Белая магия любви

– Нет—нет, в самом деле, – горячо запротестовала она. – Не могу сказать, о чем я думала.

Чем больше он обдумывал идею, которую навело на него ее появление в той грациозной позе в каноэ, тем больше это казалось вдохновением. Теперь он смотрел на нее только глазами художника. Она оперлась на весло, погрузившись в задумчивость; вид у нее был самодовольный, избалованный. Американская девушка исчезла с ее лица; солнечные лучи бросали золотой блеск на ее желтые волосы и нежную кожу. Он видел заманчивые возможности идеализировать ее лицо в центре и кульминации мечтательного романа, который он собирался сделать из своей первой американской картины. Его первоначальное желание избавиться от нее как от бесполезного, возможно, вызывающего беспокойство незваного гостя полностью исчезло. Он был полон решимости заполучить эту провиденциальную модель.

– Я не хочу быть неприятным, – сказал он, – но ты мне действительно нужна. Это было бы … услугой, – он улыбнулся,—искусству.

Она, казалось, не слышала. Наконец она сжала губы и вызывающе посмотрела на него – странный взгляд, который почему-то на мгновение встревожил его.

– Куда ты хочешь, чтобы я себя поместила? – Спросила она, садясь в каноэ.

Они провели полчаса, пробуя различные позы, прежде чем он получил именно то, что хотел. Его безличный способ обращения с ней, его откровенные комментарии, некоторые из которых были лестными, другие наоборот, очень забавляли ее. Но он так же не осознавал ее веселья, как и ее личности или своей собственной. Она повиновалась ему без возражений, терпеливо выдерживала позу, которую он просил,– выдерживала целых пятнадцать минут. У него был способ, способ человека, который знает, что он делает, который внушал ей уважение и заставлял ее чувствовать, что она чего-то стоит.

– Прекрасно, – сказал он наконец. – Ты, должно быть, устала.

– Я еще немного выдержу, – заверила она его.

– Ни секунды. На сегодня достаточно. И я не хочу тебя отпугнуть. Я не должен искушать тебя бросить меня в беде, исчезнуть и никогда больше не появляться.

– Я обещала, – сказала она. – Я сдержу свое слово. Кроме того, она покраснела, глаза ее заблестели, улыбка была веселой, но смущенной, я делаю это не просто так.

– Мы еще не говорили о делах, не так ли? – Спросил он, ничуть не смутившись. – Ты можешь получить все, что захочешь, в разумных пределах.

Она рассмеялась.

– Мне нужно больше, чем деньги. Мне нужно твое драгоценное время. В обмен на мои услуги в качестве модели ты должен развлекать меня. Мне одиноко и скучно, и полно вещей, которые я хочу забыть.

– Сколько веселья за позу? – Спросил он.

– О, я не буду жесткой. Скажем – час.

– Сделка закрыта.

Она причалила к берегу, села на бревно неподалеку от него и отдыхала, пока он заполнял свои записи. Через несколько минут он взглянул на нее, хотел что-то сказать, но вместо этого удовлетворенно хмыкнул и принялся рисовать ее лицо, потому что мысли, позолотившие ее грезы, придали ее чертам именно то выражение возвышенной, неземной тоски, которое он хотел вложить в лицо на своей картине. Он лихорадочно работал, надеясь, что она не сдвинется с места и не развеет заклинание, пока он не получит то, что ему нужно.

Ссора между двумя малиновками из-за никчемной веточки, которую никто из них не хотел, испугала ее, согнал духовный взгляд с ее лица.

– Но я уловил, – сказал он. – Спасибо.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Второй раз ты позировала гораздо лучше, потому что ты этого не осознавала.

Его внезапная тревога выдала глубоко скромного человека, обеспокоенного достоинствами своей незавершенной работы.

– Пока нет, – решительно ответил он. – Подожди, пока будет на что посмотреть.

– Очень хорошо, – согласилась она.

Какая-то нотка в ее голосе заставила его рассмеяться. – Тебя нисколько не волнует картина, не так ли?

– Да, волнует, – запротестовала она. Но попытка скрыть, что он докопался до истины, была далека от успеха. Она и сама это поняла. – Меня волнует только плата, – призналась она.

– Мы можем говорить, пока я работаю.

Она запротестовала.

– Нет, это нечестно. Я уделила тебе все свое внимание. Ты должен заплатить таким же образом. Ты должен сделать все возможное, чтобы развлечь меня. – Иди сюда и сядь на это бревно.

Он повиновался.

– Ты заслуживаешь лучшей оплаты, – сказал он. – У меня никогда не было профессиональной модели, которая вела бы себя так хорошо.

– Знаешь, я никогда в жизни не делала ничего так послушно, – заявила она. – Я сама себя не понимаю.

За веселым взглядом, который она бросила на него, скрывалась серьезность.

– Я немного боюсь тебя. Я почти верю, что ты меня гипнотизируешь. Ты, кажется, усыпляешь мое обычное, повседневное "я" и будишь того, кто обычно спит, того, кого я знала до … до недавнего времени, своего рода беспокойный призрак, который время от времени преследует меня.

Он, думая о своей картине, лишь наполовину обращал на нее внимание.

– Но ты выйдешь замуж за человека с деньгами, все в порядке, – рассеянно сказал он.

Она вздрогнула.

– Как ты узнал? – Спросила она. – Ты выяснил, кто я?

– Разумеется. Ты Рикс, модель для Чанга.... Нет, я пошутил. Я знаю только то, что ты сказала мне вчера или, скорее, то, о чем ты позволила мне догадаться.

– И ты одобряешь мой такой брак?

– Я вряд ли был бы виновен в дерзости одобрения или неодобрения.

– Откровенность не была бы дерзостью между нами. По крайней мере, я так к этому отношусь. Ты действительно одобряешь … брак по … по другим причинам, кроме любви?

– От всего сердца.

Долгое молчание. Затем она с усилием добавила.

– Когда я вернулась домой позавчера вечером, все, что там произошло, казалось нереальным, абсолютно нереальным, как сон.

– Даже печенье и шоколад?

– Даже ты, – ответила она.

Ее тон заставил его рассеянное внимание сконцентрироваться, заставил быстро взглянуть на нее.

Она улыбнулась.

– Не волнуйся, – сказала она. – Нет ни малейшей причины.