Связка ключей. Тайная комната

– Следователя? – перебил я его.

– Да, – доктор поправил очки на переносице, – ваш отец привлек следственные органы, было заведено уголовное дело, это нормальная практика при странных отравлениях.

– Странных? – снова спросил я, – в чем странность?

– Ну, это не таблетки, не жидкость, которая могла быть выпита случайно, одним словом исключено собственноручное отравление, намеренное или нет, поэтому … – он деликатно замолчал, – как только будут результаты анализов, – начал врач и тут у меня резко зазвонил телефон, я чертыхнулся, думая о том, почему не выключил трубку, поднес телефон к уху и принял звонок, и только пост осознание донесло до меня информацию о том, что надпись на экране не давала знания о том, кто звонит, хотя для меня было безразлично кто на том конце провода, я хотел закончить разговор с врачом.

– Алло, – на автомате сказал я, уже приготовив отповедь и готовясь класть трубку.

– Привет герой, – бодрый голос Павла я сразу же узнал, и уж с ним-то я точно не собирался говорить.

– До свиданья, – сказал я, убирая трубку от уха, чтобы сбросить звонок.

– Как здоровье у мамы? – достаточно отчетливо услышал я из трубки.

– Что ты сказал? – громко сказал я, возвращая трубку к уху, и делая несколько шагов в сторону от доктора, тем самым попадая в поле зрения Ники и отца, но я об этом в тот момент, конечно, не думал.

– Заткнись и слушай меня, – грубо прервал меня Павел.

Я покрутил головой. Я не знал что делать. И честно говоря немного растерялся, не понимая что происходит. Док, видя что я разговариваю и это надолго, кивнул мне и развернувшись ушёл в отделение. Ники говорила с папой и на меня они не смотрели.

– Говори, – тихо сказал я, не зная что услышу сейчас, казалось сердце вот-вот остановится.

– Вова, – вкрадчиво начал Павел, – я знаю как вылечить твою маму, – он замолчал, видимо ожидая моей реакции и она последовала.

– Откуда ты знаешь? – медленно начал я, осознавая по ходу, что это глупый вопрос.

– Какая разница, – грубо ответил он.

– Что ты хочешь? – задал я нужный вопрос.

– Вот теперь ты правильно говоришь, – саркастическая улыбка Павла, прямо сочилась сквозь цифровые флюиды, – у меня есть противоядие, – спокойно продолжил он, а я затаил дыхание.

Ну да, а что я хотел. Раз он звонит значит знает всё, вопрос только откуда. Но это глупый вопрос, над ним я подумаю позже, когда голова будет соображать, сейчас важнее жизнь и здоровье мамы, поскольку яд здоровье разрушает и хочет забрать жизнь любимого человека. Я молчал, ожидая продолжения, но Павел молчал тоже, вытягивая из меня жилы. Терпеть уже не было сил. И я заскрипел зубами, сдерживая рвущиеся наружу эмоции.

– У меня есть условия, – сказал он наконец, будто я и не задавал ему ключевого вопроса.

– Это я понял, – глухо ответил я.

– Условие одно и оно простое, – продолжил он, – вы продолжаете искать ключи.

– Что? – я тупо уставился на трубку, не веря своим ушам, – «нет ID абонента», оповещала надпись, – что ты сказал?

– Ты меня слышал, – безразличным голосом ответил Павел, – шестнадцать часов, – добавил он.

– Что? – переспросил я.

– Осталось 16 часов, – ответил он, – перезвонишь мне, если дорожишь жизнью матери.

Телефон с громким звоном ударился об стену, разваливаясь на куски, следом в стену влетел мой кулак. Ники уже была рядом. Я посмотрел в её сторону и увидел, что сюда же идёт отец. Взял себя в руки.

– Что случилось? – глаза Ники были широко распахнуты.

– Что случилось? – голос отца прозвучал рефреном.

– Плохая новость по учебе, – тут же нашелся я.

Мне совсем не хотелось вмешивать в эту историю отца. Кроме того, мы с Ники обещали друг другу не делать этого. И хотя ситуация была форс-мажорной, я решил сдержать взятое нами слово.

– Я хочу посидеть с мамой, – сказал я и пошёл в сторону палаты.

– Тебя не пустят, – Ники бросилась следом за мной.

– Как, почему? – я ошалело уставился на неё.

– Теперь нельзя, врачи запретили, – добавил отец.

Я стоял абсолютно опустошенный, не понимая, что делать дальше, слезы потекли сами собой. Подошёл отец и обнял меня. Ники стояла рядом.

Рыдания длились недолго. Такой сонм мыслей пронесся в моей голове, что мне казалось прошёл минимум час. Я вытер глаза и повернулся к Ники.

– Я могу с тобой поговорить наедине? – повернулся к отцу, – папа побудешь рядом с мамой?

– Конечно, – просто ответил отец.

***

– Нет, Вова, нет, – Ники говорила очень взволновано, – это плохая мысль, полиция и так уже задействована в этом деле, пока они займутся поиском Павла, а он сейчас может быть где угодно, уйдут драгоценные часы, ты сам сказал осталось шестнадцать часов, это очень короткий срок.

Я уже и сам понимал, что это была идиотская идея.

– Кроме того, – продолжала Ники, – нам понадобится какое-то время, чтобы вернуться к поискам, а мы даже не знаем каким будет его дополнительное условие, а я не сомневаюсь, что оно будет, – Ники, моя милая Ники, ты ли это, я смотрел и удивлялся, пару часов назад моя сестра взахлёб рыдала, говоря о маме, а теперь поняв, что есть луч надежды, превратилась в рассудительную и отважную деву. Именно такой она была в прошлом году, в самых отчаянных ситуациях, – ну не будет так, что мы ему скажем – мы возвращаемся к поискам и он кивнёт, хорошо я дам противоядие, всё будет намного сложнее.

А может быть её вдохновило то, что мы вновь возвращаемся в дело?

Потому что, к примеру, во мне сейчас боролись два существа – одно дико сопротивлялось, желая оставаться подле Валентины, в теплом уютном мирке, в котором есть всё, что нужно и будущее там выглядит стройно и причёсано. Был и другой парень, прошедший через горнило смертельных приключений, жаждущий вновь вкусить безумного адреналина, предвкушающий это и ждущий только отмашки, обрадовавшийся открывшимся обстоятельствам.

Я не знал кого выбрать или как примирить две половинки одного целого и оттого чувствовал себя отвратительно.

– Поэтому о полиции не может быть и речи, – продолжала сестра, не подозревавшая о мыслях терзающих меня, – вопрос в другом, – она пристально посмотрела на меня, – не уловка ли это, хотим ли мы лезть в это дело и есть ли шанс обмануть Павла?

Меня как будто током шибануло. По ряду причин.

Во-первых, мне показалось что она словно считала в моей голове мысли, во-вторых мысль об обмане, что мог повлечь за собой смерть мамы, в-третьих, я понял, что и вправду не хочу возвращаться и в четвертых, третья мысль удивила. Потому и реакция моя была соответствующей.

– Ники, – воскликнул я так, будто меня осенило внезапной мыслью и параллельно ко мне подключили 220, – мы в тупике, разве ты не видишь?

Она молчала и грустно смотрела на меня, но глаза были сухие, в них лишь затаился интерес, она ждала, что я решу.