не совершаю ошибку и не выхожу из комнаты
скрепы не столь духовны, но, надо признаться, погнуты
кто бы о нас позаботился, было бы очень мило
мойте, товарищи, руки и не забудьте мыло
можно ещё верёвку, но точно поймут неправильно
бабки завоют, что на меня ни боженьки нет, ни сталина
как и на тех других, кто в погоне за ритмом и словом новым
стал забывать, как банально, но всё-таки здорово быть здоровым
сколько, не помню, дней я не слышу вживую речи
тает словарный запас равносильно запасам гречи
я бы писала проще, стиснув зубами гнев, но
надо пожёстче и (это главное) злободневно
можно нажать на стоп, не смотреть и не строить планов
всё передумав сто раз, постараться начаться заново
будто до этого не было вовсе ни снов, ни жизни
будто на чистовик, без наброска и без эскиза
чтобы в один момент соскоблить с себя пыль и тину
к солнцу поднять глаза, ослеплённые карантином
пить кислород, чтобы клетка грудная ему тесна
выйти на улицу снова
а там
весна
Вселенная
Я лежу на асфальте: разбитые в кровь ладони,
В голове кавардак, а по нервам – шальные кони.
Поднимаю глаза, обращаю ладони к небу,
Мне ведь только спросить, ни о чём не молю, не требую:
?
"Эй, Вселенная, если ты слышишь меня, скажи мне:
Как, по-твоему, выживать мы должны в режиме,
Если я то одно, то другое хватаю, и всё мне мало –
Мир в руках не удержишь, и я вместе с ним упала.
Это так, мысли вслух, я не жду от тебя ответа,
Ведь до нас, говорят, вам, вселенным, и дела нету!"
?
Отвечает мне голос, звучащий светло и просто,
Я под голосом этим кажусь себе выше ростом.
Говорит мне Вселенная: "Стой, подожди-ка, хватит.
Кто придумал, что нужно всё время куда-то бежать,
Не жалея себя и ноги? А ты послушай
Тишину, и за нею однажды услышишь душу".
?
Улыбаюсь ей вежливо, даже слегка натужно:
"То, что слева стучится, не очень-то мне и нужно,
Без него я бы стала смелей и неуязвимей,
Не боясь, что оно разорвётся, подобно мине".
?
Поднимаюсь с трудом на ушибленные колени:
"Ты мне лучше скажи, как избавить себя от лени,
От сомнений и страхов? Мне хочется, чтоб я стала