Последний отзыв
Книга дельная. Без воды, приводятся реальные кейсы и способы их разрешения. Много практичных полезных советов и методик. Кое-что уже испробовала в дел...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Детский юнгианский психоанализ
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Детский юнгианский психоанализ
Дениз Лиар
Детский психоанализ
Автор книги, Дениз Лиар, на основе своего богатого опыта работы с детьми заставляет нас по-новому взглянуть на психическое ребенка, на реальный смысл его функции воображения. Ребенок естественно живет в мире мифов и игры, в своем персональном воображении, которое выражает его истинную природу. Но ему нужно быть бдительным и осторожным, потому что существует опасность спутать мир своих фантазий с реальной жизнью, перенести этот мир на реальных персонажей и отношения с ними, что может явиться причиной конфликтов и неврозов, детских психозов, где «продукции» бессознательного поглощают субъекта.
Эта книга восполняет очевидный пробел в литературе по детскому психоанализу и может стать настольной книгой детского психоаналитика.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Дениз Лиар
Детский юнгианский психоанализ
Denyse Lyard
Les analyses d enfants
Une clinique jungienne
Albin Michel
Печатается с разрешения издательства Albin Michel.
Перевод – С.А. Бикина, О.Я. Журавлева
© Editions Albin Michel S.A., 1998
© «Когито-Центр», перевод на русский язык, оформление, 2008
Введение
Аналитическая психология и детский анализ должны были пройти длинный путь, прежде чем объединиться. В настоящее время появляется все больше и больше аналитиков, занимающихся детским юнгианским анализом во всех уголках мира. Поначалу, следуя путем психиатра и аналитика их Цюриха Карла Густава Юнга (1875–1961), они ограничивались лишь аналитическим «пониманием», базируясь на воспитательном аспекте и просветительской работе среди родителей, не проводя анализа маленьких пациентов.
Сдержанность и колебания Юнга понятны, если принять во внимание его собственный опыт влияния бессознательного, с которыми он столкнулся ребенком прежде, чем стал способен противостоять этому сознательно. Из его автобиографии «Воспоминания, сновидения, размышления»
мы узнаем, что эти ощущения у него появились с четырех лет. Они нашли свое выражение в ужасных нуминозных снах, которые ставили под сомнение жизненные ценности родителей и их ближайшего окружения. Разочарование, так рано появившееся у маленького мальчика, лишило его ощущения безопасности, которое обычно обеспечивают родительские ценности. Именно этот ранний мучительный опыт может объяснить недоверие Юнга ко всему, что может акцентировать бессознательные влияния у ребенка. Он считал, что родители и воспитатели должны помочь ребенку освободиться от этих бессознательных влияний, чтобы он мог построить собственное Я, в дальнейшем способное на конфронтацию. Поэтому анализу ребенка он предпочитал анализ родителей, выстраивая линию поведения воспитателя по отношению к ребенку. Отсюда и родилась семейная психотерапия.
Желая покончить с мифом о том, что якобы Юнг никогда не проявлял интерес к детству и к развитию, я обратилась к его письмам на эту тему. Должна констатировать, что в начале своей карьеры его наблюдения за детьми и его мысли о психологии детей были связаны с изменением его отношения к идеям Фрейда, что подтверждает их переписка 1907–1912 гг.
Этот переломный этап в жизни и творчестве Юнга мы рассмотрим в первой части книги.
Обратимся к понятиям анализ и аналитическое отношение. Надо дать им определения потому, что их понимание различно у юнгианцев, фрейдистов и лаканистов. В одной из своих лучших книг «Психология переноса»
Юнг дал определение этих понятий.
Анализ – это сложное переживание в отношениях двух бессознательных и двух сознаний в неравноправной позиции, где аналитик предвосхищает своего анализируемого в осознании происходящего процесса. В этом динамическом поле может появиться множество структур, образующих Я, – тех, которые составляют личное бессознательное, – и организующих структур личности любого человека (сознательное и бессознательное), то есть человеческих схем, которые составляют коллективное бессознательное. Активизация бессознательных содержаний при переносе позволяет анализанду их осознать и противостоять им благодаря отношениям с аналитиком, отношениям, порождающим различение: «Да, это действительно мое, а это мне не принадлежит; я выбираю больше не быть таким». Способ стать самим собой, актуализировать, осуществить реализацию проекта становления себя, своей самости, себя абсолютно целого. Способен ли на это ребенок? Есть ли в нем Я достаточно выстроенное, чтобы пережить противостояние? И особенно важно – имеет ли он возможность войти в отношение со своей самостью? Последняя уже существует?
Первые теории, касающиеся психотерапии и юнгианского психоанализа детей, были созданы благодаря Майклу Фордхаму, лондонскому детскому психиатру и ученику Юнга. Он был вынужден выковать свое собственное оружие в период Второй мировой войны, находясь в изоляции на острове, вдали от учителя, но рядом и в сотрудничестве с аналитиками-фрейдистами, в частности, с Мелани Кляйн.
Хотелось бы заметить, что дети организуют свои отношения с миром, с другими людьми и с самими собой по схемам, в которых главную роль играет тело и бессознательное во взаимодействии с островками Я, которые, хотя и существуют с самого начала, но выстраиваются в целостное Я постепенно. Именно с этой сомато-психической целостностью анализ вступает в отношение, тем самым помогая ребенку развиваться в новом качестве.
Фордхаму принадлежит разработка понятия «первичная Самость»
, эта биопсихическая целостность, которую я называю также «центральным организатором». Он описывает модель функционирования, из которой вытекает терапевтическое отношение, так любимое англичанами, и к которой я обращусь во второй части моей книги.
Эрих Нойманн, другой юнгианец второго поколения, был аналитиком в Тель-Авиве с 1934 по 1960 годы, он оставил богатое наследие, в котором отразились его разнообразные интересы. В конце жизни Нойманн стремился обозначить структуру и динамику рождающейся личности ребенка. Его подход отличается от подхода Фордхама, он исключительно полезен тем, кто сталкивается с самыми архаичными зонами психики. Еще в своей работе «Происхождение и развитие сознания»
, представляющей широкую этно-мифологическую картину, он углубился в изучение Феминности, а в «Великой Матери»
, истории Эроса и Психеи
, продолжил изучение Феминности в супружестве
. В «Ребенке»
он затронул клинический аспект человеческого развития; к сожалению, это произведение осталось незаконченным. Сегодня многие концепции, созданные Нойманном, используются большинством юнгианцев, среди которых – и детские, и взрослые аналитики. Я рассмотрю эти концепции во второй части моей книги, они включают в себя понятия, которые я обычно использую.
Этот краткий исторический экскурс позволяет понять, почему детский психоанализ так поздно нашел свое место в рядах юнгианских обществ аналитической психологии. Его официальное признание произошло на девятом конгрессе международной Ассоциации аналитической психологии, который состоялся в Иерусалиме в 1983 году. С тех пор детские аналитики прокладывают свой путь и помогают аналитикам взрослых найти первопричину конфликта. Я ставлю перед собой такую же цель, обобщая свой клинический опыт в последних частях своей книги.
Часть первая
К.Г. Юнг и ребенок
Глава первая
Диалог с Фрейдом
Читая переписку Фрейда и Юнга (1906–1910), я поняла, какую важную роль в жизни и творчестве Юнга сыграли его встречи с юными пациентами, а также возможность наблюдать за реакциями старшей дочери на появление на свет младшего брата в конце 1908 года. Из этих писем становится ясно, как Юнг меняет свою точку зрения на детство и отношение к детям. Это подтверждается биографией Фрейда, написанной Петером Геем
.
Гумберт, точка зрения которого совершенно отличается от моей, в своей книге, посвященной Юнгу
, обратил внимание на эту смену взглядов. Им соответствуют, пишет Гумберт, два различных подхода: один, когда наблюдатель психических феноменов работает в лаборатории, и другой, когда он вступает в конфронтацию с бессознательным. С этого момента Юнг нацелен не на выработку психологической теории, а на осознание динамизма опыта, будет ли он интрапсихическим или пережитым в переносе. Это процесс, в котором аналитик является не только наблюдателем, но и активным участником.
Гумберт определяет перелом во взглядах Юнга как следствие его разрыва с Фрейдом и тягот, пережитых с 1912 года, во время одинокого противостояния натиску бессознательных сил.
Мое собственное чтение навело меня на мысль, что этот разрыв был подготовлен уже в 1907 году в связи с расхождением точек зрения не только на психотических больных, но и на детство. Расхождением, в котором чувство (оценочная функция) играло большую роль. Анима – векторная инстанция фемининности у мужчины – обеспечивает зарождение оценочной функции. Конечно, именно отношения с «одаренной пациенткой», в которой биографы хотели бы признать Сабину Шпильрейн, привели Юнга к осознанию существования этой женской составляющей в нем самом. В любом случае, я считаю, что «маленькая Анна», выражаясь высокопарно, была психопомпом для своего отца. Проще говоря, процесс взросления и интеграции сексуальности у девочки, чей отец, отметим это, был ее защитником и гарантом, позволил Юнгу следовать своим путем: настолько взаимодействие было плодотворным.
Я еще вернусь к этому, а теперь передо мной стоит задача дать хронологию работ Юнга о детстве.
С 1900 по 1909 годы, будучи ассистентом Блейлера в цюрихской психиатрической больнице Бургхёльцли, вместе со своими коллегами по работе Юнг проводит важное лабораторное исследование на тему «ассоциации слов». Тогда он занимает позицию психолога и наблюдателя психических феноменов. Это исследование было напечатано во втором томе его «Полного собрания сочинений»
, вышедшего как на немецком, так и на английском языках. Оно привело его к выявлению «аффективной тональности комплексов», которые нарушают ассоциативные цепочки мыслей. «Психология Dementia Ргаесох»
, появившаяся в 1907 году, принесла в психиатрическую клинику новое понимание комплексов, которые введены в употребление с 1885 года Фрейдом и Брейером в «Этюдах истерии».
Две публикации Юнга привлекают внимание Фрейда, который видит в них «научное» подтверждение его теорий (письмо 1F от 11.04.1906). Между ними завязывается оживленная и очень поучительная переписка, они впервые встречаются в Вене в 1907 году. Со своей стороны, Юнг был очарован «Этюдами истерии» и особенно – «Толкованием сновидений». В любом случае и письма, и публикации Юнга показывают внутренний конфликт между его восхищением, его желанием примкнуть к учению мэтра и силой собственных убеждений, подкрепляемых клиническим опытом и работой с психозами, в отличие от Фрейда, который больше занимался неврозами.
Дениз Лиар
Детский психоанализ
Автор книги, Дениз Лиар, на основе своего богатого опыта работы с детьми заставляет нас по-новому взглянуть на психическое ребенка, на реальный смысл его функции воображения. Ребенок естественно живет в мире мифов и игры, в своем персональном воображении, которое выражает его истинную природу. Но ему нужно быть бдительным и осторожным, потому что существует опасность спутать мир своих фантазий с реальной жизнью, перенести этот мир на реальных персонажей и отношения с ними, что может явиться причиной конфликтов и неврозов, детских психозов, где «продукции» бессознательного поглощают субъекта.
Эта книга восполняет очевидный пробел в литературе по детскому психоанализу и может стать настольной книгой детского психоаналитика.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Дениз Лиар
Детский юнгианский психоанализ
Denyse Lyard
Les analyses d enfants
Une clinique jungienne
Albin Michel
Печатается с разрешения издательства Albin Michel.
Перевод – С.А. Бикина, О.Я. Журавлева
© Editions Albin Michel S.A., 1998
© «Когито-Центр», перевод на русский язык, оформление, 2008
Введение
Аналитическая психология и детский анализ должны были пройти длинный путь, прежде чем объединиться. В настоящее время появляется все больше и больше аналитиков, занимающихся детским юнгианским анализом во всех уголках мира. Поначалу, следуя путем психиатра и аналитика их Цюриха Карла Густава Юнга (1875–1961), они ограничивались лишь аналитическим «пониманием», базируясь на воспитательном аспекте и просветительской работе среди родителей, не проводя анализа маленьких пациентов.
Сдержанность и колебания Юнга понятны, если принять во внимание его собственный опыт влияния бессознательного, с которыми он столкнулся ребенком прежде, чем стал способен противостоять этому сознательно. Из его автобиографии «Воспоминания, сновидения, размышления»
мы узнаем, что эти ощущения у него появились с четырех лет. Они нашли свое выражение в ужасных нуминозных снах, которые ставили под сомнение жизненные ценности родителей и их ближайшего окружения. Разочарование, так рано появившееся у маленького мальчика, лишило его ощущения безопасности, которое обычно обеспечивают родительские ценности. Именно этот ранний мучительный опыт может объяснить недоверие Юнга ко всему, что может акцентировать бессознательные влияния у ребенка. Он считал, что родители и воспитатели должны помочь ребенку освободиться от этих бессознательных влияний, чтобы он мог построить собственное Я, в дальнейшем способное на конфронтацию. Поэтому анализу ребенка он предпочитал анализ родителей, выстраивая линию поведения воспитателя по отношению к ребенку. Отсюда и родилась семейная психотерапия.
Желая покончить с мифом о том, что якобы Юнг никогда не проявлял интерес к детству и к развитию, я обратилась к его письмам на эту тему. Должна констатировать, что в начале своей карьеры его наблюдения за детьми и его мысли о психологии детей были связаны с изменением его отношения к идеям Фрейда, что подтверждает их переписка 1907–1912 гг.
Этот переломный этап в жизни и творчестве Юнга мы рассмотрим в первой части книги.
Обратимся к понятиям анализ и аналитическое отношение. Надо дать им определения потому, что их понимание различно у юнгианцев, фрейдистов и лаканистов. В одной из своих лучших книг «Психология переноса»
Юнг дал определение этих понятий.
Анализ – это сложное переживание в отношениях двух бессознательных и двух сознаний в неравноправной позиции, где аналитик предвосхищает своего анализируемого в осознании происходящего процесса. В этом динамическом поле может появиться множество структур, образующих Я, – тех, которые составляют личное бессознательное, – и организующих структур личности любого человека (сознательное и бессознательное), то есть человеческих схем, которые составляют коллективное бессознательное. Активизация бессознательных содержаний при переносе позволяет анализанду их осознать и противостоять им благодаря отношениям с аналитиком, отношениям, порождающим различение: «Да, это действительно мое, а это мне не принадлежит; я выбираю больше не быть таким». Способ стать самим собой, актуализировать, осуществить реализацию проекта становления себя, своей самости, себя абсолютно целого. Способен ли на это ребенок? Есть ли в нем Я достаточно выстроенное, чтобы пережить противостояние? И особенно важно – имеет ли он возможность войти в отношение со своей самостью? Последняя уже существует?
Первые теории, касающиеся психотерапии и юнгианского психоанализа детей, были созданы благодаря Майклу Фордхаму, лондонскому детскому психиатру и ученику Юнга. Он был вынужден выковать свое собственное оружие в период Второй мировой войны, находясь в изоляции на острове, вдали от учителя, но рядом и в сотрудничестве с аналитиками-фрейдистами, в частности, с Мелани Кляйн.
Хотелось бы заметить, что дети организуют свои отношения с миром, с другими людьми и с самими собой по схемам, в которых главную роль играет тело и бессознательное во взаимодействии с островками Я, которые, хотя и существуют с самого начала, но выстраиваются в целостное Я постепенно. Именно с этой сомато-психической целостностью анализ вступает в отношение, тем самым помогая ребенку развиваться в новом качестве.
Фордхаму принадлежит разработка понятия «первичная Самость»
, эта биопсихическая целостность, которую я называю также «центральным организатором». Он описывает модель функционирования, из которой вытекает терапевтическое отношение, так любимое англичанами, и к которой я обращусь во второй части моей книги.
Эрих Нойманн, другой юнгианец второго поколения, был аналитиком в Тель-Авиве с 1934 по 1960 годы, он оставил богатое наследие, в котором отразились его разнообразные интересы. В конце жизни Нойманн стремился обозначить структуру и динамику рождающейся личности ребенка. Его подход отличается от подхода Фордхама, он исключительно полезен тем, кто сталкивается с самыми архаичными зонами психики. Еще в своей работе «Происхождение и развитие сознания»
, представляющей широкую этно-мифологическую картину, он углубился в изучение Феминности, а в «Великой Матери»
, истории Эроса и Психеи
, продолжил изучение Феминности в супружестве
. В «Ребенке»
он затронул клинический аспект человеческого развития; к сожалению, это произведение осталось незаконченным. Сегодня многие концепции, созданные Нойманном, используются большинством юнгианцев, среди которых – и детские, и взрослые аналитики. Я рассмотрю эти концепции во второй части моей книги, они включают в себя понятия, которые я обычно использую.
Этот краткий исторический экскурс позволяет понять, почему детский психоанализ так поздно нашел свое место в рядах юнгианских обществ аналитической психологии. Его официальное признание произошло на девятом конгрессе международной Ассоциации аналитической психологии, который состоялся в Иерусалиме в 1983 году. С тех пор детские аналитики прокладывают свой путь и помогают аналитикам взрослых найти первопричину конфликта. Я ставлю перед собой такую же цель, обобщая свой клинический опыт в последних частях своей книги.
Часть первая
К.Г. Юнг и ребенок
Глава первая
Диалог с Фрейдом
Читая переписку Фрейда и Юнга (1906–1910), я поняла, какую важную роль в жизни и творчестве Юнга сыграли его встречи с юными пациентами, а также возможность наблюдать за реакциями старшей дочери на появление на свет младшего брата в конце 1908 года. Из этих писем становится ясно, как Юнг меняет свою точку зрения на детство и отношение к детям. Это подтверждается биографией Фрейда, написанной Петером Геем
.
Гумберт, точка зрения которого совершенно отличается от моей, в своей книге, посвященной Юнгу
, обратил внимание на эту смену взглядов. Им соответствуют, пишет Гумберт, два различных подхода: один, когда наблюдатель психических феноменов работает в лаборатории, и другой, когда он вступает в конфронтацию с бессознательным. С этого момента Юнг нацелен не на выработку психологической теории, а на осознание динамизма опыта, будет ли он интрапсихическим или пережитым в переносе. Это процесс, в котором аналитик является не только наблюдателем, но и активным участником.
Гумберт определяет перелом во взглядах Юнга как следствие его разрыва с Фрейдом и тягот, пережитых с 1912 года, во время одинокого противостояния натиску бессознательных сил.
Мое собственное чтение навело меня на мысль, что этот разрыв был подготовлен уже в 1907 году в связи с расхождением точек зрения не только на психотических больных, но и на детство. Расхождением, в котором чувство (оценочная функция) играло большую роль. Анима – векторная инстанция фемининности у мужчины – обеспечивает зарождение оценочной функции. Конечно, именно отношения с «одаренной пациенткой», в которой биографы хотели бы признать Сабину Шпильрейн, привели Юнга к осознанию существования этой женской составляющей в нем самом. В любом случае, я считаю, что «маленькая Анна», выражаясь высокопарно, была психопомпом для своего отца. Проще говоря, процесс взросления и интеграции сексуальности у девочки, чей отец, отметим это, был ее защитником и гарантом, позволил Юнгу следовать своим путем: настолько взаимодействие было плодотворным.
Я еще вернусь к этому, а теперь передо мной стоит задача дать хронологию работ Юнга о детстве.
С 1900 по 1909 годы, будучи ассистентом Блейлера в цюрихской психиатрической больнице Бургхёльцли, вместе со своими коллегами по работе Юнг проводит важное лабораторное исследование на тему «ассоциации слов». Тогда он занимает позицию психолога и наблюдателя психических феноменов. Это исследование было напечатано во втором томе его «Полного собрания сочинений»
, вышедшего как на немецком, так и на английском языках. Оно привело его к выявлению «аффективной тональности комплексов», которые нарушают ассоциативные цепочки мыслей. «Психология Dementia Ргаесох»
, появившаяся в 1907 году, принесла в психиатрическую клинику новое понимание комплексов, которые введены в употребление с 1885 года Фрейдом и Брейером в «Этюдах истерии».
Две публикации Юнга привлекают внимание Фрейда, который видит в них «научное» подтверждение его теорий (письмо 1F от 11.04.1906). Между ними завязывается оживленная и очень поучительная переписка, они впервые встречаются в Вене в 1907 году. Со своей стороны, Юнг был очарован «Этюдами истерии» и особенно – «Толкованием сновидений». В любом случае и письма, и публикации Юнга показывают внутренний конфликт между его восхищением, его желанием примкнуть к учению мэтра и силой собственных убеждений, подкрепляемых клиническим опытом и работой с психозами, в отличие от Фрейда, который больше занимался неврозами.
Последний отзыв
Книга дельная. Без воды, приводятся реальные кейсы и способы их разрешения. Много практичных полезных советов и методик. Кое-что уже испробовала в дел...
Далее