Крылатая парусами

Старый король Иаков и отец очень уж хохотали, даром что друзья с детства. Другие тоже посмеивались. Были, правда те, из «коалиции», кто требовал Киаран за хамство такое высечь, а там и вовсе в монастырь к Молчаливым Сёстрам отправить. Ну так рыцарь Чёрной стрелы поклонился им со всем почтением и мечом салютовал, бросая вызов на поединок. Выходите мол, жиромясые, на честный бой за такую вашу доброту и ласку, отведайте угощения. А там и о монастыре поговорим, и о Сестрах-Проскурлинках.

Старый король так смеялся, что аж корона свалилась. Что опять же дурным знаком посчитали. Правда, Дино, до которого дошло, наконец, что его девчонка сопливая уделала, всё внимание на себя взял.

Лично кубок вручил.

А потом подхватил на руки и поцеловал. В губы!

Мало что обслюнявил до последней возможности, а из его медвежьей хватки как выберешься, так еще облапил перед всеми, показывая, мол, вон как с девками надо. И за губу укусил. Больно. До крови.

За то и пощёчину огрёб. Опять же, перед всеми.

Тут уж никто не смеялся.

Как-то постарались на ящеров переключиться да на танцоров…

Геор, конечно, тоже там был. В качестве оруженосца виконта ди Бироса. Своими глазами всё видел.

И после, при первой удобной оказии отругал сестру, на чём свет стоит, а никак не восхитился.

Мол, это называется дёргать тигра за усы. А что тигр глуп и злопамятен – вообще никому не на пользу.

А справедливость как же?

После турнира и призвали всех Морето на королевскую службу.

Все шептались тогда, всё, мол, этим Бэхингемам нипочём. За прямое оскорбление принца королевской крови, вон, бастарды наравне с дворянскими детьми пажами служить будут да вино подносить.

…Не знал, конечно, Георг и о том, что случилось между сестрой и Дино два месяца тому назад, буквально накануне кончины старого короля.

Не знал, но угадал чуть не слово в слово, что её попытаются за принца сосватать.

Потому что принц и вправду к ней сватался.

А было это так…

Стоило отцу в Магрид отбыть (по королевскому приказу, причём срочному, – его величество впервые запретил вместо герцога его дочь во главе торговой флотилии отправлять), принц к ним в гости, в Бэхингем заявился.

Инкогнито вроде как, без свиты. Всего десяток дружков-головорезов при нём был, из «коалиции». Но всё равно принимали со всем размахом.

Киаран злилась до белых глаз. Мало ей своих забот, так ещё исполняй роль радушной хозяйки, развлекай венценосного болвана!

Вести, опять же, с границ неспокойные, сталь на доспехи поставили коррозией побитую, управляющий из дальнего поместья руку в хозяйский карман по самый локоть засунул… Вот чем заниматься бы. Мало ли забот у леди. А тут будь добра за столами сиживать, смотреть на их пьяные рожи, да на то, как «первый свет королевства» посуду бьют да служанок лапают.

Киаран, правда, подсобила с последним обстоятельством, как смогла.

Вместо верных замковых слуг и служанок, которых на такое непотребство нипочём бы не отдала, даже если б хотели, дисциплина в замке была железная, высоких гостей подносами обносили шлюхи да просто гулящие девки в чепцах-передниках. Они, по наказу госпожи сопротивлялись даже немного, для виду, смотрели испуганно, но за пару десятков серебряников чего ж не посмотреть. Ты попробуй, заработай столько женским местом. Правда, и привычной работы им за время высокого визита хватило, чего уж там.

Так вот в первый же вечер, когда Киаран, отбыв, наконец, свою каторгу (это она про себя так ужины в компании принца называла), пожелав всем доброго вечера и времяпрепровождения, пошла к себе, Дино, идиот слюнявый, за ней увязался.

Долго запертую дверь кулаками охаживал, даром что та дубовая.

Потом поунялся, видать подустал, слышалось, опять же, женское хихиканье (девицу потом Киаран в двойном размере отблагодарила).

Так и повелось с тех пор – неделю пытался к ней в опочивальню, как к простолюдинке какой, просочиться своей медвежьей комплекцией. Только злил да спать мешал, а шлюхи меж собой передрались и волосья друг дружке повыдирали, кому от госпожи принца отваживать да двойной гонорар получать…

В общем, та ещё неделька была.

Опять же, шлюха с подбитым глазом и выдранными волосами не может выглядеть полноценно в глазах высшего света Таллии, так что побитых девок приходилось новыми заменять чуть не каждый день. А ты попробуй столько гулящих раздобудь ещё…

Одним словом, ощущала себя Киаран под конец высокого визита разбитой, что та склянка.

Но как принц прощаться стал (Киаран, хоть никогда особо богобоязненной не была, думала по их отъезду в маг-храм бежать, поклоны бить да лампадку вешать), попросил о личной аудиенции. Вежливо попросил, можно было даже предположить, что со всем почтением.

Трезвый был, и день, опять же, и свита уже во дворе, самолично любопытствуют, как им коней седлают, потому Киаран согласилась.

Тут, в отцовском кабинете, и открылась причина высокого визита.

Принц Дино Вулго, оказывается, свататься ехали.

Просто сказать об этом обстоятельстве забыли.

Спрашивать согласия Киаран, он, как оказалось, и вовсе не собирался.

Небрежно так колечко с брильянтом с голубиное яйцо да с королевским гербом на стол швырнул, взглядом ощупал, а приблизиться не осмелился.

Радуйтесь, мол, леди Бэхингем, танцуйте. Скоро у вас двойная фамилия будет.

Киаран за шутку восприняла, пудель она ему что ли, по команде танцевать. Первым делом подумала, перстень он ей за утруждение пожаловал. И, поскольку ничего от постылого принимать не могла, но и деньгам счёт с детства знала, думала безделушку продать, а деньги разделить и раздать семьям «временных служанок». Пусть хоть какое-то утешение будет старикам, что шалав вырастили.

А принц не шутил вовсе.

Скривился, точно у него зуб заболел, говорит, отец-король, мол, меня сюда послали, завоевать ваше расположение, потому, что лучшей королевы, чем Хранительница Морских Врат, по разумению короля, не придумать.

Будет, говорит, дурить.

Перестарком её обзывал и ещё по-всякому.

Вы, мол, леди Бэхингем, единственная наследница герцогства-порта.

Кроме как за меня замуж выйти и не мечтайте.

А откажитесь, помирайте старой девой, не жалко. Только Бэхингем кому передадите? То-то же. Вспомните, мол, что вы – всего лишь женщина, а значит долг ваш первостатейный – размножиться. Порода ваша, ежели в батюшку пошли, плодовита, а значит, подарите Таллии множество крепких и здоровых принцев, как бастарды Морето. Так что возьмите голову в руки уже, по-хорошему прошу. Хватит, мол, корсаром себя мнить да по морям шляться.

Киаран тогда и вспылила. До рукоприкладства, конечно, не дошло, всего лишь пообещала принцу со всей ответственностью, что пусть он останется единственным мужчиной в мире, а она единственной женщиной и от них лишь двоих единственно будет зависеть возрождение всего человечества, она размножаться скорее пойдёт в орангутангам, что в джунглях Филлипинских островов водятся. Опять же, наследие её не в пример королевского умнее будет. А что красивее – об том и говорить нечего.

Ну а почему она должна была соглашаться?

Любимая папина принцесса – всю жизнь могла делать, что хочется.