сам.

Тошнота становится сильнее, и я с огромным трудом сдерживаю спазм. Потому что верю, что этот мудак может выполнить свою угрозу.

К счастью, ехать нам оказывается недалеко. Но к моменту, когда можно выйти на воздух, я уже почти теряю сознание.

Спотыкаюсь и едва не валюсь с ног – муж успевает подхватить на руки. Недовольно хмурится, но заносит не только в дом сам, но даже на второй этаж до спальни.

– Вещи твои уже перевезли. Завтра поедешь в клинику на обследование.

– Зачем?

– Чтобы провели обследование, – снисходительно отвечает Богдан. – И на будущее – учись выполнять все с первого раза. Тогда проблем не будет.

– Думаешь, я стану послушно выполнять все твои прихоти?

– Думаю, что если ты и правда не дура, как говорил твой отец, то да, станешь слушаться.

– А иначе что? Разведешься со мной?

Только мое дурное самочувствие придает мне сил. Почему-то я уверена, что сейчас Заславский вряд ли серьезно накажет меня за дерзость. Максимум – оставит одну блевать в ванной.

Муж подходит ближе, смотрит на меня с каким-то то ли пренебрежением, то ли презрением.

– Я не люблю, когда нарушают мои правила, Барби. Это тебе стоит усвоить. Не захочешь, прошивку буду вливать через задницу ремнем.