Волчьи тропы

– Может, проведём этот день вместе?.. Прогуляемся к реке, например? – через силу она сказала это, выдав себя перед хирургом с потрохами. Тут уж только идиот не догадается, что она влюблена в него по уши.

Александр Николаевич расширил глаза – кажется, только сейчас он сообразил, в чём дело. Вглядываясь пристально в её смущённое, залитое алым румянцем лицо, он снисходительно поставил ей в уме диагноз, а вслух спросил бесцеремонно:

– Неужели ты влюблена в меня? – в его голубых, как небо глазах заиграли задорные огоньки и Олеся испугалась.

Открываться любимому тяжело, особенно когда не уверен во взаимности своих чувств. Она молча кивнула головой. «Уж если и идти – то до конца!» – решила она.

Подолянский окинул её быстрым взглядом и произнёс сдержанно:

– Всё пройдёт… Выбрось эту ерунду из головы, – сказав это, он дружески хлопнул её по плечу и заторопился к больнице. Уже не первый раз он слышал подобные признания и реагировал на них именно так – сухо и резко. Так, он полагал, девушка быстрее забудет его.

Олеся продолжала стоять посреди дороги, будто её приклеили к асфальту, но потом стремительно бросилась бежать в лес – там она нашла старый уродливый пень, села на него и горько заплакала. Лишь цветы и сосны были свидетелями её горя, но они ничем не могли ей помочь и молча наблюдали за её всхлипываниями. Смахнув слёзы, Олеся уткнулась отрешённым взглядом в небольшое болотце и произнесла вслух:

– Наивная дура!

Если бы деревья могли говорить, они повторили бы ей то же самое. Ветер кружил вокруг её худенького тела, трепал её светлые локоны и будто нашёптывал: «Не грусти, милая девушка!.. Пролетят года – уйдёт и эта печаль из сердца!».

Но печаль не уходила – Олеся, как назло, всё чаще начала сталкиваться с хирургом в городе. Александр Николаевич часто появлялся в компании невысокой красивой брюнетки, которая едва доставала ему до плеча. Когда он замечал в толпе Олесю, то наклонялся к уху своей спутницы и что-то шептал ей, после чего они дружно смеялись. Ну вот, теперь она станет предметом шуток и насмешек в городе! Это было невыносимым. Потом Олеся узнала, что эта девушка – дочь заведующего хирургическим отделением. Но за этой новостью пришла ещё более неутешительная – мужчина её мечты собирался жениться на этой смуглой красавице. Она тоже была врачом, но работала в педиатрии.

Так разбились её мечты, так была попрана и унижена её любовь – такая светлая и сильная. Олеся больше не в силах была терпеть это – она понимала, что ей придется мучиться ещё не один год, а видеть, как он под руку гуляет с более везучей соперницей, а потом и с будущими детьми – нет, это было бы равносильно смерти!

Она принимает решение уехать из города и ставит в известность родных. Отец так и не понял, что это за странный и необдуманный порыв, но Рита обо всём догадалась.

– Ты призналась ему в любви? – спросила она, наблюдая со злостью, как сестра собирает спешно чемоданы в дорогу.

Олеся кивнула головой, села на стул и опустила голову на грудь. Вздохнув, она обо всём рассказала.

– Он так ответил? – с гневом спросила Рита. – Бесчувственная скотина! – вынесла она вердикт и тут же кинулась обнимать сестру. Она попыталась успокоить её и вразумить: – Послушай… не бросай меня, мне без тебя будет так тоскливо!.. Ты же обещала мне! Помнишь? – настойчиво повторяла она, но видела – сестра уже всё решила.

Олеся гладила её по каштановым волосам и произносила как в бреду:

– Прости меня… прости меня, родная!.. Но я должна… я должна уехать…

Тогда Рита резко оттолкнула её и выбежала из комнаты. Она не понимала, как из-за мужчин можно бросать самых близких? Как можно оставить любимого отца и сестру, с которой делилась всем на свете?

Олеся со скорбью смотрела на пустую комнату, где лишь минуту назад была Рита, но продолжала делать своё дело – запихивать в чемодан тёплые вещи. У порога уже зима – скоро эти вещи пригодятся в чужом городе, куда она сбежит от себя и от мужчины, который никогда не будет принадлежать ей.

С тех пор как она покинула город, прошло пять лет и чувство, которое подвигло её на побег, немного улеглось, остыло, но всё ещё будоражило кровь отравленной микстурой.

Глава III. Искупление вины

После похорон отца, Олеся приняла решение остаться в городе и присмотреть за Ритой. Пусть и с опозданием, но она исполнит долг старшей сестры. Тем более, в городе почти каждый день хоронят очередную жертву неизвестного убийцы – по слухам волка-людоеда, который прочно обосновался в их лесистой местности. Те, кто замечал его издалека, описывали с ужасом и в то же время с неописуемым восторгом его огромные габариты, его клыкастую пасть, да так воодушевлённо, будто им удалось посмотреть ужастик наяву, а не в кинотеатре.

Олеся потратила пару дней на то, чтобы уволиться с работы, расплатиться с хозяйкой квартиры, у которой она снимала жильё и перевезти в несколько заходов свои вещи обратно в родной город. Рита угрюмо твердила, что не желает её видеть, но Олеся понимала – на её месте она вела бы себя точно так же.

Их улица была идеальным пристанищем для набега зверей – лес рядом: то лисица прошмыгнёт в курятник и утащит упитанную курицу, то косуля запутается в садовых силках, выставленных для фазанов, то зайцы побродят среди грядок с таким важным видом, будто это их овощи. А теперь ещё каждую ночь со стороны леса отчетливо слышен волчий плач. Порою кажется, что он у твоей калитки – так пронзителен он и ужасен – люди стали запирать на засовы ворота, укреплять заборы и плотно закрывать ставни на окнах. Некоторые предусмотрительно поставили вторую дверь в доме – всё ж только зверь, но кто может рассчитать точно его силу, если его почти никто не видел и ничего не знает о его способностях?

Вот и Рита, стоит ступить на порог сумеркам, держит неподалёку от себя отцовское ружьё. На всякий случай. Никто ещё точно не знает, как хищник находит своих жертв, – у леса или на городских улицах, но ведь может быть и в домах? Рита, думая об этом, ёжиться, особенно когда вой слышен совсем рядом, но присутствие сестры немного усыпляет страх, хотя она, конечно же, никогда не признается ей в этом.

Ночи напролёт плачет она приглушённо в подушку – тоска за отцом съедает её, будто проказа, всё время кажется, что есть и её вина – вдруг не досмотрела? Вдруг, если бы силком потащила его в больницу, то его ещё подлатали бы? Больницы он не любил, но порою без них не обходилось – слабое сердце не оставляет выбора человеку. На похоронах она хотела умереть – чтобы её положили рядом с отцом – ей больше не хотелось никого видеть. Мир в ту страшную минуту казался навсегда загубленным и необратимо хмурым. Она чувствовала, что отец всегда больше любил Олесю, нежели её – он никогда не показывал этого, но ребёнок всегда на тонком уровне ощущает эту едва различимую разницу. Настоящий подвиг, зная, что родитель любит тебя меньше, чем своё другое дитя, всё равно безоглядно и преданно любить его, даже несмотря на обиду.

Рита всё размышляет и размышляет об этом, глазея немигающим взглядом в тёмный потолок, где лунный свет, пробившийся в окно, рисует причудливые узоры. В соседней комнате спит Олеся, но её не покидает ощущение, что она одна. На душе так одиноко и тоскливо, что хочется выйти на крыльцо и завыть вместе с тем зверем, что бродит по их лесным тропкам. Сейчас ему самое приволье – что хочет, то и делает он, где пожелает, там и бродит, ведь ночь – его время. Утром снова соберутся в стаю местные охотники и пойдут по волчьим следам – у них цель: найти и убить того, кто уже отправил на тот свет с десяток людей. Среди жертв есть и мужчины, и женщины, и даже дети. Все мертвы, некому рассказать, как это происходит и где он их выслеживает? Дети и подростки тут же заверяют всех, что в их лесу завёлся оборотень – днём он человек, а ночью – кровожадный зверь, который разрывает в неистовом порыве глотки всем, кто попадётся ему на пути.

Однажды Рита, сидя на лавочке со своей подругой Таней, заметила, как все подростки с их улицы сбились в кучу и стали о чём-то напряженно перешёптываться. Она не могла пропустить такое и, прихватив за руку приятельницу, поспешила к ним.

– Что обсуждаете? – спросила она заинтересованно. Где бы кто ни собирался, ей всё нужно было знать – такова была её любопытная натура.

– Как что? – удивились мальчишки и хором ответили: – Оборотня!

– Ха-ха-ха! – Рита рассмеялась, и хотела было уходить обратно к своему двору, но Таня настойчиво удержала её.

– Ну, давай послушаем? – молила она и Рита, хмыкнув, согласилась участвовать в их странной беседе.

– Ладно, – бурчит Рита. Но просто слушать она не может и тут же спрашивает ребят: – А с чего вы, собственно говоря, решили, что это оборотень?

Рыжеволосый Валера – предводитель ребятни с их улицы тут же вещает торжественным голосом, осматриваясь по сторонам:

– Так на телах, что находят в лесу, нет живого места!.. Трупы буквально в клочья разодраны…

– А ты откуда знаешь, как выглядят те трупы в лесу? – спрашивает Рита с подозрением. «Небось, сочиняет!» – решила она. Мальчишки те ещё сочинители небылиц.

– Так мой дядя работает в милиции, поэтому и знаю, – хвастливо поясняет Валера.

– Какой ужас! – поражается впечатлительная Таня. Она-то верит его словам и, дергая Валеру за рукав вязаной кофты, просит: – Расскажи, какие ещё подробности говорил твой дядя?

Валера, польщённый вниманием столь взрослой особы (Тане уже исполнилось шестнадцать), продолжает разбалтывать секреты следствия, о которых его семье было приказано молчать по просьбе того же дяди.

– Вчера днём на окраине леса нашли растерзанный труп женщины – это уже пятнадцатая жертва оборотня… Её кишки были обмотаны вокруг головы, а на месте, где должно было быть сердце – зияла огромная дыра! Представляете, какой неимоверной силой обладает этот зверь? Разве может такое обычный волк или человек? – Валера разводит руками – дескать, тут и думать нечего: всё понятно. Но на этом рассказ не окончен – он тут же прибавляет, сгущая краски: – А в её волосах найдена волчья шерсть! И следы… рядом с телом – волчьи следы. Пошёл мой дядя с коллегами по этим следам, которые потом каким-то немыслимым образом превратились в человечьи, а они дядю вывели в город! Волк снова стал человеком и вернулся домой – думаю, даже его родные не догадываются о том, кто он на самом деле!

Мальчишки раскрывают пугливо и в то же время восхищённо рты – подумать только! В городе все эти годы была такая скукота, а тут настоящий оборотень объявился! Таня всё ещё с сомнением глазеет на Валеру своими мнительными узковато-серыми глазами, но на Риту нашёл вдруг приступ смеха. Она, тыкая пальцем в обозлённого Валеру, произносит с иронией:

– Тебе ж двенадцать лет!.. И ты в таком возрасте веришь в подобную чушь?

– Это не чушь! – сердито выкрикивает Валера и хмуриться.

– Но ведь люди-оборотни перевоплощаются только в полнолуние! – вспоминает старую легенду Таня, шмыгнув своим маленьким курносым носом. Её коротенькие белёсые волосы прилипли к вспотевшему лбу – она жутко переживает и хочет, как следует разобраться в этом вопросе.

Валера и тут находит лаконичное объяснение:

– Бывают же оборотни, которые оборачиваются волком по собственной воле! Значит, это именно такой оборотень!

– Нет никаких оборотней, глупый болван! – у Риты окончательно пропало терпение. Она разворачивается, и с досадой стремиться к своему двору. Ей обидно, что и подруга поверила в эту ерунду. Пусть она и младше её на пару лет, но это не повод верить в сказки!

Валера вдруг догоняет Риту и, развернув к себе, кричит ей в ухо:

– Пошли в лес, проверим! – он бросил вызов той, кто посмел отрицать его утверждения.

Но Рита качает головой и бурчит: