Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы

. Цинцадзе был монархистом и, в отличие от многих, даже членов императорской фамилии, не скрывал этого. Правление завода не поспешило удовлетворить притязания рабочих. Упорство администрации в этом и многих других вопросах подтолкнуло рабочих к принятию 4 марта 1917 г. решения «об увольнении директора от обязанностей»

. За «неуважительное отношение к рабочим» и «контрреволюционность» был отстранён от должности управляющий рабочим общежитием костромской фабрики Кашина М. Смирнов. По сообщению местной рабочей прессы, «благодаря доносам М. Смирнова, как из сборной (общежития), так и с фабрики, в своё время было уволено много рабочей молодёжи», а также «из экономии Смирнов переставил клозетные раковины к кранам, где рабочие брали воду для самоваров и приготовления кушанья»

.

С другой стороны, там, где фабзавкомы упускали инициативу в отстранении наиболее одиозных представителей заводского начальства, дело подчас принимало драматический характер. Так случилось на том же заводе бр. Бромлей по отношению к конторщику Шайгаму, которого под свист и улюлюканье вывезли с завода на тачке

. На Патронном заводе в Туле острые, носившие спонтанный и неорганизованный характер эксцессы и стычки рабочих с мастерами продолжались вплоть до августа 1917 г.

.

Рабочие далеко не всегда были инициаторами и сторонниками подобных и ещё более радикальных действий. Иногда насилие было чуть ли не единственным способом выполнения требований рабочих, вне зависимости от того, были ли эти требования оправданными или нет. 23 мая 1917 г. рабочие фасонолитейного отделения завода Гужона заявили заведующему своего участка Маттиесу, «что они не желают иметь его своим начальником и считают его отстранённым от заведования отделением». Днём позже, 24 мая, такое же заявление было сделано рабочими болтового отделения их начальнику И. И. Дервье. Правление завода воспротивилось. Оно оперативно, уже 25 мая, распространило объявление, в котором говорилось: «не может быть допущено, чтобы рабочие, по собственному усмотрению, отстраняли служебный персонал завода». В ответ на это завком, оценивавший степень своего влияния реалистично, заявил, «что он не может гарантировать со стороны рабочих, что не будет произведено никакого насилия над служащими завода»

. Похожий случай произошёл на Трехгорной мануфактуре. Защищая членов своей администрации – управляющего Протопопова, завхоза Бузникова и заведующего пожарной частью Юшина, – на общезаводском митинге выступил сам владелец предприятия Прохоров. В своём выступлении Прохоров заявил о том, что в душе он сам является социалистом-революционером и что все требования рабочих будут выполнены. Нужно лишь названных хозяйственников оставить в покое. Но уговоры не помогли. Под угрозой, что членов администрации подвергнут насилию и вывезут за ворота на тачке, 24 апреля Прохоров уступил

. Такие, казалось бы, локальные победы имели весомый психологический эффект. Кроме этого, они, естественно, постепенно меняли соотношение сил в целом.

Словом, успехи рабочей самоорганизации уже весной 1917 г. были вполне ощутимы. Впрочем, это не делает их оценку менее противоречивой, поскольку сами эти успехи были более чем неоднозначны, что определялось уже самим содержанием борьбы, которую вели органы рабочего представительства на этом этапе их становления. В это время фабзавкомы боролись, по существу, за выполнение тех же требований, что волновали рабочих ещё с дореволюционных времён. Новизна если и была, то в основном сводилась к большей настойчивости в защите своих позиций, поскольку обнищание рабочих возрастало, что в ещё большей мере, чем политическая агитация, служило стимулом к проявлению активности

. Чувство голода резко контрастировало с чувством собственной силы и чувством победителей в революции, что и создавало тот специфический фон, на котором шло развитие рабочего движения в первые недели революции. Н. Бухарину принадлежит меткая оценка этого этапа послереволюционного рабочего движения. Катастрофическое падение самодержавия, писал он, застало врасплох сами борющиеся классы, эта быстрота «удивила не только тех, кто падал, но и тех, кто вызвал это падение»

. И действительно – выдвигаемые фабзавкомами требования больше напоминали судорожные попытки выбраться из-под обломком рухнувшего строя, чем революционный натиск.

Как справедливо полагает 3. Галили, рабочие в первые недели революции создавали организации по «обустройству своей жизни» в тех областях, которые не были непосредственно связаны с производством, а касались сугубо потребительской сферы. По её мнению, это было оправданно из-за бедственного положения рабочих и отсутствия развитого, с налаженными внутренними связями рабочего движения. Другие исследователи пишут об этой стадии рабочего движения как о стадии представительства со стороны фабзавкомов интересов рабочих перед предпринимателями

. Тем самым, несмотря на примитивизм и неразвитость, уже на первом этапе организационного развития фабзавкомы сумели продемонстрировать свою эффективность в качестве орудия борьбы за решение важнейших и самых злободневных для рабочих вопросов. Без той школы, которую проходило рабочее представительство весной 1917 г., оно не было бы способно перейти к отстаиванию более глубоких интересов рабочего класса, не завоевало бы авторитет масс и, как следствие этого, не стало бы инструментом внутренней самоорганизации в последующие месяцы революции.

5. Рабочий контроль как функция рабочего самоуправления

Постепенно функции фабрично-заводских комитетов расширяются и усложняются, идет процесс перехода от первичной самоорганизации к начальным формам самоуправления. Представляется, что самым серьёзным образом этому способствовал постепенный перенос центра тяжести в деятельности рабочих комитетов на фабриках и заводах с чисто защитных функций на функции, связанные с хозяйственной деятельностью предприятий и бытовой стороной жизни рабочих. Первым, что может считаться признаком этого перехода фабрично-заводских комитетов от первичной самоорганизации и вынужденной обороны к организации самоуправления и что может считаться первой формой рабочего контроля, были их усилия по налаживанию участия рабочих в управлении сферой найма и увольнения.

Для Запада подобные формы деятельности рабочих организаций являлись характерными для традиционных там профсоюзов, тред-юнионов. Но для России борьба рабочих за контроль над наймом и увольнением имела революционный характер и с такой остротой возникала впервые. Очевидно, столь высокую принципиальность проблеме контроля со стороны рабочих организаций за рынком труда придавала вызванная войной разруха. Другим катализатором обострения конфликта по этому поводу могло стать стремление рабочих очистить свои коллективы от пришлых и не адаптировавшихся элементов. Часто речь шла о менее квалифицированных работниках. В этом чувство самосохранения оказывалось самым тесным образом переплетённым с жившей в трудовых коллективах заботой о сохранении промышленности. Право контроля за наймом и увольнением было важно для рабочих ещё и по той причине, что традиционное общинное самоуправление, помимо всего прочего, включало также контроль со стороны мира за своими границами и за изменениями своего внутреннего состава

.

Конкретные механизмы перехода к этой первичной форме рабочего контроля на разных предприятиях ЦПР могли носить самый разнообразный характер. Например, на заводе бр. Бромлей для установления контроля над увольнением и приёмом на работу рабочих поводом послужило необоснованное решение граверной мастерской об увольнении одного из рабочих. Завком заступился за уволенного и предупредил администрацию, что теперь все проблемы, связанные с увольнением и приёмом новых рабочих, будут решаться лишь с ведома комитета. Кроме того, комитет обратил внимание администрации на то, что нецелесообразно принимать на завод новичков и нужно обходиться наличными силами, переводя рабочих из цехов с частыми простоями в цеха, хорошо обеспеченные работой. Это позволило бы сохранить рабочие кадры

. Такую же позицию занял завком завода Михельсона, обсуждая 14 июля 1917 г. вопрос об увольнении рабочих ремонтной мастерской из-за якобы наметившегося там сокращения производительности. Комитет доказал, что это произошло из-за нераспорядительности самой администрации, допускавшей простои целых бригад. Решено было требовать от директора наведения порядка и невмешательства в вопросы увольнения

. Остро стоял вопрос найма и увольнения на Тульском патронном заводе

. Такая же ситуация складывалась и в других городах страны. Когда владелец Иваново-Вознесенской мануфактуры нанял на фабрику работницу Юзенкову, не запросив мнения фабзавкома, было постановлено работницу «удалить» и «поставить на вид предпринимателю, что он никакого не имеет на то права производить найм рабочих и служащих без ведома фабричного комитета»

. Требование не принимать «рабочих и служащих без ведома заводского комитета» значится и в решении завкома Симоновского механического завода

.

Еще более определённую позицию занимал активно действующий фабком фабрики т-ва Волжской мануфактуры в с. Наволоках Кинешемского уезда Костромской губернии. На заседании комитета 1 июля 1917 г. было постановлено, что «ни один рабочий, ни служащий не может быть ни нанят, ни рассчитан без решения фабрично-заводского комитета». На запрос администрации фабрики от 10 июля 1917 г. по поводу этого решения рабочие категорически отвечали: «Комитет является не только экономической организацией, но и политической, несущей ответственность за укрепление революции, и, таким образом, состав работающих на фабрике не может быть для комитета безразличным»

.

Важно заметить, что контроль «за составом рабочих на фабрике» в большинстве случаев не являлся для комитетов, что называется, самоцелью. В тех случаях, когда во имя сохранения производства предприниматели готовы были на уступки в этом вопросе, фабзавкомы не менее охотно шли на компромисс. Так случилось, например, на ткацкой и ситценабивной фабриках т-ва мануфактур Степана Посылина, где рабочие и администрация договорились создать общую комиссию, в задачу которой входила выработка приемлемых для обеих сторон условий найма и увольнения

. В случае же нехватки рабочих рук на предприятии фабзавкомы сами занимались их поиском, как это происходило на заводе Гужона. Там комитет командировал своего представителя Арапова за помощью к рабочим-путиловцам и рабочим других заводов северной столицы, и проблему удалось решить

.

И хотя борьба за право контролировать рынок труда растянулась вплоть до Октября, это была одна из наиболее распространённых форм деятельности фабрично-заводских комитетов. По подсчетам А. Г. Егоровой, только в Замоскворечье фабзавкомы контролировали найм и увольнение на 51 из 77 предприятий, и такое положение не было исключением

.

Переход рабочих от первичной, ещё стихийной самоорганизации к начальным элементам самоуправления выразился, разумеется, не только в попытках контроля над наймом и увольнением. Не менее существенным элементом самоуправления становится наружная охрана предприятий, устанавливаемая фабрично-заводскими комитетами, а также создаваемая при их деятельном участии заводская милиция. Результатом деятельности в этом направлении становится выявление многочисленных фактов тайного вывоза сырья, топлива, готовой продукции, что впоследствии натолкнуло рабочие комитеты на необходимость непосредственного вмешательства и во внутреннюю жизнь предприятий

.

В первые же дни революции возникают отряды рабочих на многих предприятиях Москвы. На заводе Гакенталя они появляются уже 11 марта 1917 г. и выполняют поручения по охране дисциплины

. Появляется охранная милиция на заводе «Поставщик», заводе Хлебникова, а на заводе Износкова существовала, кроме самой охраны, ещё и специальная охранная комиссия при заводском комитете. На Цинделевской мануфактуре готовые изделия можно было вывозить с фабрики только по пропускам с подписью администрации и фабзавкома

. Усилиями завкома налаживается охрана на заводе Гужона

и на заводе бр. Бромлей

. Не только созданием, но и обучением милиции, налаживанием связей с ближайшими армейскими частями занимались, например, на заводе Михельсона

. Существовали милиционные отряды на заводе «Динамо», Военно-артиллерийском и многих других. «Милиция являлась нашим глазом, – писал И. Г. Батышев, – она помогала завкомам держать под контролем всю жизнь предприятия»

.

Те же задачи решала милиция и отряды охраны при фабзавкомах и в остальных городах и рабочих посёлках ЦПР. Систематически обсуждали вопросы, связанные с деятельностью охраны предприятий и рабочей милицией, в частности, завкомы Канавина на таких заводах, как «Новая Этна», «Фельзер» и другие

. 10 июня решение о дежурстве по заводу принимает фабком фабрики т-ва бр. Овсянниковых и Ганшина с сыновьями в городе Владимире

. Полным ходом организация охраны предприятий идет и в других городах

. Подчас деятельность рабочих комитетов в этом направлении была столь успешна, что далеко выходила за рамки отдельных заводов и фабрик и становилась фактором политической жизни. Примером чему могут служить события в Канавине, заречной части Нижнего Новгорода. Почти на всех 16 заводах Канавина, на которых работало в общей сложности около 30 тыс. человек, была создана рабочая милиция, оплачиваемая владельцами заводов. Милиция в Канавине создавала решительный перевес в пользу пролетарских организаций и являлась фактическим органом власти

.

Среди прочих проблем, также волновавших фабрично-заводские комитеты на этом этапе их становления, можно назвать социальную опеку и общественное призрение. Раньше этими вопросами по большей части ведали дворянские и земские учреждения. Революция подтолкнула рабочих взяться за это дело самостоятельно и помочь «братьям по классу», как тогда говорили, «попавшим в беду». Например, фабзавком фабрики И. В. Нибурчилова с сыновьями не только вел борьбу за повышение зарплаты работающим на фабрике, но и на заседании в конце июня 1917 г. принимает решение о продовольственной помощи женщинам, чьи мужья ушли в армию с фабрики. Для этого было постановлено выдать им положенные по штату продовольственные книжки

. На Тульском патронном заводе завком взял на себя заботу о военнообязанных, ведя по этому поводу переговоры с местной властью

. Помогали фабрично-заводские комитеты и возвращавшимся с фронта, особенно инвалидам, примером чему может служить деятельность объединения заводских комитетов группы производств Ясюнинских в с. Кохме

.

В центре внимания рабочих комитетов находились вопросы сохранности заводских помещений, пожарная защита предприятий. Так, завком московского Варшавского арматурного завода обращал внимание владельцев на необходимость убрать бумагу и стружки в помещении плотницкой мастерской и вывесить табличку «Не курить». Эти меры должны были предотвратить пожар, который из-за захламленности мог вспыхнуть в любую минуту