Студёная любовь

Эти, из отдела по особо важным преступлениям, как голодные собаки, вгрызаются в свое намертво.

Персонаж, что заявил на выпускницу права, расправил плечи и размял шею с мерзким хрустом.

– Соли отложились, стоит к лекарю обратиться, – с улыбкой протянул я и оглянулся в поисках пути отступления. Тьма с ними, пойду дальше искать.

– Что? – пробасил маг и, показалось, стал внезапно выше.

– Разве девушек мало, ис-тэ? Вон столько свободных! Выбирайте любую.

– Что?!

О, заладил. Тупой или немного недоразвитый? Как он сложные дела ведет и преступников ловит, если элементарных намеков не понимает? Детина вымахал, а мозгов, как у курицы.

– Айлин пойдет со мной, – зараза, стоило промолчать! Я разрезал воздух словами, зло взяло, что мой статус остался незамеченным, и выпятил грудь, чтобы этот агрессивный посмотрел на королевские погоны, а самому вдруг тошно стало. Будто оброненная фраза встала поперек горла.

Маг-то заметил мой статус. Только толку? Он еще подступил, а я оглянулся, словно почувствовал неладное. Холодную змейку, что проползла между лопатками.

Взгляд полетел через толпу зевак, разноцветных платьев и танцующих пар и скрестился с бесцветными радужками Белянки. Та, увидев меня, сорвалась с места и шустро выскользнула на улицу.

Да она и сама не хочет быть моей суженой! Вон как спешила прочь – только пятки сверкали!

– Айлин с вами не пойдет, ин-тэ. – Голос недовольного мага угрожающе приблизился, а я не успел сказать, что все-таки не претендую.

Девушка с визгом отскочила, а мне в нос прилетел хороший такой, меткий хук. Я от неожиданности откинулся назад и пропахал спиной холодный узорчатый пол центрального холла под смех расступающихся зрителей.

– Она моя, я выбрал! – навис надо мной псих. И знал же, что ему ничего не будет за нападение. На балу все заказчики равны: хоть принц, хоть мельник, если у последнего хватило денег купить билет на это мероприятие. Покупателям конкурировать не возбранялось, только студентам запрещено противиться выбору и магию использовать. Не всем хозяева попадались по душе, академия заранее защищала свои интересы. На прошлом балу был случай: девушка применила магию, когда ее выбрал старый богач иманец, пытаясь сбежать, но только ранила себя, стала бесполезной. Из-за этого академия вынуждена была предоставить магу двоих учеников, а это расточительство для Энтара. Магия слишком ценна.

Стража не посмела вмешаться в наш спор со следователем, ведь мне ничего не угрожало, разбитый нос – это чепуха, королевские лекари исправят за минуту. Да и я сам был неправ. Следователь первым Айлин выбрал, судя по красным щекам и ласковому взгляду девушки, что она бросала на мужчину. Видимо, студентка не смогла отказать королевской персоне в танце, пока чудак отходил. Я влез в их отношения, он приструнил меня, все честно. Правила всех касаются.

Я отполз, приподняв ладони. Было бы из-за кого драться! У нее щеки в веснушках, как в ржавчине, и ноги, как спички. Под платьем, конечно, оно не видно, но я уверен, что тощая. Вытерев платочком кровь над губой, со смехом бросил:

– Да понял! Забирай. Уже и пошутить нельзя. – Мельком оглянулся на выход – Белянки и след простыл.

«Не упусти невесту!» – взорвалась память голосом брата.

Ла-а-адно!

– Да что ж такое?! Удружил артефакт короля. – Я нехотя встал, выпрямил спину и махнул рукой стражам, словно мошкару отгоняя. – Так и быть, возьму Белянку. Вот жилось тебе скучно без невестки, папуля! Теперь держись, привезу кусок льда, будешь сам отогревать.

Я уверено пошел через толпу, уворачиваясь от наглых девиц в белом – их здесь было около пяти десятков, но не всех выберут, слабых и оставшихся распределят в более глухие города и поселки – учителями, архивариусами или слугами. Если места будут. Наших магов, энтарцев, желающих работать, тоже хватает, а тут чужаков приходится пристраивать, но решение короля – закон. Стали реже рождаться дети с магией, папа переживал, что еще несколько поколений – и Энтар окажется на пороге вымирания одарённых. Не знаю, чем это плохо. И без магии можно прекрасно существовать.

Другое дело, что большинство этих странных путешественников по мирам не удержатся на предложенных государством местах, пойдут по рукам, в дома терпимости, на улицу попрошайничать, работать на рынках и складах, прислугами у жестоких хозяев. Что стало с первым выпуском? Знаю я, изучал как-то. Их половины уже в живых нет. В том числе и тех двух, что достались богачу-старику. Быстро погасли, а в причинах никто не разбирался. Кому нужны эти судьбы попаданцев?

Участь не завидная – быть чужим всегда и везде, потому что из другого мира. По сути, эти потеряшки – никто. Они никому не нужны, как личности. Нужна только их магия. И изредка тело для пользования.

Гордо вытянув шею, я вышел на улицу. После удара и падения особо уже и искать никого не хотелось. Да и вдруг Эв был прав? Вдруг нельзя другую девушку брать? А я тут носом ворочу. Хотя скорее хлюпаю. Папа и так меня на коротком поводке держит, стоит промахнуться – выбросит из замка, закроет строительство моего завода и лишит трона и звания. Потом только слугой работать, конюшни чистить да на рынке мешки таскать. После царских палат? Ну уж нет!

Невеста не стена – подвинется, переживу и мерзлячку, заведу себе жаркую любовницу, делов-то.

Куда моя блеклая избранница делась?

Около портала толпились пары, бал в самом разгаре. Музыка звенела, огни на площади приглушились, голоса стали тише, а танцы откровенней. Все кружилось и мерцало. Новогодье в академии давно стало чем-то вроде ритуала Единства, здесь создавалось много сильнейших союзов. Не только в плане замужества, но и в плане сотрудничества. Хотя второе встречалось реже.

Большинство гостей-мужчин прилетали сюда именно за невестами, наложницами и прислугами, потому что здесь всегда богатый выбор. Многих не останавливало даже то, что все эти попаданцы и маги – безродные и неизвестные, зато сильные, другие здесь, в элитной академии, не учатся. Их можно использовать в своих целях, а они будут безропотно подчиняться.

За мерцающим порталом расстилалось белое поле, а на горизонте лиловое пламя ночного неба растянулось в широкую полоску. Завтра быть ветру, подумалось вдруг.

Куда Белянка могла деться?

– Любава! – кто-то закричал в стороне, совсем рядом с моими санями, и я присмотрелся. Ага, вот и пропажа нашлась. Имя какое у нее… необычное. Звучит как любовь и забава вместе. Любава…

Сапоги из дорогой кожи были устойчивы, поскрипывали по скользкому льду, но кровь, что лилась из носа, мешала. Прижав руку к лицу, я помчал к будущей невесте – нужно перехватить ее, пока никто не увел.

Ты смотри, забралась на мои сани!

Вокруг искрила сильная холодная магия, напоминающая мамину – водную, студенты и гости испуганно бежали прочь, я же смело ринулся вперед.

Характер дара не до конца понял, не кританская, и девушка явно не слабая – у меня вмиг волосы дыбом встали от напряжения в воздухе. Кожа Белянки засияла серебром, разделилась на полукруглые сегменты, точно у ящерки, а глаза загорелись ярким белым светом, будто лучи дневного светила. Любава расставила руки, как крылья, растопырила пальцы что-то шепча.

– Подружка, прекрати! Нельзя, – под санями бегала маленькая русоволосая пышечка со стрижкой до плеч. Она бесполезно взывала к моей непослушной еще не невесте. – Хватит! Слезай! Тебя накажут за применение магии на празднике!

Я заметил лежащего на снегу Орина, сломанного, будто тросточка. Ого. Во дает девка! Убила возницу? Серьезно?

Големы-лошади высекали копытами искры изо льда, машина качалась и терла стылую землю лыжами.

Глава 10

Синарьен

– Эй! Ты что решила угнать мои сани?! – перекрикивая треск и гул магии, я обратился к белоснежной девушке.

Она врезалась в меня яростным сверкающим, будто лед, взглядом, повернула немного ладони, пальцы едва шевелились, но невидимая сила за миг подняла меня высоко в воздух. На шее стянулся ледяной жгут.

– Любава, ты с ума сошла?! – закричала подружка. – Оставь! Это же принц! Тебя казнят!

– Пышечка дело говорит! – захрипел я, болтая ногами в воздухе и пытаясь достать твердую почву, но подо мной оказалось метра три пустоты. – Ты только не бросай меня – сломаешь спину, а я тебя выбрал!

– Нет! – огрызнулась дикарка на колеснице. Белые волосы кружились, как вьюга, поднялись, ведомые ветром, разлетелись, будто серебристые канаты. – Выбери другую.

– А мне ты понравилась. – Подавившись холодным воздухом, я попытался ухватиться за пустоту пальцами, сорвать с шеи удавку. С трудом и свистом проговорил: – Опусти меня и тебе ничего не будет.

– Нет, – зашипела девка, как змея. Не очень-то она и холодная, вон страсть какая в глазах – готова всех вокруг уничтожить.

Это удивило. Вдруг не все так плохо, как мне сразу показалось?

– Ты и в постели такая горяченькая? – получилось сквозь боль прохрипеть.

– Тебе никогда об этом не узнать, Синарьен ин-тэ, – зло оскалилась Любава.