Экспедиция туда, но не обратно.

Брюнетка с мутно зелеными глазами и идеальной фигурой, как и удивительно красивым лицом, которое только портил яркий и вызывающий макияж, грациозно развернулась и пошла назад к своей «джинсовой группе». Ну а Игорь пошел к машине, чтобы помочь грузить вещи. Если ты не знаешь, что делать, когда психологически сбит с ног, найди тяжелую физическую работу и все пройдет.

– Акулич, а ты почему не работаешь? – грозным голосом спросила уже пришедшая в себя Лида у Витька, который сидел своих вещах и крутил колки на любимой гитаре с наклеенными фотографиями полуголых девиц.

– Лид, так я следую курсу нашей партии – нам сказали перестройка, вот я и перестраиваю свою гитару, – с самым что ни наесть серьезным видом произнес Виктор.

– Вот схожу к университетскому комсоргу и расскажу про твои шуточки – так и на сцену больше никто не пустит. Придется учиться, – сказала Лида и с удовольствием стала наблюдать, как Витька Акулич отставил гитару и показательно ретиво устремился к грузовику.

– А ну, ребята, поднажмем! – послышалось у машины – Витька принялся за дело, и теперь молчаливая погрузка превращалась в спектакль.

– Зачем столько казанов и котлов, если Сашок обещал полноценные полевые кухни? – спросил кто-то в толпе «грузчиков».

– Не Сашок обещал, а ответственные партийные лидеры нашей области, – решила Лида поправить парня.

– Ага, дедушка Сашки – первый секретарь Обкома – самый ответственный лидер. Мог бы и экскаватор подогнать, а то умаемся землю лопатами раскидывать, – сказал еще один из «говорунов» – двоечник Ленька, у которого после второй сессии осталось два хвоста и большая вероятность отправиться в армию после отчисления еще до нового учебного года.

– Нам и так оказали значительную помощь. Такой большой и организованной экспедиции я не припомню, – ответствовала Лида.

– Ага, а ты в двадцатую экспедицию едешь или всего-то в третью? – подхватил разговор неугомонный Витька.

– Договоришься! – прикрикнула на балагура Лида.

– Все, все, моя госпожа, – ёрничал Витек, но натолкнувшись на действительно раздраженный взгляд девушки, решил немного помолчать.

Грузовик ЗИЛ загрузили под завязку очень быстро, и настала очередь трех автобусов ПАЗ и выделенного одного туристического Икаруса. И даже в эти транспортные средства не смогли бы все необходимое вместить и во дворе стояли еще пять автомобилей – родители, прежде всего «джинсовых сыновей и дочерей» выразили желание помочь в переброске десанта к месту отдыха, ну или археологических раскопок – у всех своя мотивация.

– Лидочка, все вынесли из музея? – спросила Анна Кондратьевна, подходя к одному из автобусов, очередь на погрузку которого как раз пришла.

Только в конце суетной, даже стихийной организации погрузки, руководство решило-таки принять участие в отъезде. Первой из массивных дверей здания второго корпуса университета вышла Анна Кондратьевна Бережная – официально начальница всей экспедиции. Женщина выходила в сопровождении своих миньонов – трех лаборантов и еще трех молодых мужчин – преподавателей университета, назначенных руководителями археологической практикой и одной симпатичной преподавательницы, которая везла двенадцать девушек-филологов для сбора фольклора в деревнях рядом с археологическим комплексом. Эти девушки пришли на место сбора самыми последними и держались в стороне, живо обсуждая происходящее и задорно хихикая.

Вышедшая процессия руководителей сразу же определила вектор в предстоящей экспедиции, так как глаза блестели у всех явно не из-за изучения нормативных документов, а от того, что звенит в студенческих рюкзаках. Видимо, Анна Кондратьевна, несмотря на свой скоромный рост могущая пить алкоголь наравне с любым мужчиной, «проставилась» за начало большого мероприятия. Но не у всех руководителей экспедицией была такая сноровка иметь достойный вид при любом количестве выпитого. Так, один из молодых преподавателей – Андрей Климович Бургас даже заплетался в своих ногах и поспешил присесть на единственную во дворе лавочку, потеснив трех студентов, занявших места ранее.

– Гулька пришла, – пронеслось по толпе студентов, пока Лида сверялась со своим списком оборудования.

Анну Кондратьевну студенты называли «Гулька». Конечно же в глаза строгую и искренне уважаемую преподавательницу никто так не назовет, но вот ее постоянная прическа не оставляла шанса Бережной остаться без прозвища. Женщина лет пятидесяти постоянно носила ту самую. Скорее всего, неизменная прическа была причиной комплексов из-за малого роста даже для женщины, а гулька визуально прибавляла сантиметров пять точно, как и туфли с высокой платформой и каблуком. Между тем, в этой маленькой женщине была огромная внутренняя сила, которая могла подчинить другого человека, заставить себя уважать и быть действительным лидером даже более, чем для двух сотен студентов в полевых условиях.

– Анна Кондратьевна, – обратилась, наконец, Лида к своему кумиру. – Не хватает овощей, нивелира, еще двадцати лопат и бензопилы. В списке они есть, а в музее археологии в нашем корпусе нет, или я плохо проверила.

– Все правильно, Лидочка, Вы правы. Все недостающее, как, надеюсь и что-то еще, должны доставить из Лоевского райкома по личной просьбе товарища Колосова, – Анна Кондратьевна одобрительно посмотрела на свою «приказчицу» Лиду и взглядом помещицы осмотрела крепостных и территорию вокруг. – Ничего не забудьте. Я поеду на автомобиле впереди, буду показывать дорогу. Итак! Экспедиция, о которой целый год говорили на всем факультете, начинается!

Это были традиционные слова, объявляющие, что началась совсем другая жизнь, приключение, которое не забудется никогда.

Студенты под выкрики Лиды начали рассаживаться по автобусам, Светка с некоторым неудовольствием отправилась с тремя еще девушками к новомодной Ладе девятой модели, в которой уже прогревал мотор ее отец, демонстративно громко слушая на магнитоле «Ласковый май».

– Игорь, садись во второй Пазик, – скомандовала Лида, остановив свой взгляд на парне, и удовлетворительно продолжила командовать, как только поняла, что Игорь отправился к указанному транспорту.

– Витек, ты туда же, а то еще ляпнешь чего при преподавателях, – Лида взяла под локоть штатного балагура и задала тому вектор движения.

В маленький автобус набилось больше тридцати человек. И все бы ничего, если не сумки, рюкзаки, даже доски на всех проходах и сиденьях. Так что Игорь поспешил присесть в кучу вещей, не глядя на что именно, чтобы дать возможность расположиться другим студентам.

– Гитаристу самое удобное место! – провозгласил Витек, без зазрения совести залезая на самый верх горы рюкзаков и сумок, топчась по ним.

– Так, перекличка! – провозгласила Лида и попросила называть фамилии, после чего достаточно долго искала каждого по списку и делала пометки.

Неуемная организаторша, удостоверившись, что никого, согласно спискам, в нашем автобусе не упустила, побежала к другим.

– Вот егоза! – воскликнул пожилой водитель, с усмешкой крутя головой.

Потребовалось еще с полчаса томления в раскаленном от жары автобусе – если ранее можно говорить о теплой погоде, то сейчас, в 10 часов, уже о жаре – пока, наконец, автобус не тронулся с места. Зарычал громче предполагаемого мотор, в салоне запахло бензином, но студентам было нипочем. Почти все сияли лицами в предвкушении чего-то необычного, интересного. Многие вырвались от родительской опеки и потаенно даже для себя были готовы на поступки, о которых можно будет позже жалеть, но вспоминать с усладой. Игорь же испытывал противоречивые эмоции. Парню некогда представился один из полевых выходов на границу с Пакистаном, когда их группу накрыли спецназ «черные лебеди». Из того боя получилось уйти только троим бойцам, пусть размен был численно и в пользу советских спецов. Так что на лице парня появилась злобная гримаса, а кулаки невольно сжались. Их тогда вот на таком же пазике, под видом местных жителей везли через советские блокпосты.

– Эй, мужик, все нормально? – как-то опасливо спросил Витек, расположившийся рядом с Игорем.

– Да! – выжал из себя бывший, хотя бывших не бывает, боец ГРУ.

Игорь взял себя в руки и рассмотрел молодежь в автобусе, зацепившись взглядом за того самого «рохлю», которого приметил ранее, когда он нес мешок с макаронами на погрузку. Парень не подвергся всеобщей эйфории и просто читал. Да, он достал откуда-то книгу и, явно неудобно расположившись, стал читать.

В целом, в автобусе преобладали пассажиры женского рода, именно сюда присели девушки-филологи со своей сопровождающей, которую очень навязчиво звали другие молодые преподаватели-историки с собой, но она нашла силы отвязаться от ухажеров, несмотря на свои игривые с блеском глазки, «по соточке на дорогу» у Анны Кондратьевны не прошли мимо молодой преподавательницы.

– Лидия Владимировна, позволено ли мне будет исполнить песню? – наигранно саркастично спросил Витек у активистки-Лиды, перехватывая удобно гитару.

– Только коллективные, Витя, и думай, что именно поешь, – Лида погрозила гитаристу кулаком.

Девушка сидела на самом комфортном месте рядом с водителем. Даже преподавательнице-филологу пришлось ютиться с двумя девушками на двухместном диванчике.

– О’кей, – провозгласил Витек и завел песню. – Вот они денечки, наступила летняя пора, испорчены зачетки, да и в экспедицию пора. Вещи собираем, время фляги водкой наполнять, круто погуляем, все равно не хватит. Твою мать!

– Виктор, прекрати, – попыталась урезонить парня Лида, но того несло…

– Вечером в палатках раздается лишь стаканов звон. Килька и тушенка – основной вечерний рацион. И посты охраны комары минуют стороной. Мощным перегаром всех сразит охраны плотный строй, – увлекся исполнитель, а его песню робко, с оглядкой на единственную преподавательницу в автобусе, стала подпевать часть студентов.

– Да пойте, уже, историки, я никому не скажу о вашем творчестве, – смеясь от текста песни, сказала сопровождающая филологов, чем только раззадорила студентов и уже большая часть автобуса орали слова из студенческого фольклора. Пожилой водитель одобрительно улыбался, такое творчество было ему близко.

– Гоблины в деревне не умеют водку так бухать, как студент истфака. Здравствуй, милый Мохов, твою мать… – экспрессивно пел Витек.

Да, мы ехали в Мохов – деревню в семи километрах от маленького районного города Лоев Гомельской области БССР. Именно там находился уникальный археологический комплекс конца X – начала XI века, как и ряд памятников бронзового века и даже неолита. Уже три года именно сюда ездят историки-практиканты на раскопки, и находки поражают. Это и уникальные славянские захоронения, и некие курганы представителей северных культур, может и тех самых викингов. Комплекс кроме курганного могильника включал огромной площади поселение, предполагаемую пристань, которую пока так и не локализовали. Этот памятник почти вплотную подходит к озеру, которое в свою очередь соединено протоками с Днепром, как раз в месте, где в него впадает река Сож. Уникальное, красивое место. Игорь был здесь с Анной Кондратьевной весной, когда подготовка к большой экспедиции вошла в финальную фазу.

– Так, выпьем за гуляющих, за ничего не знающих и сессию сдающих наобум. Так выпьем за гуляющих, за ничего не знающих, историков студентов ГГУ… – уже пел припев очередной песни Витек, а Лида прикрыла руками уши и даже закрыла глаза.

Песни понравились Игорю. Он знал, что такое армейский юмор, и догадывался о студенческом, но впервые видел и слышал проявление подобного творчества, людей с высшим образованием, пусть еще только получаемого. Многие историки пробивались и по партийной линии и служили в милиции, в идеологических отделах на предприятиях. И вот эти будущие идеологи СССР сейчас исполняют творчество на грани приличия и продолжают провокационные песни с политическим подтекстом – Витек самозабвенно исполнял «Перемен» популярного ныне певца Виктора Цоя и его группы «Кино». Песня была условно разрешена к исполнению, тем более во времена гласности. Каких именно перемен требуют «наши сердца» было не сложно догадаться.

– А ты чего не поешь? – к Игорю подползла, а иначе передвижение поверх по горе вещей и не назовешь, незнакомая девушка.

В принципе, Игорю было проще назвать тех с десяток студентов, которых он знал, в числе их эта девчонка не значилась. Парень был единственным заочником, который отправился в экспедицию, удачно подгадав с отпуском на производстве. И знал он только тех, с кем удалось познакомиться на трех общих собраниях в процессе организации экспедиции, да и во время выезда на место предполагаемой экспедиции весной.

– Так я слов не знаю, – ответил Игорь, мельком взглянув на нарушительницу его личного пространства.

– А…– философски произнесла девушка, как будто в лаконичном ответе парня было много смысла.

Симпатичная девчонка, девушкой Игорь ее не воспринял. Еще детские черты лица, наивные, но любознательные глаза. И все, больше ничего и сказать, если только не считать двух косичек русых волос.