Лошадь

– Доктор попросил о вас позаботиться и щедро угостить. Говорит вы с "кормилицей" спасли его от волков. Вот с кухни принесла!

Кучер молча взял с доски рюмку и выпил одним махом. Немного поморщился и поставил обратно.

– Хлебушком закуси, родной – подсказала служанка, протягивая хлеб.

Но кучер лишь отмахнулся от хлеба и помотал головой.

– Еще? – хитро подмигнула служанка.

– Давай – сухо ответил кучер.

Служанка сунула поднос кучеру в руки, а сама пошарила в складках теплых юбок и достала бутыль мутно-белой выпивки. Осторожно, стараясь не расплескать, она налила полную рюмку и протянула ее кучеру, перехватив у него поднос.

Тот разом выпил и поставил рюмку на поднос. Затем взял служанку за плечо, а другой мягко, но настойчиво, забрал бутыль. Сделал несколько больших глотков мутной жидкости прямо из горла и вытер лицо рукавом.

Служанка забрала бутыль и лишь удивленно спросила:

– Да что же там с вами приключилось?

Но кучер не ответил, он лишь сморщился, снял шапку и нахлобучив ее на лицо, проревел. Затем медленно, нетвердым шагом вернулся на облучок.

Прошло довольно много времени. Из дома вышел доктор и молча сел в сани. Доктора не провожали.

– Трогай – коротко сказал доктор.

Кучер коротко обернулся, затем тряхнул вожжами и лошадь тронулась в обратный путь.

Чтоб не искушать волков, обратно поехали кружным путем. Он пусть и длиннее, да поспокойней.

Всю дорогу ехали молча. Поначалу лошадка бежала бодро, но чем ближе к деревне, тем пуще замедлялся ее шаг, пока на въезде в село, не остановилась как вкопанная.

Доктор окликнул кучера. Голос его был тихий, надтреснутый, словно бы после долгих раздумий и вынужденного молчания он с трудом вспомнил как говорить.

Затем он отбросил шкуры, которыми укрывался от непогоды и вылез из саней. Некоторое время доктор молча смотрел на кучера, словно подбирал слова, а тот лишь кротко смотрел в ответ, предчувствуя недоброе.

Наконец доктор заговорил:

– Отсюда я дойду сам. А ты расседлай лошадь, но в конюшню не води, сведи в лес, да там и оставь. В деревне об этом не болтай. Вот тебе за неудобства.

Доктор протянул кучеру несколько монет.

Тот безвольно подставил руку под монеты.

Доктор отступил на несколько шагов, затем повернулся и неторопливо пошел в сторону деревни.

– Доктор! – окликнул кучер.

Тот повернулся.

Кучер слез с козел и подошел к доктору.

– Доктор, а барин как же? Хорошо ли ему?

– Барин твой помер. Опоздали мы. Только проверил давно-ли помер, да документ выдал.

Кучер как-то неловко вздохнул, не то охнул.

– Да как же доктор? Разве не видел я как лошадь моя издохла? А сейчас на ногах. Вы могли же и барина так?

Доктор шагнул к кучеру и положил руку на плечо.

– Послушай меня. И слушай внимательно. Лошадь твоя долго не протянет. Сила ее временная. То, что я сделал, делать мне не следовало, но и выбора у нас и не было. Тебе это невдомек, но лошадь твоя мертва. Я не оживил ее. Душа ее, память ее, исчезли тогда в лесу. Бежала она лишь по памяти мышечной. Работа моя не совершенна. Я не могу отменить смерть, гниение тела и очень скоро это станет видно. Да и не хозяин ты ей более, не признает она тебя. Коли ты ей в глаза взглянешь, сам поймешь. И барин твой, не стал бы прежним и не признал в тебе кучера своего. Души бы не было у него. Не было и памяти. А без них человек, уже и не человек.

– Ох – только и ответил кучер. Затем посмотрел в глаза доктору, как возможно никогда бы больше не позволил себе. Потом отвернулся и пошел к саням.

Доктор неотрывно смотрел на кучера, пока тот не исчез в снежном мареве. На козлы кучер не сел, а молча шел рядом с санями, держа вожжи в руках.

Снег и не думал униматься. Доктор поднял ворот пальто и пошел в сторону своего дома.

Говорят, доктор после той ночи долго не задержался. Сказывают, что в срочном порядке уехал за границу. Однако такому скорому отъезду многие подивились, практика у доктора сложилась хорошая и на доходы он не жаловался. Что явилось причиной столь скорого отъезда так никто и не узнал.

Кучера после той злосчастной ночи больше не видели. Он успел зайти в пивную и опрокинуть рюмку, а сразу после пропал. Наверно замерз где-то в сугробе по пьяни. Такое в суровые зимы часто бывало. Но был один, кто за рюмку крепкой рассказывал как видел кучера скачущим верхом на лошади с горящими дьявольским светом глазами, прямиком в ад. Но по пьяни мужик и не такое рассказывает. Однако позже находились свидетели, люди отродясь спиртного в рот не бравшие, что в самую темню ночь видели как та лошадь бежала через лес, освещая свой путь зеленым светом из глаз. Да только это все бабкины сказки.