Экспедиция туда, но не обратно.

– А ты на каком курсе учишься, а то выглядишь взрослым? – спросила назойливая собеседница.

Слух парня зацепился за слово «взрослым» и это окончательно расставило все приоритеты. Игорь стал уже думать, как отвязаться от девочки, но грубить не хотел и собирался ответить вежливо, однако, в разговор вклинилась Лида:

– Он перешел на второй курс заочного отделения, а сам работает на заводе. А еще служил в Афганистане и мастер спорта.

– Ты мое личное дело читала? – удивился Игорь.

Лида замялась и немного съёжилась. Голос парня был металлическим. Игорю не понравилась такая назойливость и излишний интерес со стороны комсомолки, по сути чужого человека, так как до сегодняшнего дня у них была лишь одна встреча, когда парень поехал в разведку на будущее место раскопок. У Игоря был свой автомобиль – «шестерка», и его вместе с личным транспортом использовали в научных и организационных целях при подготовке к выезду. Но машина сейчас у отца, который занялся очередным ее ремонтом с мужиками в гараже, так как папочка Светы Кручининой требует немалых денег за малую работу, да и записываться на СТО простым советским гражданам нужно за месяц.

– Молодежь, сейчас будет трясти, – громко провозгласил водитель автобуса и поймал первую яму на дороге, подтверждая делом свои слова.

– Мы уже в деревне, вот поворот направо, там школа и магазин, в школе могут проводить танцы, особенно, если мы об этом попросим, – стала «исполнять» экскурсовода Лида, уходя от ответа на неудобный вопрос о ее всезнайстве об Игоре.

Кирпичное здание мало походило на школу, ну или на очень маленькую, кабинетов на пятнадцать, не больше, и еще либо актовый зал, либо спортивный, что-то одно могло поместиться в небольшом здании, правда, к нему были какие-то пристройки.

Магазин так же не производил особого впечатления, обычный небольшого размера дом, но возле его была прямо-таки очередь из грузовых машин с надписями и «хлеб» и «мясо», было видно, что разгружают ящики с колбасой и молочными продуктами. Даже водитель автобуса чуть ли не остановился напротив такой нереалистичной для советского общества и государства картины, позволив и студентам рассмотреть в подробностях разгружаемый товар. Игорь был уверен, что на обратном пути извозчик обязательно остановится, и, если, конечно, магазин будет открыт, оставит все имеющиеся деньги тут в глухой деревне на радость жене, закупившись дефицитом.

Недолгие размышления обескураженных студентов о причинах такого нерядового события, как наполнение сельского магазина редкими продуктами, сменилось пониманием в глазах многих. Дело в том, что в экспедицию с республиканским телевидением собирается приехать первый секретарь Обкома партии Иосиф Антонович Колосов, вот и устраивают «потемкинскую деревню». Ну, это советским людям привычно и понятно, главное успеть к такому празднику жизни. Малодоступную даже в областном городе колбасу можно купить в деревне! Нонсенс, но приятный, многие студенты побегут за покупками уже завтра, если сегодня запретят это делать, хотя самоволку никто не запретит.

– Ой, ей! – дружно закричали все пассажиры, когда автобус в метрах ста от магазина повернул налево, и закончилась разбитая дорога, началось абсолютно непроезжее направление, так как дорогой, сплошь изрытую ямами и покрытыми глубокими лужами, это назвать категорически невозможно.

Недавно прошедшие дожди размыли грунт, но не это стало главной причиной полностью разбитой проселочной дороги, а тяжелые трактора и комбайны, которые проезжали тут в сторону поля, что в трех километрах у Днепра. Так что даже передвигаясь с черепашьей скоростью, пассажиров трясло, а два раза чуть было не перевернуло автобус, по крайней мере, так казалось по ощущениям Игорю.

– Все, баста! Вон и Икарус встал. Шабашь, детишки, разгружайся! – скомандовал разозленный водитель.

Действительно автобусы, как и легковые автомобили, заехали на поле с рожью, расположенное практически в деревне по правую сторону от направления движения к месту будущего лагеря. Слева уже начинался курганный могильник прямо на территории огородов и домов.

Маневр транспорта был вынужденным, так как колосившееся поле оказалось больше приспособлено для перемещения, чем сама дорога. Тем более, что только так смог бы разъехаться весь тот ассортимент советского автопрома, который попал в затор. Игорю подумалось, что во время становления Советского Союза, вот так ехать по засеянному полю никто бы и не подумал. И дело не только в жестких наказаниях за подобные проступки, но и в отношении людей. Сейчас же машины с пробуксовкой пытались по ржи объехать затор из грузовика и автобусов, особо не сокрушаясь от килограммов несобранного с поля зерна.

Все матерились и сыпали проклятиями, как в сторону небесной канцелярии, так и советской власти, которую обвиняли уже просто по инерции. В какофонии звуков и нецензурщины даже и не скажешь, что здесь собрались в основном либо люди с высшим образованием, либо стремящиеся к оному, а скорее многоэтажные конструкции по своему антуражу подошли бы каторжанам на пересылке.

Игорь улыбнулся, вспомнив своего капитана – комроты, который говорил матом, даже не задумываясь о том, что именно он говорит. Когда его однажды комбат попросил обойтись без мата, капитан был способен только растерянно мычать. Между тем, комроты был профессионалом, которых в мире мало и умел и людьми управлять и правильные решения принимать, пусть и с матерным огоньком.

Лида, уже чуть ли не по пояс вымазавшаяся в грязи, стала раздавать команды и студенты, пыхтя и бормоча в полголоса, скорее себе, чем для чужих ушей, двинулись вниз с холма в сторону места лагеря. Метров шестьсот, или чуть меньше, по прямой, через высоченную траву и кусты – это ерунда, но для человека, подготовленного и физически и морально, а не для тех, кто на уроках физкультуры получал тройки, а от пятнышка грязи впадал в депрессию.

Игорю и его спутникам повезло. Уже, когда первая партия студентов выдвинулась в сторону лагеря, появилось два трактора с большими прицепами, и уже на них было не сложно перекинуть вещи из автобусов, в том числе и свои. Грузовая же машина рискнула и таки удачно преодолела все препятствия, устремляясь к месту будущего полевого лагеря. Пользуясь всеобщей сумятицей, нашлись и несколько шустряков, которые быстро, через тысячелетние курганы, побежали к магазину, пораженные ранее увиденным разгружаемым товаром. Самоволок и после предполагалось много – студенты активно обсуждали процесс приобретения местной самогонки, да под колбаску из магазина.

Часть студентов, которые решили идти по размокшей дороге, а не дожидаться транспорта, способного отвезти их тушки, вертели головой на все 360 градусов, охали и ахали. То месиво, что раньше дорогой звалось, было уже частью большого археологического комплекса Мохов-1. Справа от дороги было городище с еще просматриваемыми контурами рва и вала, именно там располагалось то самое поле ржи, которое помяли груженые автобусы и автомобили.

Слева же возвышались величественные волаты-курганы, выглядывающие из зарослей травы, каких-то кустов, берез, ютящихся посреди бурелома. Насыпи были и большие, и приплюснутые, чуть удлиненные и, как сказала одна студентка, «пимпочки».

Однако, человеческая деятельность вносила свою ложку дегтя в общее идеалистическое впечатление. Несколько курганов были разрушены, из них местные для собственных нужд брали песок, чем нарушали целостность объекта археологических исследований и делали их малоинтересными для науки. С десяток курганов были на территории огородов сельчан. Говорить о том, что при строительстве школы и магазина были уничтожены больше сотни насыпей, до этого сохранявшихся тысячу лет, никому из посвященных не хотелось, чтобы не портить настроение.

– Смотрите, керамика! Это же керамика? А вот тут рисунок, – громогласно заявила о своей находке одна из представительниц филологического факультета, чем внесла еще большую сумятицу среди студентов и не только.

Все, даже водители автобусов, начали ковыряться в грязи в поисках своего артефакта.

– Товарищи, товарищи! – пыталась урезонить эту «керамическую лихорадку» Лида, которая осталась, после отъезда Анны Кондратьевны с лаборантами на Ниве председателя колхоза в лагерь. Как самый опытный ветеран археологического движения, она тоном лектора произнесла. – В пойме есть места, где очень много подъемного материала и не должно быть так грязно. Там и венчики, и донышки есть, я покажу, но пока нужно в лагерь спешить.

Между тем, два тракторных прицепа были под завязку нагружены вещами, и большая часть студентов отправилась пешком в сторону лагеря, пересекая курганный могильник по диагонали, обходя водное препятствие. Внизу у подошвы возвышенности, на которой находился археологический комплекс, была не лужа, а целое озеро, поэтому пришлось огибать дорогу и пройтись по курганам.

Взору молодых людей, большинство из которых были городскими и на природу выбирались только в сентябре, при поступлении в университет, на уборку картофеля, открылась необычайно гармоничная и увлекающая панорама.

Стоя на возвышенности можно было увидеть и величественный Днепр, по дуге опоясывающий видимое пространство. Там вдали великая река была и прямо, и правее, а вот в левой стороне в главную артерию торгового пути «из варяг в греки» впадал Сож, и в этом месте Днепр был вдвое шире. Внизу большого холма, с которого студенты и рассматривали окрестности, в метрах двухстах начиналось озеро, которое простиралось практически параллельно Днепру. Оно, вероятно, было некогда старым руслом реки. Справа, где по прямой в пяти километрах был районный город Лоев, начинались болотистые места с большим количеством уток и протоками со снующими щуками и карасями. А еще в кустах, на склонах и террасе холмов было много куропаток и зайцев.

Ну, и вишенкой на всем этом великолепии была, внизу возвышенности слева, в метрах ста, небольшая дубрава из вековых дубов. В период оккупации нацисты срубили большую часть этих ценных деревьев, но не успели выкосить все, одинокий, но величественный десяток вековых дубов, придавал этому месту еще больше тайн и мистификаций.

Сердцем же местности и одновременно его душой была крыничка с удивительно чистой водой, с холма уже просматривалась выкошенная тропа к источнику. Еще два года назад санитарные службы делали забор воды из этого ключа и проверяющие опешили – жидкость была практически минеральная, содержала много микроэлементов, полезных для человека. Место облагородили, обкосили и теперь в лагере всегда отличного качества вода. Да и само расположение лагеря было продиктовано больше близостью к источнику, чем по иным соображением.

Несмотря на то, что Игорь вылез из автобуса одним из последних, именно он закрывал борта крайнего тракторного прицепа. Привыкший к ходьбе, да и к горам, а не то, что холмикам, он быстро нагнал большинство ребят. К слову, те не особо и спешили, наслаждаясь видами с возвышенности и бурно их обсуждая под щелчки фотоаппаратов. Самым же эпичным для спецназовца с горной подготовкой было наблюдать, как каждый второй студент, спускающийся с небольшой поклажей вниз, к лагерю, падал и кубарем и летел по склону. Умение держать равновесие и распределять точки опоры дается только с опытом. Игорь же без напряжения и особенных усилий пошел вниз, прихватывая по дороге сумку одного из свалившихся парней.

– Ой! – вскрикнула девушка со знакомым голосом и начала бесконтрольный бег по склону, который неминуемо должен был закончиться болезненным падением.

– Куда? – Игорь выронил сумку и ловко подхватил уже заваливающуюся девушку.

Это была Света, не узнать ее было невозможно. Игорь сноровисто подтянул красотку к себе и погасил инерцию падения. Красивые испуганные девичьи глаза встретились с сосредоточенным взглядом Игоря, и Света подарила спасителю самую обворожительную улыбку, на которую только смогла наскрести из своего богатого источника женской магии. Однако, выразительные, глубокие матовые глаза девушки встретили холодные и отстраненные темно-карие зрачки парня.

Игорь Посталовский был крайне восприимчив к волшебству женских чар, или долгое воздержание, но сосредоточенность парня быстро таяла от теплоты женского тела и частого, томного дыхания девушки. Сколько вот так молча стояли два разнополых человека, ни Света, ни Игорь не поняли. Однако, взгляд Игоря начал преображаться и замутненность в нем отступала, парень понял, что стоит, обнявшись с секс-символом факультета, и уже контролировал себя. Поцелую, на чем больше настаивала девушка, приближаясь своими губами к Игоревым, который сам не сделал последнее усилие и не преодолел те несколько сантиметров до губ девушки, не было суждено сегодня произойти. Игорь ощутил чей-то взгляд, пронзительный, эмоциональный. Подобное проявление чуйки пару раз спасло парня от пули снайпера. И только сейчас, после ощущения чужого взгляда, все гормоны в теле молодого мужчины, не избалованного постоянными встречами с девушками, с трудом, но уступили место рассудку.

– Все! Дальше сама! – спокойным, уверенным тоном сказал парень и, оставив ошарашенную Свету, пошел в лагерь.

В это время злобным взглядом, до сегодняшнего дня невозможного для ее характера, Лида уничтожала, как могло показаться, свою соперницу. Она видела, что Света ищет встречи с Игорем, что соперница, да, именно, соперница, даже спровоцировала свой неудачный спуск с холма прямо в руки, пожалуй, единственного настоящего мужчины среди всех подростков-студентов. Но долго предаваться рефлексии Лида себе не позволила – вот уже и будущий лагерь, и работы до захода солнца не много, а очень много.

Насколько слышал Игорь, все студенты обсуждали, что сейчас надо будет хорошенько так работнуть, чтобы хоть как–то оборудовать лагерь, однако место предполагаемого расположения членов экспедиции было уже удивительным образом обжито. Первоначально планировалось потратить минимум два дня на обустройство всех необходимых столов, скамей, кострищ, навесов для кухни, дров, умывальников, навесов над столами руководящего состава, выкосить везде траву, вырыть глубокую яму для мусора и оборудовать ямы под туалеты, соорудить помывочные, по крайней мере, для девочек, и не только это, еще очень много разной работы. Однако, взору студентов, настроенных на серьезный и изнурительный труд, открылся прямо-таки образцово-показательный полевой лагерь. Это и расслабляло студентов, оторвавшихся и от родительской опеки и, как после оказалось, и от руководителей экспедиции.

В огороженной самой природой кустарниками с трех сторон и болотистой местностью с еще одной, было достаточно места для расположения более трех сотен человек с кухней и местами для собраний и приема пищи. Тут, на отлично скошенном таинственными доброжелателями поле уже стояли сбитые из отличных досок столы и скамьи рядом с ними, в центре лагеря так располагалось и вовсе что-то вроде резной беседки. Вместо кустарного навеса, над прекрасно оборудованным костром с расположенными вокруг обтесанными бревнами, была сооружена целая конструкция, позволяющая прятаться от дождя, может, и сотне человек. Наличествовали, уже поставленные рядом, две огромные армейские палатки, внутри которых можно было и жить, и устраивать конференции. Самым же главным, чего действительно могло не хватать, если бы студенты сами занялись своим бытом, было сооружение мужского и женского туалетов для одномоментного посещения до четырнадцати человек. Кто был в экспедициях, поймет, насколько качественные помывочная и туалет преображают быт. Да остальные неудобства уже абсолютно не важны, если есть места для гигиены.

Причиной такого отношения к экспедиции власть имущих была связана, конечно, не с искренним желанием помочь будущим Шлиманам, не тягой к изучению краеведения своего региона, а с прибытием хозяина области и телевидения, о чем все заинтересованные люди уже давно знали, чему свидетельство и резко налаженное снабжение отдельно взятой деревни товарами в магазине. В советское время каждая неожиданная проверка готовилась за недели.

– Вы, ты, Игорь? – чуть заплетающимся голосом спросил один из лаборантов, когда парень вошел на территорию лагеря и примерялся где именно поставить свою палатку.

– Так точно! – по-армейски ответил Игорь.

– Отлично! Я… ну, в смысле, мы, будем сейчас работать с документацией. И… это, я как бы охрану на сегодня должен выставить. Там ничего серьезного, но местные воровать могут, они ох и шустрые на это дело… – входил в состояние «нашел свободные уши» молодой парень-аспирант БГУ, который приехал лаборантом в экспедицию.

– Понял, прослежу, – улыбнулся Игорь. – Идите, изучайте документацию.

«А ведь он моложе меня, да и слабак, но я подчиненный! И это он идет «изучать документацию», которая так призывно звенела в некоторых ящиках, что студенты понесли к командирскому столу, а не я…» – подумал воин-афганец, принимая свой статут по-философски и с улыбкой.

Приезд первого секретаря Обкома с телевидением был назначен на следующий день, именно тогда и предполагалось прибытие и медика, и милиции, да и полевые кухни с самого утра подвести должны, как и многое другое. Заранее было сложно, местные обязательно бы что-нибудь бы умыкнули. А пока нужно было как-то сориентироваться и самоорганизоваться. Потому как многие, или даже все, кроме только что Анны Кондратьевны, призванные следить за порядком, уже «отлично изучили документацию» Гулька собиралась, напротив, уехать в город, понадеявшись на своих гвардейцев-аспирантов и других преподавателей. Хорошо, что хоть смогли организовать студентов, дабы те поставили им командирские палатки. Вот и залегли «изучающие документацию» в своих жилищах, не раздеваясь, оставив вещи снаружи. Главная же руководительница всего этого околонаучного бедлама вскоре уехала обратно в Гомель, улаживать вопросы с остатками продовольствия, которого изрядно не доложили, подсовывая на подпись накладные с завышенными цифрами.

Пусть руководство и было утомленное солнцем и документами, но присутствовала неуемная Лида. Девушка порхала по лагерю, раздавая команды, и многие студенты ее слушали. Даже «джинсовая команда» была занята делом. Вот только девушка-командир не успевала замечать, как уже четвертая тройка студентов устремилась через кусты в сторону холма и, видимо, оттуда в магазин, ну или за местной самогонкой. Да и кто уследит таких диверсантов, тут блокпосты нужно ставить с БТР и колючей проволокой и то найдутся умельцы обойти заслоны. Мощнейшая штука эта мотивация, а она была существенной – дефицит и выпивка на природе.

Незаметно за заботами начало смеркаться, и народ повалил к костру. Отбой сегодня объявить было некому, лаборанты и молодые преподаватели явно не рассчитали свои объемы документов, а может и местных нормативных актов с сивушными маслами, или даже с добавлением димедрола испробовали. Ответственные молодые преподаватели все спали спокойным и безмятежным сном. Могла еще Лида выказать требование разойтись по своим палаткам, но командирша этого не делала. Девушка прекрасно понимала, где нельзя перегибать палку. Объявление отбоя ей бы не простил никто: ни активно пьющие по палаткам и кустам студенты, ни любители кострово-гитарной романтики, ни те, кто уже с первой минуты начал активный поиск любовных приключений.

– Игорь, я могу тебя попросить? – обратилась к парню Лида, уличив момент, когда тот достал сигарету и стал крутить ее в руках.

Игорь не курил, как ни странно, бросил именно в армии. До попадания в Афганистан, как ни ругался тренер, отец, парень покуривал. Сейчас же сигарета в руках стала привычным атрибутом при активизации мыслительных процессов парня, вот он и размышлял: сколько может быть активных хулиганов в деревне, насколько они опасны и безбашенны, можно ли надеяться на поддержку парней из лагеря в случае наезда. Да и прямых запретов на нахождение чужаков в лагере не поступало, а вот быть миролюбивыми и лояльными к местному населению, по словам руководителей, необходимо. Ответственность парня, да еще и с его «назначением» начальником охраны, подразумевала серьёзнеть в отношении вопросов если не обороны лагеря, то организации его охраны, точно.