В твою любовь. Рискуя всем

После стольких лет среди аскетизма Штаба отвыкаешь от такого уюта.

– Пахнет джунглями Центрального острова, – хмыкнул я, оставив грязную футболку на кресле и подходя к краю кровати.

– Единственное мыло, которые мы с Ким нашли на втором этаже, – Грейс тоже усмехнулась. – Я разделила его на несколько частей, для всех. Будем пахнуть джунглями.

Я присел у её ног, внимательно наблюдая за уже вполне заметными в полумраке реакциями Грейс. Мне не хотелось как-то спугнуть её. В памяти свежо то, как я там в гроте, выйдя из берегов, обхватил тонкую шею. Грейс казалась расслабленной, но кисти потянулись к подолу пижамы, пытаясь опустить ниже.

Не говоря ни слова, неторопливо и мягко перехватил её руки. Потом коснулся пальцами лодыжки, медленно пробираясь наверх, по изгибу натянутой мышцы на гладкой икре. Затем дошёл до её коленки, поглаживая кожу большим пальцем и слушая, как учащается дыхание напротив. Мне и самому стало трудно сдерживаться, но я постоянно напоминал себе, что и так причинил Грейс немало боли…

– Как бедро?.. – выдержав паузу, хрипло спросил я, направляя прикосновения выше, к месту, где был медленно заживающий след от вытащенной кем-то пули.

– Лучше… – прошептала Грейс, и я с удовольствием отметил, что кожа отозвалась мурашками, а она сама подвинулась чуть ближе ко мне: – В камере рану зашили и обрабатывали, хоть и не каждый раз. Это помогло не допустить осложнения…

Вновь неловкая тишина. Я видел, как она словно прощупывает почву и раздумывает над тем, как продолжить рассказ, и решил лишь молчаливо дождаться, не останавливая касания кончиками пальцев.

– Он оглушил меня. Тогда на форпосте, – отрывисто вздохнув, тихо начала Грейс, отведя глаза, но не убирая свою обнаженную ногу из-под моей руки. – И я очнулась уже в Верховном суде. Прошла через сущий ад, каждый день думая, что промазала и убила тебя.

Я затаил дыхание, слушая.

– Он не приходил. Долго не приходил. Пока за несколько часов до суда не заявился. Сначала я не могла отбиться…

Её глаза наполнились слезами, которые не пролились, и я начал жалеть, что не остановил этот разговор. С другой стороны, я хотел всё узнать… Мы должны обсудить. Это будет моим клеймом, пока не доберусь до Томаса.

– …потом я успела заметить оставленные охраной столовые приборы. Схватилась за нож, попробовала отбежать, чтобы метнуть в Тома. И он ушёл… Точнее, убежал… – Грейс всхлипнула, но улыбнулась мне: – Представляешь? Аж пятки засверкали.

Я не мог ответить ей тем же, потому что каждое сказанное слово врезалось в меня с прочерченным шлейфом огненных букв: «убить ублюдка», «убить ублюдка»…

– Мне было очень страшно, Норд… – улыбка сползла с покрытого полутьмой лица, когда её губы еле слышно пробормотали это напоследок.

Остановив движения по её коже, я ринулся вперёд, сгребая Грейс в крепкие объятия. Она уткнулась в шею, горячо дыша, а я зарылся обеими ладонями в её, увы, уже не пахнущие, как когда-то, мятой влажные волосы. От них сейчас исходил запах цветов.

– Я такой мудак, Грейс, – лихорадочно стал говорить ей на ухо, не анализируя слова и отдавшись на волю чувствам, прорвавшимся наружу, – Я такой, блять, мудак…

– Нет-нет… Я знала, что, когда ты узнаешь о случившемся, сильно рассердишься. Я знала. Не вини себя. Я предугадывала такую реакцию.

Твою мать. Она ещё и оправдывала моё поведение.

– Надо было выслушать тебя. По-нормальному выслушать, когда мы были в пещере. Выслушать и понять. Блять, я попросту не сберёг тебя…

Я хотел прижать её к себе ещё ближе, но Грейс сама вытащила руки и обвила ими мою шею. Поймав её во всю разгорающийся взгляд и опаляющее дыхание ртом, я провёл кончиком носа по её. Теперь между нами витали заряды тока – я слишком хорошо помнил, что это означало…

Грейс осторожно приникла к моим губам, игнорируя их шершавость от сухого ветра погони. Игнорируя боль в собственных. Невинный поцелуй с лекарственным привкусом мази поднял во мне невероятных размеров волну возбуждения. А когда она, приподняв край ночнушки, перекинула одну ногу и оказалась сидящей на мне, я чуть было не зарычал в голос.

– Грейс, милая… – сквозь пелену затмевающей похоти, я еле смог сложить слова в нечто цельное. – Ты… не готова… Ты столько пережила… Стоит ли? Уверена?

– Да, – её вкрадчивый голос чуть дрожал, и я явственно слышал в нём крупицы оставшейся робости и страха. – Уверена…

– Грейс…

Я не должен настаивать, я не должен…

Язык неподвластно мне прошёлся по её губам, с нежностью раздвигая их и встречаясь с её тёплым в ответ. Грейс прижалась к моим бедрам, выгибая поясницу, и словно невзначай потёрлась о молнию на брюках. О давно недвусмысленно поднявшуюся молнию на брюках…

– Мне стоит сходить в душ для начала… Я чертовски грязный… – я предпринял последнюю попытку оттянуть момент нашей близости, чтобы дать ей возможность отказаться: не знаю, насколько сильно этот ублюдок оставил след в её душе. – И милая… В первый раз я сорвался, но не думаю, что будет правильно заниматься сексом без…

– Я бы не позволила тебе сорваться, если бы не была на инъекциях, как и все женщины в «Тиррарии», – опаляющий шепот коснулся моего подбородка, и Грейс укусила меня. – А остальное – меня не волнует…

Мои руки в противовес сказанному блуждали по ткани на изогнувшейся спине, желая сорвать её как можно быстрее. И сжали ткань в ответ.

– Плевать… – ультимативно выдохнула в мои губы Грейс, царапая ногтями шею. – На всё плевать. Ты нужен мне… Сейчас…

Её последнее слово, почти мольба, утонуло в ушах, в которых я слышал лишь стук прилившей крови. Грейс вновь заёрзала, как раз в тот момент, когда я обхватил губами кожу на её ключице и опустил ладони на охуительные округлости ягодиц.

– Сейчас и всегда… – сквозь тихий стон договорила она.

Как скажешь, родная.

Глава 12. Кожа к коже

Грейс

Решение перевести утешающие меня объятия в нечто большее далось непросто. Но я хотела этого. Искренне. Тело всё ещё пыталось вяло сопротивляться, исключительно на каком-то рефлекторном уровне. Всё из-за познанных ударов насилия. Но я слишком сильно скучала по Норду. По его такой же мощной, хоть и немного исхудавшей фигуре; по его пылкости, по сводящему с ума шёпоту. По чуть шероховатым пальцам, невероятно горячему рту и по вздувшимся венам на руках…

Эмоции и тоска по нему взяли верх.

Усилием воли, а затем и переключив разум на чувства, мне удалось полностью расслабиться, получив инициативу. А когда я обхватила Норда ногами, сев сверху, и принялась мягко целовать, несмотря на ощутимую боль в губах, и вовсе познала в себе то, что до этого часто избегала по природной застенчивости даже с моим командором – желание раскрепоститься до конца…

Норд медленно и чувственно сжал мои ягодицы, рождая этим стон в горле. Приподнял меня, опустил и будто подвинул ещё ближе – моё тело ласково тёрлось об его мышцы, не позволяя добавить и пары дюймов расстояния.

Температура вокруг нас словно поднялась на несколько градусов, а воздух обволокло ароматом вожделения.

– Без тебя было невыносимо, – прошептала я, проведя ладонью по щеке, и посмотрела Норду в глаза.

Сцепка наших взглядов, говорящих друг другу о многом. И Норд прикусил мою ключицу, потом ненасытно ещё раз рядом. И ещё, пока я, зарывшись ладонями в пряди волос, с прерывистым дыханием прижалась щекой к его виску.

– Прости меня, Грейс…

Никогда ещё ничьи извинения так не распаляли меня.

Я ощущала, как непросто они ему дались.

Когда любимые губы прошествовали выше и накрыли след от засоса, оставленный ранее Томом, я всхлипнула от лёгкой боли – Норд попытался отметить меня ещё сильнее поверх, захватив зубами больший участок.

Моё тело на мгновение дрогнуло в его руках, замерло, и Норд отстранился, взглядом собственника, который я хорошо знала и помнила, всматриваясь в лицо. Я же невесомым жестом огладила аккуратный шов от пули на его плече.

– Моя, – тоном, не терпящим возражений, пробормотал он и накрыл губы своими. – Ты только моя. Была и будешь.

Ранки вскрылись, и мы оба почувствовали солоноватый привкус крови в поцелуе, но всё было уже неважно… Я застонала в его рот, обхватив ладонями мужественные скулы и непроизвольно выгнув спину – Норд воспользовался этим, сгребая ткань ночной рубашки в кулаки и поднимая её. В каждом жесте я ощущала разбавленную диким желанием непривычную для него нежность и понимала, насколько тяжело ему даётся контролировать себя и не перейти к более жёстким ласкам, которые так любил. Которые и я не была бы против испытать, но позже, когда пройдёт ещё немного времени.