Memento Finis: Демон Храма

– Но это не новость. Уже масоны говорили об особой связи между тамплиерами и легендарными каменщиками Хирама Сидонского, построившими Храм Соломона. Многие исследователи утверждали, что тамплиеров связывало с Храмом не только место их первоначального обитания в Иерусалиме, но также особый дух сообщества и тайные знания.

Ракицкий отрицательно покачал головой.

– Я говорю не о Храме, а о царе Соломоне.

– Но что же ещё, как не сам Храм или память о нём, могло связывать тамплиеров с легендарным древним царём?

– Одна небольшая вещь.

– Реликвия, обладающая силой подчинения зла? ? вспомнил я рассказ Полуянова.

– Вы повторяете его слова, ? заметил Ракицкий, хитро прищурив глаза.

– Что же это было?

– Ответ лежит на поверхности… Впрочем, я совсем не хочу испытывать вас на сообразительность… По мнению Славы, этой знаменитой и таинственной реликвией тамплиеров был легендарный перстень царя Соломона.

От неожиданности я на мгновение опешил.

– Вы шутите?! – не удержался я от восклицания.

– У меня была точно такая же реакция, когда я впервые услышал это. – Ракицкий улыбнулся. – Я и сейчас считаю эту версию абсолютно мифической, не имеющей никаких реальных доказательств. Но Славе подобное объяснение совсем не казалось сказочным. Более того, он был уверен, что подобное истолкование может быть подтверждено историческими документами и ключом к этому может служить письмо Ногаре. Инициатором рыцарской экспедиции в Иерусалим, по мнению Славы, был Бернар Клервоский, который каким-то образом, вполне возможно, от иудаистских священнослужителей, с которыми он общался, получил информацию о местонахождении реликвии в подвалах мечети Аль-Акса.

– Но почему именно перстень Соломона? В письме нет никаких намёков на это.

– Мне сложно это объяснить. Письмо Ногаре стало лишь основанием для дальнейших поисков Славы. Возможно, это решение связано с его теорией утверждения и распространения дуалистического мировоззрения, которое он приписывал и тамплиерам.

– Какое же отношение катарская ересь имеет к царю Соломону?

– Соломон был не только легендарным царём, строителем первого Храма в Иерусалиме и священным персонажем Ветхого Завета. Он также стал героем многочисленных апокрифических, не признанных официальной церковью, но чрезвычайно распространённых среди многочисленных дуалистических ересей текстов. Предания рисуют Соломона умным и справедливым правителем, наделённым особым божественным даром вещей мудрости. Он обладает множеством уникальных способностей, знает язык зверей и птиц и может управлять демонами. Для исполнения последнего ему и был дан ангелом знаменитый изумрудный перстень с выгравированным на нём именем Бога. Перстень заключал в себе особую силу подчинения зла. И только благодаря силе перстня Соломону удалось построить первый Храм. Об этом говорит известная мифическая история о Соломоне и Асмодее, ветхозаветном демоне ярости, вожделения и мести.

По древней легенде Соломон использовал свой перстень, чтобы заставить работать на себя демонов во время строительства Храма. Так, с помощью своего перстня Соломон заставляет раскрыть демона Асмодея секрет червя шамура, с помощью которого можно было рассекать камни без применения железных инструментов, запрещённых при строительстве Храма. Соломон хитростью пленяет могущественного демона и требует от него рассказать о том, где можно найти червя шамура. Асмодей не в силах сопротивляться царской воле, подкреплённой силой магического перстня. Во время встречи царя и демона происходит их поединок мудрости, в котором Соломон, могущественнейший и мудрейший из людей, уступает в даре предвидения Асмодею. Соломон оставляет у себя демона в заключении до окончания постройки Храма. Легенда гласит, что однажды ослеплённый своей гордыней Соломон, уверенный в несокрушимом могуществе своей власти, предложил Асмодею взять его перстень. Асмодей, сразу же обратившись Соломоном, изгнал царя из города и правил Иерусалимом сорок дней. Царю Соломону с помощью мудрецов и книжников с трудом удалось вернуть свой престол и перстень, но страх перед Асмодеем у него остался навсегда. Этот страх усиливался у него ночью, и потому он ложился спать только в окружении шестидесяти верных воинов.

Эта тема испытания могущества не только царской силы, но и царской мудрости была очень популярна в мифическом сознании древности. Существует большое количество версий этого сказания, которые, не изменяя сути сюжета, описывали по-разному детали мифического пересказа. Можно по-разному трактовать особый смысл этого предания, но многие видели в нём намек на тщетность земных сил человеческих перед лицом могущества зла, когда люди, теша себя сознанием своей силы, без божественной поддержки хотят утвердить себя истинными властителями сущего. Вообще, идея соприкосновения добра и зла, вопрос преходящей суетности земного могущества чрезвычайно характерны для дуалистического мировоззрения. И в целом понятно, почему отречённые предания о Соломоне, как и множественный ряд других апокрифов, таких, как «Сказание о Крестном Дереве» и «Вопросы Иоанна Богослова Господу», утвердились в среде ересей.

– Но неужели можно отождествить реального исторического царя Соломона и его мифический образ древних сказаний?

Ракицкий улыбнулся.

– Вы правы, Руслан, – сказал он. – Мифы, как плод художественного сознания, вряд ли могут стать однозначным некритическим подспорьем для исторической науки, но в них мы можем услышать эхо исторической памяти, увидеть загадку, скрытую под толщей мистического воображения. Недаром мотивы сказаний о Соломоне и демоне Асмодее проникли и утвердились во многих национальных преданиях. В мусульманских легендах роль Асмодея выполняет шайтан Сахр. Вспомним славянское сказание о Соломоне и Китоврасе, практически дословно повторяющее древнееврейскую историю. Китоврас в нём, наделённый особым демоническим умом, вызывает не только страх, но и некоторое сочувствие своим положением заключённого. В средневековых немецких сказках черты Асмодея мы можем заметить в странном герое народного эпоса Морольфе, хитром цинике и пересмешнике, который, с одной стороны, стремится принизить возвышенное, посмеяться над священным, но, с другой стороны, раскрывает и наказывает пороки, показывая пример особой шутовской традиции в народной смеховой культуре. Да что там говорить! Сам Мерлин, магический герой британских легенд, обнаруживает некоторое сюжетное и описательное сходство с талмудическим Асмодеем. Он рождён невинной девушкой от демона и, в противовес Иисусу Христу, призван стать проводником сил зла на земле. Но получается так, что Мерлин, искуплённый невинностью своей матери, встаёт на сторону добра, сохраняя тем не менее демоническую способность предвидения и нечеловеческую силу ума… По большому счёту, именно многоликий Асмодей (Морольф, Китоврас, Сахр, Мерлин), а не Соломон, становится со временем главным героем народных сказаний о противостоянии мудрого царя и демона-нигилиста.

И тут, полагаю, стоит поподробнее остановиться на этой удивительной мифологической личности. Это весьма примечательный демон. Он был известен ещё в древней иранской мифологии под именем Айшма-дэв (дух гнева, дух суда) и являлся одним из самых могущественных духов зла. Именно оттуда, из зороастрийских представлений древних персов, образ Асмодея перекочевал в иудаистскую мифологическую традицию и прочно там закрепился. В книге Товита архангел Рафаил спасает жизнь благочестивого Товия от ревности злого духа Асмодея. Товия должен был жениться на Сарре, семь предыдущих мужей которой были последовательно умерщвлены Асмодеем в брачную ночь. Архангел Рафаил помог Товию избавиться от Асмодея и прогнать его, сделав курение из сердца и печени рыбы. Однако это была не самая известная история, в которую был замешан демон Асмодей. По-настоящему знаменитым его сделало именно противоборство с Соломоном…

Происхождение Асмодея согласно иудейской традиции было очень туманным. По распространённой версии он был плодом связи смертной женщины и падшего ангела. В каббале Асмодей был пятым из десяти архидемонов. За ним закрепилась особая роль демона блуда и ярости. По Р.Бёртону он князь четвёртого чина демонов, у него особая миссия «карателя злодеяний»… Не правда ли, удивительная роль для князя тьмы! Согласно другим данным Асмодей опекает игорные заведения и может предсказывать будущее… Удивительна трансформация мифологических представлений об Асмодее. Из мстительного злобного духа, одержимого яростью и ревностью, коим он представлялся в книге Товита, Асмодей превращается в демонического философа, по глубине своей мудрости способного не только противостоять самому мудрому из людей – Соломону, но и, используя человеческие слабости последнего, превзойти его в мудрости, победить и наказать за гордыню. Именно такой образ Асмодея, жестокого мудреца и безжалостного карателя человеческих слабостей, и закрепился в поздней мифологии и средневековых народных легендах. У некоторых художников Нового времени Асмодей превращается в положительного героя, помогающего людям. Так, Асмодей в известном романе восемнадцатого века Алена Рене Лесажа «Хромой бес» помогает главному герою и устраивает его семейное счастье. Здесь бес, кроме того, что восстанавливает справедливость и творит добро, выступает ещё изобретателем каруселей, танцев, музыки, моды… Любопытное изменение роли! И, как видите, опять характерный дуалистический мотив в мифологии, смешение белого и чёрного, добра и зла, света и тьмы, которые как некие субстанции имеют вполне самостоятельное существование и, смешиваясь, формируют образ, обнаруживающий совершенно реальные и особенные психологические черты.

– Уж не хотите ли вы сказать, что все эти литературные и мифологические персонажи есть отголоски реально существовавшего исторического лица? – поинтересовался я.

– Я не стал бы так категорично утверждать… Но Слава…

– А что он?

– Он в это верил. Нет, я неправильно выразился. Он был в этом уверен… Так же как и в том, что перстень Соломона действительно существовал.

– Перстень силы, перстень власти, перстень господства и магической мудрости… Как много определений и эпитетов для того, что никто никогда не видел и полулегендарный хозяин чего умер почти три тысячи лет назад. Не кажется ли вам всё это плодом мечтаний воспалённого мозга?

Ракицкий равнодушно пожал плечами:

– Это уж как вам будет угодно. Как профессиональный историк, я с необходимостью должен сказать, что идеи Полуянова абсолютно бредовые. Но как человек, наблюдающий сейчас перед собой жертву этих идей, хочу заметить, что они не так уж далеки от реальности и безобидны, как может показаться на первый взгляд, – рассудительно заметил профессор.

Я оценил юмор Ракицкого и невесело усмехнулся:

– Иногда следование беспредметным идеям может иметь вполне осязаемые последствия. История перстня Соломона, скорее всего, имеет такое же отвлечённое продолжение, как и дело поиска Святого Грааля. Сон желаемого проецируется на мир действительности, воспроизводя бесконечность отвлечённых мистических объяснений.

– Кстати, о Святом Граале, – отметил Ракицкий. – По одной из версий, Грааль есть совсем не чаша, а камень, который имел сверхъестественную природу. Достаточно распространена среди страждущих мистического объяснения одна мифологическая история. Согласно ей это Граалем был драгоценный изумруд, который выбил мечом архангел Михаил из короны Люцифера во время его низвержения. Не видите связи?

– И этот камень был огранён, получил надпись имени Бога и стал перстнем царя Соломона? – продолжил я мысль профессора.

– Вот видите, – сказал Ракицкий. – Вы и сами чудесным образом можете продолжить логическую цепочку рассуждений Полуянова. А за мистическим подтверждением этой идеи далеко ходить не надо. Вы наверняка должны были слышать о Вольфраме фон Эшенбахе.

– Миннезингер, один из самых известных эпических поэтов немецкого средневековья. Автор стихотворного рыцарского романа «Парцифаль», – вспомнил я когда-то почёрпнутые в одной из книг сведения.

– Именно он. Напомню вам известные и широко цитируемые строчки из его романа в переводе Льва Гинзбурга… Старец Треврицент рассказывает Парцифалю, где хранится Святой Грааль, – Ракицкий, вспоминая, сосредоточенно потёр лоб и, манерно вскинув руку, прочитал наизусть:

Святого Мунсальвеша стены

Храмовники иль тамплиеры –

Рыцари Христовой веры –

И ночью стерегут и днём:

Святой Грааль хранится в нём!..

Грааль – это камень особой породы:

Lapsit exilis – перевода

На наш язык пока что нет.

Он излучает волшебный свет.

Как вам, Руслан? Объяснение, кажется, лежит на поверхности?

– Что такое lapsit exilis? – спросил я.

– Да-а, – промычал Ракицкий укоризненно. – Плохо не только то, что вы не знаете латыни, но и то, что не читаете художественную литературу… Это случайно или сознательно испорченный латинский текст, который исподволь предполагает многозначность этого выражения. Эти два слова можно перевести по-разному. Выбирайте сами – «камень господа» (lapis herilis), «камень с неба» (lapis ex coelis), «камень мудрости», «философский камень» (lapis elixir). Как вам больше нравится.

– И вы считаете этот отрывок средневекового поэта доказательством того, что перстень хранился у тамплиеров? Не слишком ли открыто это заявление для тайного дела?