Красные страницы

******

Утро. Не иду, а плыву по направлению к школе как в тумане. Первым уроком, по идее, должна была быть литература – любимый предмет Марка, но классная собрала всех у себя в кабинете. Все разговаривают, смеются, строят догадки, зачем же нас собрали. Они ещё не в курсе что произошло. Мне же ни о чём догадываться не надо. Я, к сожалению, знаю, о чем пойдет речь, как и Саня. Кстати, где он?

Я оглядываюсь по сторонам: Саня сидит за последней партой первого ряда без движения с одним наушником в ухе, прислонившись плечом к стенке и смотря в телефон. Я подошла к нему и села рядом. Вблизи стало видно, что глаза у Сани красные. Мы так просидели минут десять, не обменявшись ни словом, пока не вошла классная.

С порога она сообщает всему классу, что Марк Петерс больше никогда не придёт.

Весь класс, гудящий как осиное гнездо, мигом затихает. Тишину прерывает звук сдвинутого стула. Все оглянулись: Влад встал и стремительно вышел из класса, но за эти пару секунд, пока он выходил, а ещё точнее, выбегал, я успела заметить, что он бледен, как мертвец. Что это с ним? Так расстроился? С Марком он же почти не общался. Или он как-то связан с его гибелью? Нет, не надо так думать! Тем более, я ничего не знаю об их взаимоотношениях, а значит, не могу строить таких серьёзных догадок.

Вечером прихожу в церковь. Там собралось уже довольно много людей. Посреди зала стоит гроб, обтянутый черно-красным бархатом. Нет, гроб не стоит, а лежит на каких-то носилках с колёсиками. Носилки затянуты фиолетовой тканью. Черт знает откуда у меня возникает мысль, что ткань на гробе и ткань на носилках совсем не сочетается.

В отдалении стоят его родители и принимают соболезнования. Я подхожу к ним и говорю какие-то несвязные банальности, даже особо не обдумывая фразы.

– Марк много о тебе рассказывал. Спасибо, Мия. Ты сделала так много, чтобы его спасти, – сквозь слезы отвечает мне мама Марка.

Я подошла к гробу. На бордовой атласной обивке лежит Марк. Он одет в костюм с рубашкой и без галстука. Он никогда не носил галстуки, говорил, что ему в них не удобно. Его глаза закрыты, его каре-зелёные и вечно счастливые глаза, которые больше никто не увидит.

– Сколько тебе классная ни говорила, никогда ты галстук не надевал и последнюю пуговицу на рубашке не застёгивал – едва слышно говорю я ему. – Кстати, возвращаю.

Я достала его телефон и быстро положила его рядом с правой рукой Марка, у стенки гроба.

Провожу рукой по волосам Марка. Жёсткие и густые. Но это уже не человек – это просто тело.

– Прощай, Марк. Я буду помнить тебя.

Ко мне подходит девочка лет шести. Я ее узнала – это Настя, сестрёнка Марка. Они так похожи!

– Можешь положить, пока никто не видит? – она протянула мне конфету в ярком фантике.

– Что это?

– Я дала её Марку, а он ее так и не съел. А мама не разрешила положить ему…

– Ладно, давай положим.

Я взяла у неё конфету, стараясь не шуршать фантиком, аккуратно положила в карман брюк Марка.

– Спасибо. А как тебя зовут?

– Мия.

– А! Ты та красивая одноклассница Марка?

– Мм-м.. – я даже не знаю, что ответить.

– Марк рассказывал о тебе. Ты и правда красивая.

– Ты тоже очень красивая, и вы с Марком очень похожи.

– Спасибо, Мия. А вы бы могли быть красивой парой… – она ушла, оставив меня в растерянности.

Настя меня сильно смутила. Но она такая милая. И впервые за последние сутки она заставила меня улыбнуться. Красивой парой? Где она такое услышала?