Захватывающие деяния искрометного гения

– Еще не тот случай.

– А может тот.

– Может, но не должен.

– Она сама хочет, чтобы тот.

– Не хочет.

– А я думаю, хочет.

– Нет, не хочет.

– Она так сказала.

– Она не всерьез.

– Я думаю, всерьез.

– Не может быть. Это смешно.

– Ты слышал, что она сказала?

– Нет, но и неважно.

– Ладно, а сам что скажешь?

– Думаю, ей страшно.

– Ага.

– И думаю, что она не готова. Ты же тоже не готов?

– Нет, конечно нет. А ты?

– Нет. Нет-нет.

Бет возвращается в общую комнату. Я мою кювету, голова идет кругом от мыслей о логистике. Итак. Ладно. Если кровь идет медленно, но не переставая, как долго это может продолжаться? День? Нет-нет, меньше – это ведь не вся кровь, до того, как вся кровь вытечет, пройдет… Мы ведь не будем ждать, пока крови не останется вовсе; вернее всего, в какой-то момент откажет все остальное… О господи, сколько же крови всего? Галлон? Меньше? Это можно выяснить. Можно еще раз позвонить медсестре. Нет-нет, нельзя. Если спросить кого-нибудь, нас заставят привезти ее в больницу. А если станет известно, что мы должны были привезти ее, а мы не привезли, мы окажемся убийцами. Можно позвонить в скорую и сказать, например: «Привет, для урока я готовлю доклад о медленном кровотечении…» Блядь. Полотенец нам хватит? О господи, нет. Можно заменить их простынями, у нас куча простыней… Может, осталось всего несколько часов. Этого времени хватит? А на что должно хватить-то? Мы будем много говорить. Да. Будем подводить итоги. Надо быть серьезными и здравомыслящими? Или веселыми? Какое-то время, несколько минут, мы будем серьезными… Окей, всё-всё. Бля, а что, если в разговоре повиснет пауза?.. Мы уже сделали необходимые приготовления. Да-да, нам не придется обсуждать детали. Мы позовем Тофа. Надо же позвать? Конечно, хотя… нет-нет, ему здесь не место, верно? Да и кому вообще захочется присутствовать до самого конца? Никому, никому. Но не оставлять же ее одну… конечно, она не останется одна, ты, болван, будешь с ней, Бет будет. Бля. Надо позвонить Биллу. Кому еще? Кому-то из родни? Никаких дедушек-бабушек, ее родителей и родителей отца, ее сестры Рут нет, ее сестра Грейс жива, но где она – неизвестно, скрывается, хиппи чертова… Бля… От некоторых людей уже много лет ничего не слышно. Так, теперь друзья. Кому звонить? Кому-то из волейбольной команды из школы Монтессори… черт, мы точно кого-нибудь забудем… Ну и забудем, но нас поймут, должны понять… Блядь, мы ведь все равно уезжаем, переезжаем, когда все это закончится, бля… Конференц-звонок? Нет-нет – было бы странно. Странно, но смысл есть, точно есть смысл, да и занятно может получиться, люди болтают, много голосов, этим можно воспользоваться. Голоса отвлекут, тихо не будет, тишина – это нехорошо, нужен шум. Придется подготовить их, предупредить, но, черт, что сказать-то? «Все происходит так стремительно», – что-нибудь в этом роде, туманно, но и с достаточной ясностью, надо сделать по-тихому, не прямо. Взять вторую трубку на кухне, предупредить, пока мама не добралась до телефона… Так сработает, на линии будут все разом… Надо позвонить в телефонную компанию, пусть всё устроят… Подключена у нас такая услуга? Удержание вызова точно есть, а вот конференц-звонок – скорее всего, нет, точно нет, бля… Нам нужна громкая связь, вот что нам нужно. Тогда все получится, громкая связь… Я мог бы купить динамик для громкой связи, я мог бы съездить за ним в «Кмарт»[33 - «Кмарт» – сеть розничных магазинов в США (основана в 1899 г.), торгующих, в частности, электронной и бытовой техникой.], надо взять машину отцовскую, она быстрее маминой, гораздо быстрее… А там механическая коробка? Нет-нет, автомат, я справлюсь, раньше никогда ее не водил, но справлюсь, без проблем, машина быстрая, разгонюсь на шоссе… Черт, ехать минут двадцать туда-обратно, да еще время на покупку, а что, если нужной штуки нет – может, сперва позвонить, конечно, можно позвонить и спросить, есть ли у них эта штуковина… И надо бы еще понять, что у нас за телефон, совместим ли он с динамиком, – так, «Сони» – а потом… Черт, почему я вообще должен куда-то ехать? Бет здесь весь год живет, у нее полно свободного времени, пусть Бет едет, конечно Бет, Бет поедет, Бет поедет – только она решит, что никакого динамика не нужно, забудь, скажет, про это… Может, и хрен с ним. Хрен. Хрен. Хрен. Чем громкая связь, на самом деле, поможет? Конечно, не поможет, нам все равно понадобится подключение конференц-связи. Позвоним Биллу, и тете Джейн, и кузинам Сьюзи и Джейни – дочерям Рут, может, еще кузену Марку. Вот и всё. Телефонный разговор займет, наверное, минут двадцать, потом ненадолго приведем Тофа, как бы просто так, между делом, в легкую, поразвлечься-поиграть, поиграть-поразвлечься, в легкую – стало быть, минут двадцать в компании с Тофом, потом… Так, момент, у нас вообще сколько времени? Сколько еще кровь из носа идти будет? Может, два часа, а то и больше, запросто целый день – о господи, способен это кто-нибудь сказать? Навскидку в лучшем случае два часа… Стоп! Я знаю, как остановить кровь. Да. У меня получится. Побольше льда. Переложу ее, переверну, наклоню – гравитация. Нос зажму посильнее, на сей раз посильнее; наверное, раньше слишком слабо было… Бля. А что, если не сработает? Не сработает. Нельзя тратить последние часы на эту возню, нет, пусть все будет как будет. Телик надо выключить. Но не слишком ли драматично? Бля, а почему и нет, мы же у себя дома, мы можем… Ладно, черт, спросим ее саму, пусть мама решит, выключить телевизор или пусть работает, ее же шоу… Ну и фразочка «ее шоу», вот же неуважение, тупая я скотина. Блядь. Ладно, какое-то время у нас есть, можно посидеть с ней, поболтать, просто посидеть, хорошо… Господи, да какое там хорошо, когда вокруг все в крови… Это же невозможно… А может, все-таки… Ведь кровь течет так медленно… Может течь несколько дней, сколько дней пройдет, пока все не вытечет, но, может, так и нужно, это естественно, вытечет медленно, как когда пиявок ставят… Да нет, мудак ты, больной мудак, – какие пиявки. Стоит потом рассказывать, как все было? Точно нет. Скажем: умерла дома. Вполне приличное объяснение. Так, помнится, говорили о том парне, который застрелился после выпускного вечера, и о парне с художественного факультета с глазами Марти Фельдмана[34 - Марти Фельдман (1934–1982) – английский комедийный актер.]. А еще была женщина с раком костей, она заперлась у себя дома и подожгла его. Невероятно. Что это было – акт мужества или она спятила? Так легче, что ли, – спалить все вокруг? Да. Нет. «Умерла дома». Так и скажем, ни слова больше. Так или иначе все всё узнают. И никто ничего не скажет. Прекрасно. Прекрасно. Прекрасно.

Я выливаю содержимое кюветы в раковину, поверх скопившихся там объедков. Включаю воду и измельчитель отходов, который все перемалывает. Голос Бет доносится из комнаты.

– Мам, надо ехать.

– Нет.

– Серьезно.

– Нет.

– Надо.

– Ничего не надо.

– Хорошо, чего ты хочешь?

– Остаться здесь.

– Но это невозможно. У тебя идет кровь.

– Вы говорили, что мы останемся здесь.

– Мам, ну, прошу тебя.

– Ты обещала.

– Но это же безумие.

– Вы обещали.

– Нельзя же просто лежать и истекать кровью.

– Позвоните еще раз медсестре.

– Мы уже звонили. И не раз. Она говорит, чтобы мы привезли тебя. Они нас ждут.

– Позвоните другой медсестре.

– Мам, ну прошу тебя.

– Идиотизм.

– Не надо называть меня идиоткой.

– Я не называла тебя идиоткой.

– Так кого же ты только что назвала дураком?

– Никого. Я просто сказала, что это идиотизм.

– Что идиотизм?

– Что от крови из носа можно умереть. Я лично не собираюсь.

– А медсестра сказала, что это возможно.

– И доктор сказал, что это возможно.

– Если мы поедем туда, то мне уже не вернуться.