Прощание с Лимонной сеньоритой. Собрание сочинений

– Да нет… Просто не могу я учиться!

– Неужто заболел? – ахнула старушка.

– Нет, не то, – вдруг его словно прорвало. Да и немудрено, ведь долгие месяцы Лекс даже от самого себя прятал эти чувства, а потом удивлялся и не мог понять, что же так томит его и не дает покоя. – Девчонка одна со мной учится. Девчонка как девчонка. Не пойму, что со мной! Пишу – строчки перед глазами расплываются – вижу Ее. Читаю – все мысли на Нее сворачивают. Злюсь на Нее ни за что, гадостей наговорю, а потом сам чуть не плачу, так мне за Нее обидно. А она не обижается. Только посмотрит на меня так, будто я ей чужой, и отвернется. А я… – Лексу вдруг стало неудобно, что он чужому человеку выкладывает самое сокровенное.

– Это любовь! – констатировала Софья Павловна и пошла прочь, позвякивая пакетом со стеклотарой.

«И правда, любовь», – подумал и чуть не сказал вслух Лекс, ошарашенный таким простым объяснением своих мучений. Ему вдруг стало так легко, и он поспешил домой, чтобы быстрее собраться в школу. Время еще было.

По улице бежал мальчишка. Он улыбался всему вокруг от своего негаданного счастья. Ведь он бежал к Любимой!

Я —робот

Она жгла свое одинокое утро непривычно крепкой сигаретой. Пустота разливалась по всему ее существу, проникала во все уголки памяти, заливала безнадежностью даже самые радостные осколки воспоминаний.

Ушел.

Жизнь не потеряла смысл, она просто исчезла.

…жизнь.

В тело вслед за сигаретой проникает горячий крепкий кофе, глоток за глотком проясняющий ее разум. В сознании четко вырисовываются следующие шаги ее существования. Она знала, что Тело выполнит все, как надо. Оно в союзе с Разумом способно на многое…

Активная деятельность, высокие результаты, одобрение начальства, коллег и всего высокогуманного общества. О! Тело с Разумом покоряют своей перспективностью, отточенностью, отлаженностью, красотой…

Но лишь Сердцу понятно, почему она жжет свое прекрасное Тело недокуренной сигаретой и наслаждается мукой боли. Лишь Сердцу понятно… Но оно теперь не в счет.

Я – робот.

О Нем, вишнях и моем кошмаре

У этой ночи не было цвета, в памяти остался лишь запах и вкус. Вкус вишни. Он все время ее ел… И, трогая его губы своими, я чувствовала этот вкус. А запах… Я его плохо запомнила, но знаю, что если почувствую его еще раз, голова может закружиться.

Все случилось так неожиданно… Он пять дней снимал комнату в моем доме, ел вишни и смеялся над моими глупостями.

В ту ночь я плакала во сне, что-то большое и черное захватывало мою душу и заставляло рыдать от безысходности… Пока не пришел он. Взяв меня на руки, овеяв ароматом чего-то необыкновенного, стал слизывать слезинки с моих щек. Он носил меня по комнате, убаюкивая, как младенца, целовал в губы и шептал что-то сладко-вишневое. Я уснула.

Проснувшись поздним утром, я поняла, что больше никогда его не увижу.

С тех пор я не принимаю жильцов, сама смеюсь над своими глупостями и… постоянно ем вишни.

Пусть
Фрагмент действительности отличника Васи

Ну вот… Лето закончилось. Медленно-медленно мозг просыпается, и начинают шевелиться извилины. Душ, завтрак… Хотя нет, на завтрак времени уже не хватает. Топ-топ… Остановка, давка в автобусе и миллион лиц. Добрые, злые, сонные, бодрые… Кажется, что их слишком много, а кислорода, в свою очередь, мало. Выпрыгивая из общественного транспорта, ловлю ртом уже прохладный осенний воздух – хорошо… По дороге от остановки до института кидаю что-то малосъедобное, но сытное, в рот. Хрум-хрум. Пары, мозг окончательно пришел в боевую готовность и трудится во всю длину своих извилин. Подсознание же считает минуты до перемены. Дзы-ы-ы-ынь… Уф… Звонок. Прыгая через три ступени, выныриваю на улицу из волны спешащих покурить студентов в волну уже успевших затянуться… В голову ударяет терпкое сигаретное облако, выпускаемое сотней пар легких. Пусть… Общение. Глупые шутки, обсуждение еще не остывших летних новостей. Взгляд из толпы. Вот оно… Вернее, она… Как неземное существо, шествует из глубины дымного облака. Да, возможно, правы те, кто утверждает омерзительность факта курения женщин… Пусть. Фей не судят. Дзы-ы-ы-ы-ынь… Вприпрыжку снова через три ступени, но уже наверх. Мозг как-то незаметно уступает место сердцу… Мерное рокотание голоса учителя, кажется, даже немного усыпляет. Хр-хр… Толчок в спину. Да… Парта – не место для сна. Определенно.

Мысли несут сознание по волнам памяти. Лето… Фея… Да-да… Все было чудно. Скучающая без уехавшей в отпуск гламурной компании, вынужденная присматривать за пустой квартирой и ее единственной на тот момент обитательницей – кошкой Масяней, принадлежащей попавшей в больницу бабушке, девушка моей мечты подпустила меня к себе. Она была натуральной стервой. Я это видел, и быть ее карманным рабом меня не прельщало. Но… Умение вступать в сделку со своими принципами сделало свое дело. Глупые поручения, вытаскивание пьяного тела отовсюду, куда ему вздумается попасть, отпаивание рассолом и кормление аспирином, причуды, странные настроения… Все это стало моей летней действительностью. Близость к мечте очень часто надевает на нас розовые очки. Пусть. Иногда она становилась другой… Забравшись ко мне на колени, просила почитать ей стихи и тихонько засыпала под признания в любви, вышедшие не из-под моего пера. Любимая… Как нежно порой могла она прикоснуться губами к моей щеке, как сладко поцеловать, приоткрыв сущность нежного ангела… Красотой можно увлечься, но любовь приходит с пониманием другого. Внутри моей феи сидела маленькая ранимая девочка, которая так старалась быть хорошей, но ее оттолкнули, и она спряталась, научилась курить, пить, ругаться и вести себя так, чтобы никому не пришло в голову похвалить ее. Я полюбил, поняв это, пожалев ту кроху, которой так не хватало когда-то просто внимания, что она неделями не засыпала без слез.

Но лето прошло, и наша дружба тоже. Не к лицу гламурной кошке водиться со скромным отличником. Пусть…

Я с тобой, мама…

Осень ложилась на ее плечи моросящим дождем. Неожиданный холод пронизывал хрупкую фигуру, заставляя дрожать и сжиматься. Но она шла, не чувствуя порывов ветра, бросающих дождевые капли ей в лицо. В этом замерзшем теле, казалось, даже сердце билось медленнее обычного, не желая гнать кровь, поддерживать жизнь…

Грусть, тоска, непонимание – это лишь слабые оттенки того, что испытывала девочка, потеряв маму. Эта боль была невообразимо больше всего, что может вместить человеческое сознание, больше целого мира – так казалось ей… Так было на самом деле.

Ее больше никогда не будет рядом. Эта мысль хлестала сердце раз за разом по ране, которая становилось все больше, которая поглощала весь прекрасный мир, затягивала в себя все краски.

Ни-ког-да. Реальность этого слова не оставляла шансов, надежд, света… Невыносимость стекала по щекам горячей водой слез.

Девочка дошла. Дождь стих, стихли слезы. Тонкая детская рука бережно коснулась портрета на надгробии.

Я с тобой, мама!

Поэзия

Лимонное

Я – сочный, сводящий с ума лимон.
Я – нежная сеньорита.
Ты чувствуешь тело, слышишь мой стон…
Я к солнцу гвоздями прибита!

* * *

…и крадутся мои мечты
Чужим воплощением. Больно.
Переход затяжной на Ты
В темноте этой ночи угольной.
…и крадется мой мир аки знак
На банкноте изрядно помятой…
Кавардак… кавардак… кавардак —
Признак краткого счастья. Стаккато.

В доме уютно

В доме уютно, когда за окном холода…
Сплин и усталость излечит целебный грог.
Ты где-то там, где огни, провода, города…
Хоть бы тебя уберег от прохлады Бог.

В доме уютно, когда против нас весь мир…
Истина многих столетий – нас лечит дом.
Сердце латается дома от сотни дыр.
Сердце спокойно, когда ты присутствуешь в нем…

Квашеная капуста

Человеку больно, человеку грустно.