Ирисы, нарциссы, пионы

– Да, доставщик сейчас приехал. Даже не стал обращать внимания на шум выстрелов. Видимо, выстрелы здесь обычное дело. Ретт?

– Да?

– Береги себя.

– Несомненно.

Красный значок. Звонок закончен. Потянувшись, Ретт встал. Бросил безделушку-пистолет, так как в бою от бутафории мало прока. Но вот у охранников отличное оружие. Чарльз основательно одевал своих подопечных. Выйдя за дверь, там оказалась служанка, вроде Долорес. Она стояла с подносом где было два стакана бурбона. Лед в стаканах трясся, как и сам стакан, поднос и девушка. Ретт галантно взял приготовленное для Чарльза питье – на стакане, который предназначался для Ретта не было гравировки, а это могло значить только то, что питьё отравлено. Многие пользовались этой уловкой, так как гость, которому подавали этот стакан не имел возможности отпить последний глоток жгучей жидкости. Либо яд, либо пуля. – сглотнув за раз убийца бросил стакан в стену, а тот разлетелся в мелкие стеклянные кусочки, которые при должном освещении могли создать сотни отражений человека, который движется решительно. Служанка так и осталась обездвиженной, но пройдёт время, и она придет в себя. Главное, что будет с ней потом? Такие люди как Чарльз хоть и не ставили жизнь обычных людей за грош, но платили хорошо тем, кто вовремя подаст бурбон, а она по виду была точно таким человеком. Но Ретт даже не думал об этом, девушка была хороша собой. Длинные черные локоны, собранные в хвост, спадали на объемный бюст. Без внимания она точно не останется. Приютит любой богатей, главное помнить две вещи. Вовремя дать выпить и вовремя ублажить, и жизнь у девушки будет прекрасной, как бы мерзко это не казалось, но такова реальность.

При выходе, из-за здания прозвенел лишь один выстрел. Ретт отстраненно шёл по двору к выходу. Он не стал скрываться, да и видать, услышав его имя, большинство тех, кто был в вилле, благополучно сбежали. Прислуга, пара охранников. Кроме служанки никого не осталось в обители смуты, ибо ноги убийцы уже переступили порог.

Фары от машины громилы ослепили убийцу. Некоторое время он пытался прийти в себя, закрыв ладонью глаза. Теплой и влажной ладонью…

Громила выключил фары, тогда и опустил руку вниз проклятый. Он шёл в сторону машины, а асфальт покрывался каплями жидкости жизни. Эвелин вышла из машины. Она улыбалась и уже тянула ему кофе. Долгожданный напиток, который даёт надежду на бодрость. Всего надежда, но сколько всего даёт эта самая надежда. Силу прожить ещё один день, силу, чтобы взглянуть на свою жизнь и понять, что могло бы быть и хуже. Могло бы….

– Ты реально профи, Ретт.

Убийца не был в силах говорить, а просто взял кружку и сел в машину.

– Ну вы посмотрите, устал. Тебе сказку рассказать?

Ретт словно не слышал её. Он обхватил кружку, где уже осталось отпечаток его ладони красного цвета. Кровь стекала по стенкам кружки и уже отдельные капли успели дойти и до салона машины. Эвелин выглядела озадаченной.

– Ты в порядке?

– Бывало и хуже – слова убийцы словно отрезали любую возможность на продолжение диалога, но решился ответить,– ты как?

– Я в порядке, Ретт.

Уголки губ Эвелин устремились к подбородку, она была опечалена тем, что не может ему помочь. Хотя её характер не давал и намека на то, что она может сочувствовать какому-то убийце и, тем более, грустить из-за него. Она к нему что-то чувствовала? Что же, этого даже она сама не осознавала, так что ответить трудно, но одно было ясно – она хотела ему помочь.

– Ретт, перейдем к самой лучшей части этого вечера. Давай свяжемся с заказчиком и получим свои деньги.

Ретт кивнул, но не поднял головы. Сожаление, сожаление о тех, кого он убил в этот вечер грызло его нутро. Убийца, который сожалеет о тех, кого убил. Такое не каждый день увидишь. Но чувства его были искренние, он не мог не пойти на это дело ровно так же, как и не мог отказать другим заказам. Деньги ему нужны. Кровь заполонила ноги, но ни громила, ни Эвелин не заметили этого. Будто они и не видели всего. Девушка открыла ноутбук и включила видео связь. Шли гудки, долгие.

– Наконец-то, вы уже приехали на место назначения?

К удивлению, по видеосвязи сидел не широко упитанный мерзота, а довольно симпатичный человек.Зачёсанные назад короткие волосы были куда ярче чем у Эвелин: видно, на внешний вид денег он не жалел.

– Дело сделано, сидим, пьем кофе.

У блондина поднялась бровь, но остальных изменений в мимике не наблюдались.

– Что же, очень рад, что вы так быстро справились с заданием, но боюсь огорчить, на вас у нас были другие планы.

Слова заказчика лишь мелкими обрывками долетали до Ретта, словно тихий летний ветерок трепал полы кроны деревьев. Он ушёл в себя и практически не слышал ничего.

– Что вы имеете ввиду? – Эвелин ещё не осознавала то, что надвигается на них. Миг до неизбежности проведенных в неведении, в моем понимании, являются одновременно устрашающими и восхитительными. Без страха, без агрессии и боли,– Я вас не понимаю.

– Ретт Альт и Эвелин Рейн, вы самые опасные наемники во всем Парадайзе. Мы были рады пользоваться вашими услугами, но те риски, которые создают ваши жизни, неоправданные. Десятки крупных инвесторов решили, что будет лучше убрать вас, пока их самих не заказали, но были и те, кто заступился за вас двоих. Поэтому мы решили провести тест. Если бы вы не смогли убить Чарльза Ксавьера, то нам не пришлось бы затрудняться. Смогли бы с потерями или с глубокими ранами, то остались бы живы. А вы разделались с ним меньше чем за час, что доказывает ваш профессионализм и угрозу для наших инвесторов.

Глаза Эвелин наполнялись кровью, агрессия её была такой, что могла бы потягаться с Реттом в убийстве людей, покуда сам Ретт даже не поднял глаза. Он понимал, что их обманули и что они за это поплатятся, так для чего тогда лишний раз тратить нервы?

Речь блондина могла показаться вам долгой и даже клишированной, но осмелюсь заявить, что это было предусмотрено. Громила мог голыми руками попытаться задушить одного из наемников, но в этом случае один из них незамедлительно достал бы оружие и громила больше не увидит рассвет. Да и к тому же, в лучшем случае для них, умер бы только один из них. Поэтому, изначально и было задумано отвлечь их долгим разговором, пока огромный монстр доставал свою, по отношению к нему, пистолет-малютку. Незаметно проверив состояние малютки, оружие могло дать осечку, и эта осечка стоила бы его жизни. Громила удостоверился в исправности своей игрушки и резким движением повернулся к ним.

Ретт поднял глаза.

Эвелин дернулась.

Выстрел.

Выстрел.

Два простреленных тела.

Глава 6

Чёрная машина плыла по ночному городу. Накативший туман, окутывающий бока машины словно волны, напоминал реку мертвых из древнегреческой мифологии. Лучи уличных фонарей не доходили до дороги, освещая лишь верх пламенным цветом. Из-за тумана не слышалась ночная жизнь, полная боли, городка на западе континента. Машина завернула на повороте, и лишь одна вывеска, со светоотражающим покрытием, показалась из-за тумана.

3/7 Авеню

Машина держалась края обочины. Кафе, вывески, магазины и будки чередовались друг с другом в унисон. Возле одного здания машина резко остановилась. Открылась дверь, откуда вышла тень огромного человека. Подойдя к зданию, уже отчетливо была видна вывеска.

Мастерская Рейн

Что там с твоей машинкой? ;)

Водитель пришёл по адресу. Мастерская брата Эвелин. Огромный силуэт приближался к двери. Ворота для въезда машин были уже закрыты железным занавесом. Поднялась рука, очень медленно, словно мистический персонаж из ужасов.

Стук.

Стук.

И еще один, но уже громче.

– Иду-иду. Кто там в такое позднее время?

Огромный человек не отвечал, лишь стоял у входа в ожидании открытия двери. Эшли, брат Эвелин, покрутил замок изнутри и дверь отворилась.

То, что он увидел, потрясло его до глубины души. На пороге стоял не один огромный человек, а кто-то, кто держит на руках другого. Даже хуже, этот кто-то была его сестрой! И они в крови. Держал её уже незнакомый ему человек. Глаза показывали усталость, а руки дрожали.

– Я её немного испачкал.

Ретт видел, что кровь всё еще шла из его рук и изрядно окрасила спину девушки в алый оттенок.

– Что ты с ней сделал? Мерзавец.

Эшли был глубоко потрясен и зол, но даже в таком состоянии ему не тягаться с Реттом. Он это явно видел, но любовь к сестре, которая оступилась в жизни, была в разы сильнее.