Лиза, любовь и поэзия

– Хочешь, я тебя подтяну по некоторым предметам? – предложила она с деланным участием.

– Нет, спасибо, – испугалась Лиза, – я как-нибудь сама…

Марина в душе ликовала. Она прекрасно знала, что неотесанная и робкая Лиза откажется от ее помощи, поэтому и предложила ее.

– Я тебя подтяну по алгебре и геометрии, – вмешался Сережа. Он понимал, что Марина играет с Лизой, как кошка с мышкой, дабы заманить ее в ловушку. Но он даст ей отпор. Он больше не будет терпеть это и не позволит обижать Лизу.

И вот, к его облегчению, Марина стала прощаться. Высотка, в которой она жила, маячила у нее за спиной.

– Завтра увидимся, – заглядывая ему в глаза, произнесла Марина и начала неохотно удаляться. Выстукивая каблучками по асфальту, она старалась, чтобы ее походка была как можно эффектнее.

Как только она скрылась в подъезде, Сережа развернул Лизу к себе и воскликнул:

– Прости меня за все!.. Это я виноват!

Лиза и так все поняла: всю дорогу он шел с таким лицом, будто его ужалили. Она не стала задавать ему вопросы, и он был ей благодарен.

Когда они немного прошлись молча, он вдруг произнес задумчиво:

– Не бойся давать таким людям отпор.

– Каким? – она сообразила, что речь о Марине, но решила уточнить.

– Да вот таким, – он кивнул в сторону дома, где жила его одноклассница. – Тем, кто обожает ставить людей в неловкое положение…

Лиза смущенно опустила голову и призналась:

– Я всегда была уязвима перед такими людьми. В критические моменты, когда полагается противостоять и остановить оппонента резким словом, я теряю дар речи… Во мне столько слов и умных метких фраз, но в нужный момент моя робость играет со мной злую шутку. Поэтому мои обидчики всегда выходят победителями. Надеюсь, когда-нибудь эта ситуация переломится и я смогу ставить на место тех, кто пытается задеть меня.

– Что же, тогда я всегда буду рядом с тобой, чтобы ставить таких людей на место вместо тебя! – Сережа засмеялся, прищурив хитро глаза.

Лиза покраснела и застенчиво улыбнулась.

– Нет. Мне нужно научиться самой.

– Я тебя всему научу. А еще буду опекать и защищать от обидчиков! – торжественно заявил он, словно давал присягу.

Лиза шутливо махнула рукой и покраснела еще больше. Они и не заметили, как дошли до того самого пустыря, с которого так смеялась Марина.

– Давай прогуляемся немного… до реки? – предложил с опаской Сережа, вспоминая, что в прошлый раз после этой просьбы она разозлилась на него и убежала.

Лиза посмотрела в ту сторону, где, будто змея, синим серпантином извивалась в полях река. Даже сюда прокрался запах камыша и полевых цветов, облюбовавших кочки у речной воды. Там нет смятения и забот, там лес поет песни реке, а ласточки испещряют ясное синее небо черными мелькающими точками.

– Пошли к реке, – спустя некоторое время она соглашается, вспомнив о том, что у отчима в этот день смена. Иначе бы он бил тревогу по поводу того, что его некому накормить: ведь это была ее святая обязанность.

Сережа просиял от счастья. Взяв ее с трепетом за руку, будто нечто хрупкое, но ценное, он медленно повел ее по заросшей сочной травой тропинке. Ветер, будто шмель, жужжал в терновнике, который облепил ближайший склон, а затем выскочил оттуда, как озорник и начал трепать их волосы и одежду. У подножия бегущей вдаль тропы расстилались ковры розового клевера, а чуть дальше, на старом мосту, который уже просматривался отсюда, их терпеливо ждали воспоминания. Воспоминания о происшествии, которое свело их вместе по указке своенравной судьбы. Той самой, от которой никуда не скрыться даже тем, кто не верит в нее.

Глава IV. Первые обещания

Два часа дня. Солнце неторопливо плывет по небосклону, птицы воркуют на ветках плакучей ивы, пчелы носятся роем над полянами, утыканными разноцветными цветами. Лиза с Сережей проходят мимо бурого теленка, который с энтузиазмом щиплет сочную траву, останавливаются, чтобы погладить его. Он на миг отвлекается от трапезы, тычет мокрым черным носом в их ладони и усиленно машет ушами, пытаясь отогнать назойливых мух.

– Замечательный теленок! – хвалит Сережа. – Я ведь никогда их не видел так близко… в городе живу… – как бы оправдываясь, говорит он. – А у вас есть корова? – тут же интересуется он.

– Нет, только куры и свиньи.

– Расскажи немного о своих родителях, – просит Сережа.

Лиза наклоняется к цветам, срывает травинку и начинает жевать ее, ощущая себя так, будто оказалась на минном поле, где лишь правильные ответы спасут от погибели и помогут выйти на безопасный участок. Вдруг, узнав о ней всю правду, он перестанет интересоваться ею? Она и ждала и боялась этих вопросов, но зато ее правдивый рассказ станет ему проверкой. Ничего не утаит она, но и краски сгущать не будет, чтобы не подумал, будто она жалеет себя и требует безропотной жалости и от него.

– Я живу с мамой и отчимом. Мой отец умер год назад. Он похоронен вон на том кладбище, – она угрюмо махнула рукой в сторону маленького клочка земли, который был утыкан крестами, будто нарекала на судьбу, что посмела отнять у нее родного человека так скоро.

– Сожалею, – грустно произнес Сережа. – Почему он умер? – осторожно спросил он полушепотом.

– Он долго болел. У него был рак. Я его очень люблю и часто навещаю. Все время разговариваю с ним на его могиле. Но слышит ли он меня? – Лиза вздохнула.

– Я уверен, что слышит. А отчим как к тебе относится? – он чувствовал, что этот вопрос ей не понравится, но не мог не задать его. Он должен знать о ней все: еще при первой встрече он решил именно так, но только сейчас до конца осознал это. Как он обрадовался, когда, вытаскивая ее из реки, узнал в ней ту девчонку, которую высматривал на переменах, и которая училась в соседнем классе. Она с первого взгляда приглянулась ему, но Лиза до сих пор не ведает об этом. Она даже смутно вспомнила его, когда он пояснил, что видел ее в школьном коридоре, так стоит ли вдаваться в подробности? Хотя после того, как нахлебался воды, можно и родную мать не сразу вспомнить.

Когда абсолютно посторонний человек становится тебе родным, ты понимаешь, что обязан разделить с ним все, войти в каждый закоулок его судьбы, даже если это тягостно и суетливо. Но истинно влюбленным все по плечу: их не испугать проблемами, заботами, препятствиями.

Лиза ответила не сразу и, спустя пару минут процедила сквозь зубы:

– Не очень. Отчим недолюбливает меня. Жду не дождусь, когда вырасту и уеду отсюда как можно дальше! – она разозлилась на себя. Хотела не сгущать краски, но вылила все наружу, будто помои!

– А как же мать?

– Она слишком часто забывает о том, что у нее есть дочь! – Лиза решила все же говорить правду. Кому, как не тому, кто стал для тебя важным? – Но ты не переживай за меня! Я вполне неплохо справляюсь! – она натянула на свое лицо вынужденную улыбку.

Сережа бросил на нее едва заметный взгляд. «Как бы ни так!» – подумал он с жалостью. И все же чутье не подвело его. Он ведь с самого начала понял, что в ее жизни есть какой-то тайный островок, напичканный печалью, который она прячет от людских глаз и о существовании которого предпочитает не говорить.

– Приходи как-нибудь ко мне в гости! – предложил он, чувствуя, что отныне несет ответственность за эту девчонку.

– Я подумаю, – неуверенно произнесла Лиза.

– Нечего думать! – воскликнул Сережа. – Я уже рассказал о тебе своей матери, она очень хочет познакомиться с тобой! – признался он.

Лиза просияла от счастья.

– Это правда?

– Понятное дело, правда. Зачем мне сочинять небылицы? – усмехнулся он. – Тем более, она тоже, как и ты, любит поэзию…

Из-за кустов боярышника вдруг выскочил черно-белый поросенок. Чуть не сбив их с ног, он умчался галопом в сторону реки. Следом за ним бежала заплаканная светловолосая девочка в белом сарафане. Лиза от удивления широко распахнула глаза. Это была Алинка, соседская девчонка.

– Алинка, что случилось? – спросила она.

Девочка остановилась и сбивчиво пояснила, вытирая мокрые от слез глаза:

– Я нечаянно… открыла калитку, и эта противная свинья сбежала со двора! Что я теперь родителям скажу, когда они придут с работы? – заголосила она.