Венец творения

Венец творения
Дима Завров

Москва 2050 год. Двое влюбленных отправляются на первое свидание в Московский Зоопарк. Он сильно изменился – стал центром технологий, виртуальной реальности и даже клонирования, но сохранил тот дух любви к животным, с которым впервые открылся. Через постижение природы герои узнают себя и открываются совершенно с неожиданной стороны.

Макс коснулся ладонью терминала и потянул Нику за собой. Девушка засмотрелась на красочную голограмму входа. Цифры отчаянно вращались, отсчитывая время с момента основания зоопарка: 186 лет 37 дней 12 часов и 7 минут.

– В последнее время здесь всё очень посвежело, поверь, ты не будешь разочарована, – улыбаясь, заверил Макс, выводя на экран в своих смарт линзах оптимальный маршрут прогулки.

– Ты угадал с местом для первого свидания, меня всегда интересует жизнь во всех её формах и проявлениях; очень надеюсь, мы зайдём к обезьянам, я слышала, их научили говорить.

– Представляю, чему они теперь научатся… Хотя, может, их и к профессии какой приставят – будут сторожами или зоологами, – пошутил Макс.

Августовское московское солнце медленно плавило стеклянные эскимо небоскрёбов. Над городом, словно надоедливые насекомые, роились жёлтые такси. Гудки машин, рёв взлетающих грузовых дронов, напряжённый гул трансформаторов и тихий шелест зелёных тополей в парках и скверах – всё сливались в единую симфонию города.

Они познакомились только вчера, в парке, где Ника, устроившись под тенью каштана, читала старомодную бумажную книгу. Макс опаздывал на лекцию, но просто не смог пройти мимо, когда взгляды их случайно встретились. Короткое теннисное платье, густые волосы, выкрашенные в модный перламутровый, отливающий металлом, цвет и симметричное, фантастически красивое лицо. Высокий, спортивный – он знал себе цену, но рядом с ней вновь на мгновение почувствовал себя школьником.

– Я Ника, – девушка широко улыбнулась и протянула руку. – Но не от Вероники, а от Николь.

– А я Макс – от максимальный! – попробовал сострить он и тут же пожалел об этом.

Но она рассмеялась и даже отложила книгу. Он успел заметить обложку: «Происхождение видов» Дарвина.

– А пойдём завтра в зоопарк? – спросил он просто, на всякий случай, зная, что такая девушка непременно откажет.

И каково же было его удивление, когда, перекинувшись на бегу всего парой фраз, они тут же договорились о новой встрече.

Макс остановил Нику напротив фламинго:

– Мне всегда они нравились. Посмотри на эти изящные линии и то достоинство, с которым они ловят рыбу.

Розовые птицы гордо выхаживали по колено вводе, замирая лишь на секунду, чтобы моргнуть фотоэлементами и схватить механическим клювом очередную силиконовую рыбёшку.

– А так и не скажешь, что неживые, – Ника прищурилась и придирчиво рассматривала птиц.

В пруд к фламинго залетели воробьи, они плескались у самой кромки, совершенно не обращая внимания на технологичное соседство и весело дрались из-за пойманного у воды червяка.

– Живой или нет – это уже давно не имеет значения, всё это лишь грани существования, – изрекла девушка, подводя итог своим наблюдениям.

Макс вдруг стал серьёзным, словно пытался вспомнить важную информацию, и поучительно продекламировал:

– Между прочим, здесь запрещены клетки и решётки. Все животные и не подозревают, что живут вне дикой природы, от любопытных посетителей их защищают рвы, наполненные водой, естественные преграды и прозрачные стены. Так что, смотри в оба, чтобы не наступить на черепаху, что переползает через дорогу, и будь бдительна, а не то какая-нибудь озорная мартышка стащит твою сумочку.

Девушка ответила улыбкой на его совет и на всякий случай посмотрела себе под ноги. Затем перевела взгляд куда-то вдаль.

– Вон тот павильон, совсем новый, давай подойдём ближе, – воскликнула Ника и немедленно устремилась в сторону сферического здания, увенчанного по бокам длинными прозрачными бивнями.

Когда они вошли внутрь, в нос ударил сильный запах, который красноречиво свидетельствовал, каким бы странным этот зверь не был, но он точно был настоящим.

Ника запрокинула голову и от удивления открыла рот. Огромный мохнатый слон меланхолично жевал траву, щедро загребая её из кормушки длинным хоботом.

– О, тот самый мамонт! Я много слышал о них! – с гордостью объявил Макс. – Ещё лет тридцать назад начались первые робкие эксперименты где-то в Якутии, когда геологи нашли вмёрзшего в лёд мамонтёнка. Он, конечно, был мёртв, причём уже как пару десятков тысяч лет, но образцы волос и, самое главное, крови позволили восстановить ДНК.

– То есть, в сущности это клон? – недоуменно спросила Ника.

– Технически нет. Это уже третье поколение мамонтов. Сегодня потомки того, первого, благополучно расселились по зоопаркам всего мира, но именно московский стал его новой родиной, поэтому изображение мамонта теперь и является его самым известным символом.

Животное неторопливо переминалось с ноги на ногу, фыркнуло и, набрав из бассейна в углу воды, окатило себя целиком.

– Говорят, с их помощью строили пирамиды, запрягали в повозки и волокли огромные блоки, – многозначительно начал Макс.

– Это не более, чем легенда, даже гипотеза, научно совершенно не доказанная, – отмахнулась Ника.

В павильоне «Коралловый риф», по виду похожем на огромный водный пузырь, им даже пришлось отстоять небольшую очередь. Множество детей в ней не без оснований считали этот павильон одним из самых интересных. Когда они наконец вошли внутрь пузыря, то увидели над головой и вокруг себя лишь огромное, пустое пространство. Заботливый андроид-администратор вручал каждому шлем виртуальной реальности и сенсорные перчатки.

Едва последний ребенок из группы школьников, с которой они зашли, наконец надел шлем, как тут же потух свет, и над головой вспыхнуло и сквозь толщу воды заиграло искрами виртуальное солнце. У каждого из присутствующих было полное ощущение того, что он погрузился на дно океана рядом с большим барьерным рифом. Длинные лианы водорослей тянулась вверх, мерно покачиваясь в такт течению. Кораллы самых причудливых цветов и оттенков поражали своей яркостью и формами. Рыбы от самых крохотных, едва ли не больше планктона, до гигантских скатов кружили в пространстве между ними в разноцветном водовороте. Казалось, всё вокруг – декорации какой-то далёкой планеты. Руки в сенсорных перчатках явно ощущали и холод гладкой чешуи, и хрупкость случайно задетого коралла, и прикосновение к шершавой спине ската.

– Эх, сразу на море захотелось, – сказал Макс, стягивая шлем и перчатки. – Была там?

– Нет, я не умею плавать, для этого я слишком тяжёлая, – ответила Ника.

Макс критически осмотрел хрупкую спортивную фигуру девушки и покачал головой, давая понять, что не верит:

– А ты, оказывается кокетка.

Приближался жаркий московский полдень. На лавочках под тенью больших солнечных батарей сидели пожилые любители зоологии и, отламывая кусочки свежего хлеба, кидали их стае рыжих уток-огарей. Сегодня утки были не слишком голодны, но вс равно вежливо подплывали и деловито склёвывали угощение, отдавая должное давней традиции. На соседней скамейке лопали мороженое дети под чётким присмотром няни-андроида. Будущее и прошлое формировали настоящее.

– Смотри, вон купол сектора Арктики, он считается одним из самых посещаемых. В нём гигантские холодильные установки поддерживают вечную зиму круглый год, – сообщил Макс.

Они прошли под купол. Улыбчивая администратор протянула им куртки. При дыхании вырывалось облачко пара. Маршрут тянулся на добрых пять километров, извиваясь спиралью до самой вершины купола. Дорога шла по покрытым инеем деревянным настилам. Они неспешно прогуливались вдоль занесённых снегом просторных вольеров с северными волками, полярными совами, песцами, росомахами. Но главной жемчужиной заснеженного хвойного леса несомненно были белые медведи. Вся их многочисленная семья была занята ловлей рыбы в большом прозрачном бассейне.

Молодые люди остановились и долго всматривались в нелепую возню двух белых медвежат, что кувыркались, дрались и гонялись друг за другом с детским озорством и непосредственностью.

– Ого, а их можно покормить! – воскликнул Макс, показав на специальный значок на прозрачной стене вольера. – Сейчас купим в автомате корм и пойдём внутрь.

Он посмотрел в камеру терминала с кормом, и тот, моментально списав деньги со счета, выплюнул прозрачную банку с кормом.

– Пахнет вкусно, – объявил Макс, открыв банку. – Кажется, что-то рыбное, им точно понравится.

Едва они вошли в вольер, как медвежата, словно ручные, бросились к ним со всех ног.

– Видимо, они приняли нас за сотрудников, которые их кормят, – шёпотом заметила Ника.

Медвежата, непрерывно толкаясь, пытались подобраться к баночке поближе и, высунув языки, беззлобно рычали. Ника потрепала одного из них по холке. Он не сопротивлялся, обернулся и шумно втянул ноздрями воздух, принюхиваясь. Поняв, что угрозы нет, он вновь увлечённо вернулся к лакомству.

– А ведь они даже и не знают, что находятся в зоопарке, а не у себя на севере, и что за ними целый день кто-то наблюдает, – заметила Ника. – Может, и за нами кто-нибудь также сейчас пристально приглядывает, а мы, знай себе, резвимся?

– Да перестань, кому мы нужны? Хотя, за тобой я бы с удовольствием понаблюдал – добавил он игриво. – Кстати, я видел тут неподалёку серпентарий, если ты не боишься змей, можем сходить. Там действующий инкубатор, и можно посмотреть, как из яиц вылупляются маленькие питоны и даже крокодильчики.

– Нет, крокодильчики меня мало интересуют, – Ника покачала головой. – Между прочим, в этом зоопарке выставлено собрание даже самых микроскопических живых организмов – бактерий и вирусов, а изюминкой коллекции с некоторых пор стали привезённые экспедицией с Марса образцы недавно найденных там бактерий.