Лиза, любовь и поэзия

– Я была осторожной, – Лиза совсем не сердилась на старый мост. Она стала любить его еще больше. Пусть он и устроил ей бойкот, бросив ее в воду, но именно этот его поступок свел ее и Сережу.

– Пообещай мне, что никогда не будешь переходить через этот мост, – воскликнул строго он. – По крайней мере, без меня этого не делай!

Лиза взглянула на него и встретила упрямый взгляд.

– Обещаю, – смутилась она.

– Нет, поклянись! Поклянись моей жизнью!

– Ты что? – всполошилась Лиза. – Я не буду!

– Нет, будешь! Иначе я от тебя не отстану! – Сережа был непреклонен. – Как еще мне остановить тебя от таких необдуманных опасных поступков?

– Хорошо, я клянусь! – сердито выкрикнула Лиза и отвернулась от него.

– Как положено! – строго попросил он, развернув ее к себе.

– Клянусь твоей жизнью, – нехотя процедила она сквозь зубы. С сожалением взглянув на мост, она мысленно простилась с ним. Отныне она никогда не нарушит своей клятвы и Машку придется навещать еще реже, ведь до нового моста идти очень далеко.

– Ну, теперь я немного спокоен! – Сережа удовлетворительно хмыкнул. – Когда-нибудь я стану инженером и спроектирую для тебя здесь новый пешеходный мост, – пообещал он вдохновенно.

Лиза подняла к нему голову (она ему не доставала и до плеча) и, просияв от счастья, тоже кое-что пообещала:

– Когда-нибудь я напишу книгу и посвящу ее тебе… И если жизнь нас разведет по каким-либо причинам, то ты, увидев однажды мою книгу на витрине книжного магазина, вспомнишь обо мне и непременно найдешь, где бы я не была…

– Жизнь разведет? – буркнул с досадой Сережа. – Не говори ерунду: мы всегда будем вместе…

– Ты еще не понимаешь, что жизнь слишком непредсказуема, – она вспомнила о том, как изменилась ее жизнь после смерти отца.

– Все в наших руках, – возразил он. – Никто не посмеет насильно нас разлучить.

– Никто… – повторила Лиза.

Он наклонился к ней, бережно убрал со лба золотисто-каштановые кудри и робко поцеловал в губы. И тут же сотни бабочек выпорхнули из их душ наружу, но видны они были только этим двоим. Лиза смущенно отпрянула, заметив, как рыбаки пристально уставились на них, забыв про свои удочки.

– За нами наблюдают, – тихо произнесла она.

– Пускай, – равнодушно махнул рукой Сережа.

– Где же поросенок? – поинтересовался рыжеволосый, откладывая в сторону удочку. Должно быть, рыба не так прельщала его, как свинина.

– Адреса я вам не назову, – усмехнулась Лиза. – Не хочу, чтобы вы его потом съели.

– Жадина какая! – пригрозил шутливо пальцем рыжеволосый.

Все четверо громко рассмеялись.

– У воров тоже есть чувство юмора, – улыбнулся Сережа.

– Ну, у этого оно точно есть, – согласилась Лиза.

– Ладно, давай уйдем отсюда подальше, – он взял ее за руку и они стали неспешно удаляться в сторону поляны с клевером.

Они отошли уже довольно далеко и не могли услышать того, как двое рыбаков обсуждали их.

– Завидую я этим двоим, – произнес с ностальгией рыжеволосый. – В моей юности тоже была вот такая славная девчонка, но я по своей глупости упустил ее…

– Упустил? – усмехнулся его лысый друг. – Хочешь сказать, она сбежала от тебя?

Рыжеволосый сердито махнул рукой.

– Ты приезжий, не знал меня юным, а ведь я был совсем другим человеком… Я уверен, что если бы остался с ней, то не был бы тем ничтожеством, которым стал сейчас. Она действительно любила меня, хотя я до сих пор не понимаю, за что?

– Удивительно! – его друг не мог поверить тому, что слышал. – И где же она теперь?

– Очень далеко и давно замужем. Стоит лишь раз допустить оплошность и судьба не простит тебе этого. Надеюсь, эти двое не повторят наших ошибок.

– Кто его знает… – лысый задумчиво почесал подбородок. – А, впрочем, какое нам дело до них? – с равнодушием произнес он.

– Верно! – улыбнулся рыжеволосый. – Так же как и им нет до нас дела. Любовь – время для двоих, посторонним нет там места.

Глава V. Расплата за розыгрыш и побег в больницу

После прогулки Лиза, вернувшись домой, застала отчима, лежащим на диване. Как оказалось, он поменялся сменами с напарником, так как у того был день рождения.

– Где тебя носило? – он подскочил с дивана, забыв о футболе и начал орать на Лизу: – Мать уже с ног сбилась, ищет тебя по всей улице!

– Неправда, – спокойно ответила Лиза. – Мать сидит на скамейке возле двора, разговаривает с подругой.

– Будешь мне дерзить? – он раскраснелся, как рак, и направился быстрым шагом в ее спальню.

Лиза прекрасно знала, что этот его порыв не сулит ей ничего хорошего. Она поспешила следом за ним и, преградив ему на пороге своей спальни дорогу, спросила строго:

– Что тебе нужно в моей комнате?

– Это не твоя комната, – он грубо оттолкнул ее и добавил: – Теперь это мой дом, смирись!

– Это не твой дом! – возразила Лиза. – Это папин дом…

– Твоего папу в гробу уже черви съели, так что не болтай ерунды, – со злобой прошипел он. Подойдя к столу, он взял рамку с фотографией, на которой был запечатлен ее отец и швырнул ее со всей силы в стену.

– Не смей! – Лиза бросилась к нему, пытаясь схватить за горло, но ему все было нипочем: своим могучим кулаком он грубо оттолкнул ее и залился смехом. И не успела Лиза опомниться, как он нашел ее тетрадь со стихами и с удовольствием разорвал ее на части. После этого он скинул на пол вазу с полевыми цветами и, удовлетворительно хмыкнув, вышел из комнаты.

Лиза, смахнув слезы, собрала разбившееся стекло с пола, подобрала сломанную рамку и извлекла из нее фотографию отца. Затем она спрятала ее под матрац. Склонившись над разорванной в клочья тетрадью, она вздохнула и принялась записывать стихи в новую тетрадь. Благо, все свои творения она помнила наизусть. Эту тетрадь она тоже запихала под матрац, в надежде, что отчим не догадается заглянуть туда. Все самое ценное у нее хранилось именно там.

Из зала донесся недовольный вопль отчима: он просил не то обед, не то ужин. Лиза молча поплелась на кухню. «Работа – не волк, в лес не убежит» – повторяла она про себя, памятуя о том, что ее ожидают грядки на огороде и живность в загонах. Она начистила и пожарила картошку с мясом и накормила отчима. Когда он сытно поел, то даже изобразил подобие благодарности, буркнув под нос:

– Наконец-то…