Мой любимый

– Где я, как далеко отсюда до Москвы и можно ли достать мою машину. Я заплачу, – оглядываюсь вокруг в поисках моей сумочки, но не вижу ее. Черт, там и деньги, карты, телефон, – У меня сумочка была, я помню, до ворот.

– Твоя сумка у меня в комнате, – делает большой глоток кофе мужчина, – Я проверил, чисто.

– Что значит чисто и почему ты роешься в моей сумке? – завожусь с пол оборота, – А на другие вопросы ответ?

– У меня в доме, недалеко, нельзя, – усмехается он, – Одежда твоя в ванной, наверное, уже высохла. Как вариант, я сейчас принесу теплую пижаму, отведу в другую комнату или можешь оставаться здесь, – указал он на кожаный диван, – Только это место Джо, и он будет не рад, если ты его надолго займешь. А если хочешь идти, уходи.

Мужчина ставит чашку на столешницу и направляется к камину, чтобы подбросить дрова.

– Меня Женя зовут, – к чему-то выдавливаю из себя. С чего я решила, что ему нужно знать мое имя, непонятно.

– Пусть будет Макс, – щурится от жара камина мужчина, – А Джо – это Джустилиан, но на это имя он не отзывается.

– Джусти… – ошеломленно смотрю на собаку, которая лениво растянулась на полу, – Что за порода такая?

– Мастиф, – встает с корточек Макс и делает шаг в сторону коридора, – Вторая дверь по коридору налево, второй этаж, – указывает на лестницу в темном углу, которую я даже не заметила. Уходит снова в свой кабинет, оставляя мне Джо.

– Ты такой же разговорчивый, как твой хозяин, – ворчу, пробираясь мимо псины в ванную.

Рассматриваю идеально белые плиточные стены, пол в черно-белую плитку, высокий стеллаж, где стоят сушильная и стиральная машина. Нда, люди здесь явно любят удобства. На стене шкаф с зеркалом, внутри которого полочки. Оглядываюсь воровато по сторонам и вытаскиваю коробку, на которой наклеен пластиковый красный крест. Интересно, что тут у нас.

Содержание коробки ставит в тупик, будто я смотрю на мини набор хирурга. Стерильные нити и специально изогнутые иглы, чтобы зашивать рану. Обезболивающее в ампулах, шприцы, система. Складывается такое ощущение, что тут часто оказывают помощь раненым. Интересная аптечка.

Кладу коробку на место, открываю сушильную машину. Вижу свои вещи, еще теплые, но сухие. Пальто висит на вешалке, которая цепляется за электрический полотенцесушитель. Сапоги стоят на теплом полу и с них уже натекла лужица растаявшего снега.

Вынимаю свои вещи из сушилки и зажав в руке выхожу из ванной. Мне вроде обещали пижаму? Но самого хозяина и его псины нигде не видно, а снова соваться в кабинет я уже не хочу. Поднимаюсь на второй этаж по скрипучей лестнице и дергаю деревянную дверь предложенной мне комнаты. Здесь, только большая кровать под лоскутным покрывалом, узкое окно закрыто жалюзи, небольшая тумбочка, больше ничего.

– Нда, условия, мягко скажем, так себе, – сажусь на кровать, отмечая, какой мягкий матрас. Приподнимаю покрывало, рассматривая белоснежное белье, – Ладно, главное чисто, тепло, а остальное позже, – соглашаюсь сама с собой, поджимая под себя ноги в носках.

В открытую дверь просовывается огромная голова мастифа, и я замираю, как всегда, когда вижу этого монстра. В его клыках небольшая плетеная корзинка. Псина ставит корзинку на пол у моих ног, издает громогласный рык и уходит. Осторожно тянусь к тому, что лежит в корзине и достаю мужскую трикотажную пижаму, темно-синего цвета, с гульфиком впереди. Рассматриваю это чудо, пижама не новая, но чистая и отглаженная.

Быстро сдергиваю с себя одеяло и ныряю в безразмерные вещи. Тихо смеюсь, когда просто тону в этой пижаме. Штаны, можно еще одну меня всунуть, а кофта с длинными рукавами доходит мне до колен.

– Супер, – улыбаюсь сама себе, прохаживаясь по узкой комнате. Штаны приходится подтянуть, благо внизу на щиколотках есть резинка, а вот пояс завязать впереди узлом, чтобы не спадали, – Отлично, но главное тепло и удобно, – успокаиваю сама себя, плюхаясь на покрывало и всматриваюсь в деревянный потолок. Подожду, когда кончится буря и сразу уеду отсюда, ну его этого дикого хозяина страшной псины.

Глава 5

Думала, что не засну. Все-таки новое место, незнакомый дом, да чужой человек где-то бродит внизу. Немного поплакала, вспоминая наши счастливые моменты с мужем. Я знаю, что ему не хватало, настоящей семьи, детей. Мы два года пытались зачать ребенка, но все было бесполезно. Обследовались оба, все в порядке. Врач сказал, что наше время еще не пришло, а мы не хотели ждать. Игорь расстраивался сильно, а я чувствовала себя виноватой. Как женщина, которая неполноценная, не может дать своему любимому самое элементарное, семью.

Вначале мы успокаивали друг друга, потом перестали говорить на тему детей, просто избегали любого напоминания об этом. Секс стал похож на ненужную обязанность, которая словно стала пустой, неполноценной. Последние полгода это больше походило на механику, легли, обнялись, поцеловались, быстренько сбросили напряжение и все. Никакого послевкусия, как раньше, никакого сбившегося дыхания, блаженного отупения в голове.

Лежала, горько всхлипывая, больше переживая за предательство Игоря. Мне всегда казалось, что он не изменит мне, не предаст. Он говорил, что дети ему не важны, что пусть будет, как будет, а оказалось его новая женщина уже беременна. И он бросает меня, они ждут ребенка. Вот и верь после этого словам мужчины.

Вдоволь наплакалась и забралась под одеяло, заснула, стоило лишь коснуться головой подушки. Вырубило, да так, что проснулась, от боли в руке. Так крепко спала, что даже не ворочалась, рука затекла и теперь ее кололо мелкими иголочками.

Кровать очень удобная, одеяло теплое, подушки мягкие, короче, вставать не хотелось совсем. Лишь сознание того, что я все же в чужом доме и мне нужно убираться отсюда, заставило сесть на кровати, а аппетитный запах жареного бекона и выпечки совсем положил конец сну. Если этот дикий и неразговорчивый мужчина или Макс вкусно готовит, я готова простить ему вчерашнюю грубость. Желудок засосало так, что больше не было сил терпеть. Ела я последний раз почти сутки назад, не считая кофе, купленного по дороге в кафе на заправке.

Выглянула за дверь, слушая тишину в доме и пошла по коридору в поисках ванны. Мне кажется она должна быть и на этом этаже. Всего три двери, одна закрыта на замок, одна моя, а вот третья и правда оказалась большой ванной с джакузи и всеми удобствами. Радостно улыбаясь, с удовольствием приняла душ, попутно проинспектировав полочки. На них был странный набор одноразовых шампуней и гелей. Словно в пятизвездочном отеле. Вообще, этот дом больше напоминал именно отель. Чисто, красиво, но все какое-то не домашнее, даже стопка белых пушистых полотенец, не начатая туалетная бумага и одноразовые зубные щетки в упаковке. Создавалось впечатление, что этот дом гостевой, будто его снимают для определенных целей, провести одну ночь и уехать.

Высушила волосы феном, снова натянула на себя мужскую пижаму и шерстяные носки. Кстати, очень удобно, а главное тепло. В горле немного першило после вчерашней прогулки, и я боялась, что простудилась. Очень хотелось горячего кофе с молоком, большую такую чашку. А еще бы омлет с зеленью или яичницу с беконом. Сглотнула голодную слюну, пока спускалась по лестнице и шла, как зомби на запах вкусностей.

Приветственный лай тормознул меня уже у входа в гостиную, про Джо я совсем забыла.

– Он не тронет, – раздался голос вчерашнего незнакомца, и я вошла, разглядывая его.

Он был в спортивных брюках и белой майке, которая открывала внушительные узлы мышц. Широкие крепкие плечи и странную татуировку, от которой была видна лишь часть. Что это изображено, я не могла понять. Волосы Макса были влажные и слегка вились коечками у шеи. «Как эротично» – хмыкнула я.

– Доброе утро, – улыбнулась, с опаской поглядывая на псину, – И тебе, доброе, Джо.

Собака гавкнула в ответ, отчего я вздрогнула, что же ты громкий какой.

– Завтрак, – Макс снял с плиты сковороду и вывалил на тарелку горку бекона и жареных яиц. У мужчины явно плохо с воспитанием.

– Спасибо, – обиженно произнесла, обходя растянувшуюся на полу собаку и усаживаясь на деревянный стул с высокой резной спинкой.

Макс пододвинул мне тарелку, снял с плетеной корзинки белую салфетку, предлагая нарезанный хлеб. Все это делалось молча, как бы неохотно. Мне даже стало неуютно, он всячески давал понять, что я здесь очень нежеланная гостья.

– Вы извините меня, что я вчера свалилась к вашим воротам, но моя машина заглохла там, – неопределенно провела в воздухе рукой, так как сейчас даже не могла вспомнить, откуда я вообще пришла, – А помощи ждать было неоткуда. Телефон сел, а тут такая буря.

– Я знаю, – произнес Макс, разворачиваясь ко мне всем корпусом. Привалился к столешнице и сложил руки на могучей груди, – А теперь, я хочу услышать правду, кто ты такая?

– В смысле? – удивленно открыла глаза, вглядываясь в суровый взгляд. Его синие глаза сейчас были похожи на шторм, смерч, темные, сердитые, – Что вы хотите обо мне знать?

– Кто тебя ко мне послал и с какой целью? – Макс сверлил меня злым взглядом, заставляя поежиться от неприятного предчувствия, – Дом стоит у самой реки, дорога сюда не идет. Просто так попасть не получится, если не знаешь куда идти.

– У вас слишком высокое самомнение, Максим, – фыркнула я и тут же взвизгнула, когда мужчина метнулся ко мне, сжал горло крепкими пальцами. Я задыхалась от его железной хватки, испуганно хватаясь своими руками за его лапищу.

Джо вскочил с пола и начал лаять, оглушая меня.

– Последний раз спрашиваю: «Кто ты такая и зачем проникла в мой дом. Кто тебя послал?!» – прорычал Макс, впиваясь в нежную кожу руками.

Глава 6. За две недели до Нового года

Большой тонированный внедорожник остановился у наглухо закрытых ворот, коротко моргнув фарами. Несколько секунд ничего не происходило, но я знал, что красный моргающий огонек на камере считывает и пробивает номера моей машины. Деревянное полотно, обитое железом по углам, дернулось и поехало в сторону, пропуская мою машину.

Тронул внедорожник с места, въезжая в закрытый от всех пансионат. Это для других здесь располагалась грязелечебница, по всем документам так и значилась. На самом деле, здесь располагался совсем другой объект и у меня было всего полчаса, чтобы сделать то, зачем я сюда приехал. Через полчаса меня вычислят и … Короче, у меня есть только полчаса.

Остановил машину у высокого крыльца и вышел, ступая на асфальт, еще усыпанный осенними листьями. Зима здесь была совсем другой. На юге у моря, где казалось, еще длится осень, властвуя и не уступая зиме ни на шаг. Пахло морем, прелой листвой и хвоей. Запахи словно старались переплюнуть друг друга в насыщенности, создавая неповторимый аромат, который бывает в конце осени у моря.

Двухэтажное здание неприметного серого цвета с пластиковыми окнами и крыльцом из серого мрамора. Крыша цоколя выпирала вперед и лежала на белых колоннах.

Чуть прикрыл глаза, чтобы не выдавать свой взгляд, профессионально отмечая еле видные красные огоньки камер. Это с виду казалось, что здание никак не охраняется. На самом деле здесь все просматривалось досконально, до миллиметра моего лица.

Тронул рукой в черной перчатке волосы, приглаживая рыжие кудри. Сам усмехнулся в душе, представляя свою прическу. Таких кудрей у меня давно не было, как и пышных рыжик усов, полгода точно. С тех пор как я был здесь последний раз. Черное пальто, серые брюки со стрелками об которые можно было порезаться, начищенные до блеска коричневые ботинки. Так, полчаса. Вскинул руку, бросая взгляд на золотую стрелку часов и открыл тяжелую деревянную дверь внутрь здания.

Меня пустили к ней почти сразу, предупредив, что женщина на прогулке. Медсестра провела по длинному коридору, в котором гулко отдавались мои шаги и указала в сторону большого сада, где еще цвели пестрым ковром осенние розы.

Она сидела на лавке, которая была обращена в сторону моря, что плескалось где-то внизу, у самого подножья скал. Темно-русые волосы заплетены в толстую косу, серый плащ, черные туфли на низком каблуке. Осторожно, чтобы не напугать, хотя это было невозможно, обошел лавку и сел почти рядом, примерно в метре от женщины.