Лавровый рисовал себе венок…
Но вот падёт твоя обитель!
Юрты очистительным огнём горят,
И снег морозит больно лапы,
И духи патриархальной вольности парят,
И рвут рубахи на груди сатрапы!
Колумбийские этюды
В Боготу солнечную цветы я носил,
К креолке хорошенькой бежал со всех сил.
Не расцвела ещё бальса в горах,
А жизнь пронеслась стремглав на парах,
Как кондор, что с высоты лицезрел
Путь на земле – несчастных удел.
Земная тропа через джунгли и реки
Не приведёт в Эльдорадо, но сомкнёт тебе веки.
Конкистадор,не править тебе гордым народом,
Пусть каравелла твоя несётся к чёртовым водам!
Не видеть тебе колибри прекрасных,
В златых слитках отраженья рептилий опасных.
Кровавых богов, кому уподобляются смертные сами
Забьют аркебузами, мачете, веслами.
И водрузят в рощах священных кресты,
И обагрятся черною кровью персты.
Индеец,хоть библейские символы всюду ты зреешь,
По библейским канонам жить ты смеешь.
Эскобаровым зельем хочешь скрыть себе вены,
Или с блудницей забыться в стенах Картахены.
Ведь она, порочной не боясь наготы,
Кажется чище, светлее ханжи Боготы,
Куда цветы из Европы я приносил,
К милой креолке бежав со всех сил!
Тебя встречаю я в темнице…
Тебя встречаю я в темнице,
Но радостно, как стоик, я гляжу
На пирамиды снежные – уездные гробницы,
Что мраморно сияют на пляжу.
И видится мне свет в конце туннеля,
И видятся Амазонии цветущие сады.
И музыка прелестней Амадея
В Сахаре приведет к источнику воды.
Нужна ли мне твоя amore,
Когда здесь столько дивных уголков?
Любовь твоя – как пищей стать волков,
Или как утонуть мне в Средиземном море!
Найду любовь – я смерти уподоблюсь.
Уж лучше убежать во сны,
Залечь в иллюзии берлогу до весны,
Где пережду напасти, испытанья.
И тропики удушливых терзанья
Мне будут как тумбуктские дворцы!