Обыск – признак успеха. Реальная практика

Приходят к тем компаниям, которые готовы существенно пополнить бюджет, потому что уголовные дела в отношении бизнеса первично связаны с делами по уклонению от уплаты налогов. Если взять список компаний топ-100 крупнейших плательщиков налогов в нашей стране и поискать эти компании в Едином государственном реестре судебных решений, то мы увидим, что у многих из них были или есть открытые уголовные производства за уклонение от уплаты налогов.

Это объясняется тем, что в Украине уголовные дела стимулируют бизнес платить больше налогов. Мы все прекрасно понимаем, что Украина – одна из немногих стран с широким спектром возможностей для оптимизации налогообложения.

Оптимизация и минимизация налогообложения – это смежные понятия и грань между ними очень тонкая. Многие компании думают, что они оптимизируют налогообложение, а по факту минимизируют его, и государство это тоже понимает. Только оптимизация – это законный процесс, а минимизация – уклонение от уплаты налогов и преследуется законом.

Государству сложно доказать посредством налоговой проверки, что компания недоплатила налоги, так как результаты проверки компания будет обжаловать в суде. В среднем государство должно потратить где-то 1,5—2 года хождения по судам, чтобы доначислить налоги. А уголовное дело по статье 212 УК Украины (Уклонение от уплаты налогов) значительно ускоряет этот процесс. Достаточно в компании провести обыск, вызвать на допрос сотрудников, арестовать счета – и компания уже придет к правоохранителям и скажет, что готова заплатить, только дайте возможность дальше работать. Так поступают многие компании. Они считают, что проще заплатить налоги в бюджет, даже больше, чем они рассчитывали, чем разгребать последствия уголовного производства.

Как-то в 2017 году глава Государственной фискальной службы Украины Роман Насиров вручал грамоты крупнейшим налогоплательщикам страны. Так вот, из 100 присутствующих на вручении представителей бизнесов у двух из них в это время проходили обыски. Призеры делились в Фейсбуке новостью, что получают грамоты лучших налогоплательщиков страны в тот момент, когда у них идут обыски. Таковы украинские реалии.

Ситуация в странах Европы и США отличается тем, что зона рисков у них намного больше. И штрафы там за уклонение от уплаты налогов гораздо выше, чем в Украине. Если у западной компании в ходе административной проверки выявляются недочеты в работе компании, штрафы выписываются космические – такие, что зачастую бизнесам приходится закрываться.

В нашей стране размеры штрафов не угрожают закрытием бизнеса. Можно открыть несколько других компаний, продать уже существующие, перевести сотрудников с одной компании в другую и т. д. В Украине легче вести бизнес, чем в России, Беларуси, Казахстане и даже Европе. Привлечь собственника бизнеса в законном порядке к ответственности в нашей стране сложнее.

Такая ситуация объясняется тем фактом, что у государства мало законных инструментов пополнения бюджета. Нужна эффективная реформа судебных и правоохранительных органов. Это очень затратно. Проще устраивать маски-шоу. С одной стороны, кто-то будет получать деньги в виде мзды от бизнеса, с другой – это хороший инструмент пополнения казны.

В период с 2012 по 2015 годы в зоне особенного внимания правоохранителей находились IT-бизнесы, у них регулярно проходили обыски и им постоянно приходилось отбиваться от подозрений в неуплате налогов, распространении порнографии, создании вредоносного программного обеспечения, финансировании терроризма. Те из предпринимателей, кто не захотел принимать участия в этих игрищах и смог себе это позволить, покинул пределы родины. Но ведь не так-то просто закрыть в Украине бизнес и открыть его в другой стране. У нас условия для ведения бизнеса несравнимо легче. Даже принимая во внимание риски внезапных визитов правоохранителей с обысками, арестов счетов и блокирования хозяйственной деятельности компании.

Глава 4. Типы и практика обысков

Интересно отличие между обысками в Украине и России. Обыск в России – кульминация процесса. Всех сотрудников вывозят сразу на допросы, и три дня, как у нас, там никто не ждет. Там забирается все, что можно забрать. Находятся подозреваемые, надеваются наручники. После обыска собственник должен понять, что его бизнесу пришел конец. Еще жестче, чем в России, обыски в Беларуси. После обыска в Беларуси сразу вручается подозрение и человек с большой долей вероятности попадает в СИЗО. И в России, и в Беларуси в СИЗО и тюрьмах сидит очень много бизнесменов. В Украине же мы имеем дело с «лайт» -версией обысков.

Цель проведения обыска в Украине в корне отличается от целей в России и Беларуси. В Украине основная цель обыска – заблокировать бизнес-процессы. Еще один мотив проведения обыска – возможность дополнительного заработка для правоохранителей. Мне известны кейсы, когда компании ожидали обыск более года. Впоследствии выяснялось, что служба безопасности компании за вознаграждение получила инсайдерскую информацию от представителей государства и сообщала руководству о якобы предстоящем обыске. Таким образом компания оплачивала «неприход гостей». Зарабатывали здесь и правоохранители, и служба безопасности компании, а дела на самом деле никакого и не было.

Одни правоохранители предлагают услугу проведения обыска в легкой форме, то есть с минимумом изъятых вещей, без психологического насилия. Другие забирают больше, чем было бы логично, в надежде на то, что именно это собственник захочет вернуть и придет «договариваться».

Некоторые не гнушаются ничем, и люди не досчитываются после обысков телефонов, обручальных колец, зарядных устройств, бумаги, инструментов и т. п. Обычно это касается оставленных без присмотра ценностей, которые не попадают в протокол обыска. Понятые не в счет, это зачастую заинтересованные лица. Да и протокол мало кого останавливает: однажды моему клиенту позвонили с радиорынка с просьбой сообщить пароль к айфону, который ранее был изъят.

В ІТ-компаниях, как правило, забирают много техники, и они ищут короткие пути для ее возврата, так как через суд возвращать долго. Определенная сумма – и решение суда никому уже не нужно. А если компания пошла все-таки юридическим путем, то следователи задерживают возвращение имущества и ожидают вознаграждения за ускорение возврата. Бывают случаи, когда правоохранители нашли, что искали, но предлагают вариант, когда техника доходит до экспертизы в нерабочем состоянии, а это значит, что изъятая информация не будет легализована. В общем, что касается своего «заработка», то правоохранители проявляют креативность. Я же считаю, что единственный, кто должен зарабатывать на обыске, так это адвокат.

По некоторым делам обыски проводятся дома у собственников. В лучшем случае там присутствуют жена и дети, охранник, домработница. Но очень часто они происходят в момент отсутствия жильцов. Там уже кражи бывают посущественнее. Происходит это, потому что наши люди привыкли самое ценное хранить у себя дома и не всегда в сейфе, в частности, коллекционное оружие, сбережения, ювелирные изделия.

Очень редки случаи, когда у собственников во время обыска ничего не воруют. Ситуация осложняется тем, что человек же не ведет дома опись ценностей и только со временем понимает, сколько всего у него исчезло из дома. Забирают, к примеру, документы на недвижимость и транспортные средства, чтобы потом попросить за них выкуп.

В правоохранительной системе каждый следователь, каждый оперативный сотрудник, мечтает найти свою «тему». «Тема» – это та отрасль бизнеса, в которой они чуть-чуть разобрались, знают точки входа в этот бизнес и как доить. Эти «темы» есть и в агробизнесе, и в IT, и в ювелирной отрасли, и в нефтегазовой.

Когда следователь отработал одну историю в нефтегазовой отрасли, он уже понял, как устроен бизнес, и может пойти с той же историей к компаниям, которые занимаются тем же делом. Ведь он уже знает, что там те же болевые места и точки входа. А вам расскажет, что с вашими партнерами он уже «договорился», и поэтому вам с ним придется тоже договориться. Подробнее об этом в следующей Главе.

Глава 5. Уголовное производство как стартап и системный наезд

Одна из главных ошибок бизнесменов – неадекватная оценка интеллектуального потенциала правоохранителей, их командной работы и их возможностей принимать решения. Следователь – этот тот же менеджер, у которого есть команда в лице оперативных работников. Результатом работы этой команды служит уголовное производство. Поэтому я воспринимаю уголовное производство как своего рода проект – иногда это стартап, а иногда это системный наезд.

Если было сделано 15 обысков в IT-компаниях и при этом только одна из них договорилась, а у двух были поломаны бизнес-процессы, то обыски прошли безрезультатно, мы имеем дело со стартапом. Если же каждую из этих 15 компаний «обработали», заблокировали, «договорились» и разблокировали, то перед вами системный наезд. Определить разницу можно также по качеству обыска, по тем юридическим инструментам, которые применяются в деле, по уровню людей, которые проводят допросы и следственные действия, по уникальности кейса.

В этом смысле дело по отношению к компании «МоторСич», которая поставляет оборудование для самолетов и вертолетов, уникально. Летом 2017 года ей предъявили обвинение по статье «Подготовка к диверсии» в связи с продажей контрольного пакета акций завода китайским инвесторам. Генеральная прокуратура увидела в этой сделке признаки диверсии. Правоохранительная система в этом случае проявила креативность, поскольку такого прецедента еще не было. Если на этом правоохранительные органы остановятся, то это стартап. А если они получат ожидаемый результат от этого кейса, то он будет запущен в работу и станет первым этапом системного наезда.

Если предположить, что история с «МоторСич» направлена на то, чтобы это предприятие перевести в государственную собственность, то дело о подготовке к диверсии просто инструмент. Потому что оно подразумевает спецконфискацию, при которой можно временно передать активы государству, и это уже не стартап. Дальше больше, и по этой схеме будут отчуждаться частные крупные предприятия, которые по такой схеме работают в системе оборонно-промышленного комплекса – оформлять диверсию, а потом национализировать.

В кейсе с компанией «ОККО», которой вменили статью о финансировании терроризма, мы имеем дело со стартапом и системным наездом одновременно. Если компания договаривается, признает вину и платит за то, чтобы дело дальше не развивалось, то правоохранители придут к подобным «ОККО» -компаниям, которые продолжают поддерживать свои активы в Крыму, им также предъявят подозрение в финансировании терроризма.

СБУ, в частности, приходит к тем компаниям, которые хоть как-то поддерживают свои активы на территории ДНР, ЛНР и Крыма. Хотя на законодательном уровне это не запрещено, наши правоохранители трактуют данную поддержку как финансирование терроризма. Но если ваша частная собственность осталась на территории ЛНР или ДНР, то почему вы не можете ее поддерживать, чтобы она не разрушалась?

Тем не менее, обыски проводятся. А их последствия зачастую очень негативно сказываются на репутации компании. Возьмем, к примеру, ситуацию с «ОККО»[5 - ГОРДОН.UA: «В офисах сети заправок ОККО прошли обыски по делу о финансировании терроризма». – 23.08.2018 (https://gordonua.com/news/war/v-ofisah-seti-zapravok-okko-proshli-obyski-po-delu-o-finansirovanii-terrorizma-318280.html)]. У этой сети АЗС в состав соучредителей входит ЕБРР. Если объявить во всеуслышание, что этот банк тоже финансирует терроризм, то это грозит международным скандалом. Но правоохранители и лица, которые инициируют уголовное производство, настолько зациклены на том, чтобы дожать жертву и принудить ее к договоренностям, что им уже не важно, какие будут последствия для экономики страны и ее инвестиционной привлекательности.

Команда, которая есть у следователя, очень похожа на стартап в IT-бизнесе. Если адвокат знает, кто заказчик и руководитель проекта, стартапа или системного наезда, то у него для защиты есть более широкое поле деятельности. «Стартаперам» важно не перегибать палку и не демонстрировать свою вседозволенность как человека у власти, иначе система переломает. Как это случилось со следователем прокуратуры Сусом[6 - ЦЕНЗОР. НЕТ: «Бывший следователь ГПУ Сус в Апелляционном суде показал проект „готового решения“, якобы полученного от НАБУ. Судья взял самоотвод.». – 20.07.2017(https://censor.net.ua/photo_news/448503/byvshiyi_sledovatel_gpu_sus_v_apellyatsionnom_sude_pokazal_proekt_gotovogo_resheniya_yakoby_poluchennogo)]. Его подозревали, кроме прочего, в том, что он регулярно продавал изъятое в ходе обысков имущество в крупных размерах. Он допустил ошибку, и система на нем свела фокус уголовного производства и показала, что вот он – руководитель проекта, идейный вдохновитель и исполнитель. Три в одном. И его преследуют – и в публичной плоскости, и в непубличной. Система перемолола и выплюнула его, как она это делает с людьми, которые «отрываются от земли» и начинают «беспредел».

Например, у военного прокурора Матиоса налицо системный подход. Потому что у него большой ресурс, серьезная команда и значительный бюджет, он может себе позволить доставлять людей на вертолете в следственный изолятор и на санкции суда. Ему не интересны 50 тыс. долл., он мыслит масштабнее. Достаточно посмотреть на дела, которые комментирует Матиос – в них фигурируют крупнейшие компании страны. Военная прокуратура обвинила «Мироновский хлебопродукт» в нанесении ущерба государству на более чем 100 млрд. грн. от непоступления налогов[7 - ЛИГА. БИЗНЕС: «Дело в 100 млрд. Военная прокуратура проверит фирмы Косюка». – 07.08.2018 (https://biz.liga.net/ekonomika/all/novosti/firmy-kosyuka-zapodozrili-v-kraje-gosredstv-vo-vremena-yanukovicha)] – это проект его уровня.

Поэтому я и утверждаю, что свой бизнес всегда надо рассматривать как возможную приманку для правоохранителей. Пока вы шумно и ярко празднуете дни рождения и корпоративы, они думают, как наехать на ваш бизнес. Когда вы знаете, с чем к вам могут прийти, вы можете к этому подготовиться и в PR-плоскости, и юридической, потому что вы точно понимаете, на какие болевые точки будут давить. Собственник сможет подготовить клиентов, партнеров, общественность, и тогда компания переживет это с меньшим стрессом.

В последнее время проблемы легко создаются, а вот «решить» их люди, которые за это берутся, зачастую не могут.

Объясняется это тем, что у нас в стране не работает вертикаль власти. А не работает она в силу высокой текучести кадров, постоянно меняющегося законодательства, того факта, что никто из власть имущих не хочет брать на себя ответственность за принятие важных решений. Поэтому очень часто для бизнеса игра идет в одни ворота: деньги за решение вопросов принимаются, а сами вопросы не решаются. В лучшем случае просто идет отсрочка времени. То есть предприниматель занес деньги за решение вопроса, ситуация не ухудшилась, но и вопрос не решился. Бизнес начинает осознавать, что «решать» – неэффективный инструмент защиты.

Учитывая, что бизнесу могут предъявить обвинения, начиная с уклонения от уплаты налогов до распространения порнографии, не существует одного кабинета, который был бы готов «помогать» выносить те решения, которые помогут ему работать. В этом есть и плюс, и минус. Своеобразный «минус» в том, что, какая бы Украина коррупционная ни была, сама по себе коррупция не работает. А плюс – в этой системе бизнес осознает, что нужно действовать, используя другие инструменты для защиты своих интересов. И эти инструменты уже не могут быть коррупционными, потому что коррупция сама по себе ничего не решает, она просто оттягивает время.

В последнее время правоохранители жалуются, что им меньше «заносят». Ответ у меня прост. Как же «заносить», если вы, когда проводите следственные действия, заходите за грань разумного, грабите квартиры, дома и офисы, забираете всю технику непонятно зачем, запугиваете сотрудников, на глазах у жены и детей унижаете собственника. Как с вами после такого договариваться? Да намного проще все бросить и уехать в другую страну или нанять адвокатов, которые выявят все допущенные вами нарушения. Мои клиенты мне говорят: «Я принципиально им не понесу, я лучше вам заплачу, потому что они меня оскорбили». И я буду на стороне оскорбленных, разумеется.

В изменениях, которые должны произойти в правоохранительной системе, в первую очередь нуждается общество. Нужна инициатива со стороны компаний по привлечению к ответственности тех правоохранительных органов, которые совершали противоправные действия в отношении компании. Но на это нужно колоссальное количество ресурсов, а специалистов, которые бы этим могли заниматься, можно по пальцам пересчитать, да и качественный механизм привлечения к ответственности не важно кого, грабителя, разбойника, насильника или правоохранителя, у нас отсутствует. Такие дела будут длиться годами.

Вот поэтому в ближайшее время, думаю, ничего не изменится. Уголовные производства в отношении бизнеса были, есть и будут. Как и обыски с длительными допросами, внушающие страх, которые служат работающим инструментом коррупционной составляющей.

А сейчас пришло время поговорить о том, как готовиться к обыску.

Глава 6. Готовность к обыску №1

Образцово готовится, по моему мнению, Ринат Ахметов. Так, как он и его команда работают на опережение, не работает ни один бизнесмен в нашей стране. На него надо смотреть как на образец подготовки с моральной, психологической и юридической сторон. О его подготовке свидетельствует тот факт, что он не уехал из страны, у него не отняли бизнес-активы, его бизнес работает. Правоохранители регулярно выдвигают претензии к деятельности его активов. Не суть важно, договорился или не договорился, важно то, как он научился выживать в таких условиях.

Сейчас в Украине нет ни одного бизнесмена его уровня, который бы управлял компанией с многомиллиардными оборотами. Он позволяет себе делать то, что сейчас не могут себе позволить ни Фирташ, ни Коломойский, ни другие олигархи подобного уровня. Это еще раз говорит о том, что он организовал тщательную предварительную подготовку, приняв тот факт, что его бизнес могут обвинить чуть ли не во всех смертных грехах.

Вследствие уголовного преследования очень многие пугаются, закрывают бизнес, договариваются или устраивают мнимую оборону из серии: «У меня договор с адвокатом есть, все окей». Отдельные кичатся тем, что они ко всему готовы, когда не сделано ничего. В этой связи вспоминается кейс «Новой почты». Когда ее совладелец Владимир Попершнюк на пресс-конференции заявил, что у него с компьютера скопировали 1000 файлов, ценнейшую коммерческую информацию, а у сотрудников забрали телефоны[8 - AIN.UA: «Это беспредел правоохранительных органов»: руководство «Новая почта» раскрыли детали обысков». – 19.03.2018 (https://ain.ua/2018/03/19/eto-bespredel/)], это говорит об отсутствии подготовки.

О своей готовности к обыску нельзя направо и налево говорить, потому что в любой системе безопасности есть брешь. Не надо сообщать о пройденных тренингах, о том, что структурировали активы и так далее. Все это такие вещи, которые нужно держать в тайне и не бравировать ими. Я, к примеру, исходя из своего опыта 400+ обысков, понимаю, с чем могу столкнуться, но никогда не могу быть всецело уверен, что будет именно так, как я себе представил. Бизнес не может быть на 100% готовым к обыску, но у собственника есть возможность закрыть максимальное количество брешей, которые есть в бизнес-процессах, подготовить персонал и имущество, обеспечить информационную безопасность. Минимизировать негатив до нуля не предоставляется возможным, но можно сделать так, что после обыска ваша компания продолжит зарабатывать деньги.

Подготовка к обыску – процесс, который не должен никогда заканчиваться. Собственник компании или руководство должны постоянно мониторить бизнес-процессы всей отрасли, клиентов, конкурентов, партнеров, подрядчиков и контрагентов – таким образом держать руку на пульсе веяний, которые исходят от правоохранителей и законодателей. И при этом постоянно совершенствовать защиту своего бизнеса. Подобная тактика позволяет получать актуальную информацию, вовремя определять очередные точки боли своего бизнеса и оперативно закрывать их. Остановившись, вы сразу открываете ворота для входа правоохранительных служб.

Бывало, сталкивался с людьми, которые говорили мне: «Денис, у нас обыска не будет: наш астролог сказал, что в ближайший год у нас будет все хорошо». Абсурд какой-то. Просто представьте на минутку, какие будут последствия для бизнеса, если завтра обыск. Сколько людей уволится, сколько поломается бизнес-процессов, и просто подсчитайте, во сколько это вам обойдется. Ни один астролог не поможет все это разрешить.

Для себя каждый предприниматель обязан решить, каким он идет путем: коррупционным или юридическим. Если компания может себе позволить по этическим и финансовым соображениям договориться «на берегу», то она это сделает. И получит тем самым условные гарантии, что дальше ничего не последует, обыск не состоится, снимать аресты не придется и т. д. Вопрос только, какой ценой. Потому что «тарифы» неоправданно высоки. Если бы расценки были пониже, то бизнес понимал, за что платит деньги и этот способ процветал. Правоохранители же озвучивают космические суммы, а эффект не соответствующий. «Слава богу, не забрали компьютеры, которые стоят 10 тыс. долл.», но при этом собственник выложил 50 тыс. долл. за «решение вопроса» – где в этом экономическое обоснование?

Если же компанию обвиняют в чем-то, а руководство с этим не согласно, то руководство может выбрать юридический путь. Например, налоговая насчитала какую-то сумму, которую компания не доплатила. Руководство начинает размышлять – у нас есть юристы и мы будем судиться. Компания идет в суд, а налоговая параллельно заводит уголовное дело по неуплате налогов, и вскоре в офисе сотрудники уже встречают «маски-шоу».

Яркий пример тому – обыск у компании «Киевстар». Когда компания выиграла суд у налоговой, но при этом решение суда не вступило в законную силу и 4 января в офисе снова состоялся обыск[9 - ТСН: «В ГФС объяснили причину обыска в „Киевстаре“». – 4.01.2019 (https://ru.tsn.ua/ukrayina/v-gfs-obyasnili-prichinu-obyska-v-kievstare-1078860.html)]. И таких историй очень много. Ну, конечно, «Киевстар» мало чем испугаешь в этой жизни, но другие компании, когда к ним приходят с обыском, очень не хотят, чтобы им ломали бизнес-процессы и соглашаются с фискальным давлением, доплачивают налоги и надеются, что от них отстанут. Только доплачивают уже в две кассы, в казну и «благодарность» в карман правоохранителей.

В Украине на такую модель очень многие соглашались раньше, потому что бизнес привык решать проблемы быстро. Если так проблема решалась, то понятно, что бизнес шел на эти условия. Сейчас так проблема не решается. Один раз вы договорились, второй, ставки растут, внутри компании ничего не меняется, а деньги же тоже надо где-то брать.

Если же в компании есть оборот наличных, это свидетельствует о том, что компания работает в серую и у нее есть точки боли. Если следователь выясняет, что компания любит договариваться, значит, у нее есть где-то конвертационные центры, фиктивные сделки, а значит при качественной налоговой проверке это все можно выяснить и найти точки боли.

Глава 7. Как защитить активы